Мифы и иллюзии -- это неотъемлемая и, пожалуй, неистребимая составная часть функционирования каждого социального организма. И хотя их небезосновательно причисляют к продуктам так называемого ложного сознания, но не следует спешить отводить им роль исключительно негативного феномена общественной жизни. Будем объективны: некоторые мифы помогали народам собраться с духом и пережить тяжелые времена, войны и осады, а навязчивая иллюзия, что он плывет к Индии, даже позволила Христофору Колумбу открыть Америку. Так что, как говорят в Одессе, не спешите: волнуйтесь, подробности письмом…
Собственно, так ли уж важно, что помогает народу выдержать не всегда сладкую каторгу под названием «жизнь», -- мифы и иллюзии или дистиллированный объективизм и рафинированный реализм? Наверное, нет. Скорее всего, в данном случае срабатывает принцип, который в просторечье звучит так: главное, чтобы костюмчик сидел.
Дабы не погрешить против истины, признаем, что Украина по-прежнему мало похожа на счастливую обладательницу идеально подогнанного костюмчика. Виной тому немало объективных причин, которые по своей неподатливости похожи на железобетон, а по шансам уклониться от них напоминают гонщика в непролазных джунглях. Однако удельный вес причин мифологемного характера значительно больше. А все потому, что коэффициент полезного действия украинских мифов безнадежно застрял на нуле, а может быть, равен и чему-либо еще более скверному, так как всякий раз выдает на-гора нечто неказистое, нежизнеспособное и бесперспективное.
Возьмем, к примеру, мифы, созданные симпатиками нынешнего правительства. Миф первый предлагает массовому сознанию усвоить в качестве аксиомы версию, согласно которой нынешний Кабинет министров -- наиболее удачный за все годы государственной независимости уже потому, что он «в наибольшей степени коалиционный и пользуется наибольшей поддержкой законодательной ветви власти».
Здесь, правда, не совсем понятно, является ли, по мнению создателей мифа, степень коалиционности определяющей для меры поддержки правительства парламентом. Но если абстрагироваться от этого непонятного пассажа, то можно сделать некоторые отрезвляющие выводы. Во-первых, призвание каждого правительства -- быть эффективным, то есть предельно полно и качественно выполнять возложенные на него служебные функции. Если помимо этого у правительства хватит времени и желания заручиться еще и некой коалиционностью, поддержкой инопланетян и прочими мировоззренческими химерами, то, как говорится, вперед и с песней. Но не будем забывать, что главное в его работе все-таки эффективность.
Во-вторых, не следует переоценивать степень коалиционности нынешнего Кабинета министров: для этого вполне достаточно посмотреть, сколько фракций Верховной Рады представлены в правительстве на уровне вице-премьеров и министров. Согласитесь, не густо. В-третьих, радость по поводу утверждения парламентом Ющенко в должности главы правительства была обусловлена не столько леденящей душу харизмой соискателя, сколько тем тривиальным обстоятельством, что он был предложен Президентом, одержавшим убедительную победу на выборах. Предложил бы Кучма Иванова, Петрова или Сидорова -- ситуация едва ли отличалась бы.
Миф второй: раз Ющенко обуздал гиперинфляцию -- «вытянет» и экономику в целом. Здесь тоже в нескольких словах притаилась целая россыпь неточностей, ложных надежд и откровенных несуразностей. То, что именно Ющенко приструнил жуткую гиперинфляцию 1992--1993 годов -- это всего лишь не вполне корректное утверждение: то, что врачевателю девальвации (кто бы он ни был) вполне по силам удачное лечение всей экономики -- это чересчур смелое предположение, граничащее с наивным самообманом; а то, что именно Ющенко благодаря своим талантам поведет Украину семимильными шагами в светлое будущее, -- это уже нечто из серии возбужденного воображения.
Да, деньги — кровеносная система экономики. Да, фигура Ющенко ассоциируется с деньгами, ведь должность и главы НБУ, и премьер-министра предполагает довольно тесное общение с этим универсальным платежным средством. Да, гиперинфляция — это очень плохо. Однако зададимся вопросом: а гарантирует ли решение проблемы гиперинфляции и девальвации решение проблем экономики в целом, и насколько вообще в этом случае соответствуют истине надежды на ощутимый и стабильный рост ВВП? На самом деле, решив проблему гиперинфляции, общество в лице правительства может так и не научиться эффективно управлять экономикой в целом. Особенно если стабильность денежной единицы достигается такими дикими с точки зрения экономических последствий методами, как в Украине.
Ведь деньги -- это универсальный платежный эквивалент и агрегат, а раз так, то ими должен быть обеспечен весь валовый национальный продукт государства. Это в том случае, конечно, если мы хотим реально и эффективно управлять экономикой. В Украине же гривнями обеспечено где-то лишь около десятой части ВНП. Можно ли при таком раскладе справиться с девальвацией? Ответ очевиден: да. А можно ли надеяться на устойчивый экономический рост? Ответ еще более очевиден: нет! Чтобы мысль была еще более понятна, ей следует придать предельно возможное значение, а именно: допустим, что деньги упразднены вовсе. В этом случае мы решили бы инфляционную проблему окончательно и бесповоротно. Правда, и экономика рухнула бы тут же. Но ведь в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо…
Подобная методика решения проблем вошла в политэкономический обиход под названием «избавиться от перхоти при помощи гильотины». Неэффективность такого метода очевидна, ибо решая проблемы мелкие, мы безнадежно блокируем решение проблем крупных. К несчастью, нынешнее правительство либо не осознает, либо по каким-то причинам не желает осознавать этого.
Миф третий: хоть у Ющенко и не все получается, но он ведь символ реформаторских преобразований, а посему кредит доверия ему следует продлить как можно дольше. С первой частью этой мифологемной формулы следует согласиться раз и навсегда: действительно, премьеру, к сожалению, удается далеко не все. Что же касается предрасположенности нынешнего главы правительства к реформаторскому стилю мышления и действиям, то здесь следует сделать существенные пояснения. Перво-наперво уточним, что рейтинг привлекательности самого понятия «реформы» и, следовательно, «реформатор» с 1995 года неуклонно снижается. Сами по себе ни реформы, ни их приверженцы, конечно же, не виноваты. Они просто оказались невольными заложниками нашего фирменного политиканства и словоблудия.
Одно золотое правило экономической науки гласит: если большинство поверит, что какое-то предприятие вскоре должно обанкротиться, то именно это и произойдет. Наши кулибины от политики додумались вывернуть эту формулу наизнанку: если все поверят, что некий проект имеет счастливое будущее, то со дня на день именно так все и произойдет. И общество, загипнотизированное рыночной фразеологией, оцепенело от предвкушения чего-то хоть и не совсем понятного, но очень приятного. Однако шли не только дни -- шли месяцы и годы, а во рту от частого повторения слова «халва» слаще не становилось. И в какой-то момент все это -- от реформаторской риторики и вплоть до тех, кто по незнанию или по инерции продолжает клясться в верности курсу реформ, -- абсолютно все начало «доставать».
Наверное, в этом спонтанном раздражении массового сознания по поводу обманутых ожиданий есть много несправедливого. Возможно, реформы -- великолепная штука, а реформаторы -- все до одного белые и пушистые. Однако, как замечал в таких случаях один весьма неглупый человек, имеем то, что имеем. А поскольку имеем именно это, а не другое, то именно с этим и следует считаться, иначе политика у нас будет не реальная, а виртуальная. Поэтому тем, кто продолжает риторику в подчеркнуто реформаторском стиле, во избежание фиаско надлежит в срочном порядке менять декорации. Дабы оказаться, как говорил еще один неглупый человек, на уровне требований современной эпохи.
Народ наш обижен на реформы, крепко обижен. Но вот чего нет, так это равнодушия по отношению ко всему комплексу околореформаторских проблем. Украинские реформы по-прежнему завораживают своим… отсутствием. Нет, Ющенко не реформатор (учитывая вышеизложенное, такое умозаключение премьеру следует воспринимать как комплимент). Основания же для подобного вывода можно повторить: реформы -- это не поддержание относительной устойчивости гривни за счет хронического безденежья, неплатежей, взаимозачетов и прочих методов, практически ничего общего не имеющих с перспективами реального овладения экономической ситуацией. Реформы -- это тяжелый труд по комплексному выведению страны на качественно более высокий уровень конкурентоспособности всех сфер жизнедеятельности общества.
Наши же горе-реформаторы растрачивают свои таланты главным образом на сведение счетов с конкурирующим бизнесом. С точки зрения эффективности управления и руководства в целом, это мелко и недостойно. Нет, «разночтения текста», конечно же, возможны. Однако все имеет свои разумные границы, за которыми начинается беспредел и абсурд. Но тогда причем здесь реформы?!
И наконец. Хоть место приложения реформаторских усилий и не ограничивается промышленностью, однако ей вполне заслуженно отводится решающее значение. Но, исходя из наблюдений за работой промышленного блока нынешнего правительства, о роли этой отрасли в экономике вообще лучше забыть… Остается надеяться, что в государстве найдутся специалисты, знающие специфику этой сферы не понаслышке. Дай-то бог!
«Facty i kommentarii «. 19-Октябрь-2000. Политика.