Популярный московский тележурналист Владислав Флярковский отныне десять дней в месяц будет проводить в Киеве. Работа теперь у него такая. По словам Владислава, он, собственно, не долго раздумывал над предложением украинского канала ICTV вести ежедневные выпуски новостей вместе со своим коллегой Дмитрием Киселевым. Слишком уж заманчивым показалось это предложение российскому журналисту, имеющему огромную зрительскую аудиторию еще с постсоветских времен. Да и не привыкать Владиславу к крутым переменам в собственной журналистской биографии, большая часть которой была отдана его самому любимому делу -- репортерству. Так что на самом деле нет ничего странного в том, что потомственный журналист, профессиональный фотохудожник, отец двоих сыновей, любитель скоростей, а также хозяин очаровательного спаниеля Наоми теперь будет чаще появляться в украинском телеэфире…
-- И все-таки, какими судьбами?
-- Вы имеете в виду мою работу в Киеве?
-- Ну да. Думаю, не я одна уже несколько дней ломаю голову над причиной вашего появления на украинском канале.
-- На самом деле ничего удивительного в этом нет. Просил бы телезрителей не удивляться такой перемене. Я считаю, что просто приехал туда, где живет часть моей аудитории, которую я люблю не меньше, чем ту, с которой работал в последнее время. По крайней мере, я приехал к вам без камня за пазухой.
-- Тогда решат, что вы погнались за «длинным» рублем.
-- Доброжелателей вокруг всегда много. Но я не думаю, что в Украине, как в России, действует, как я это называю, презумпция виновности, нечистого помысла. К сожалению, в России с этим сталкиваешься довольно часто. А в Украине еще верят в добрые намерения человека, пришедшего со стороны.
-- Может, в вас просто говорит обида на своих российских коллег?
-- Да что вы, вот этого у меня нет. Я приехал сюда работать потому, что нашел в Украине более для себя благоприятную почву для творчества. В Москве же ситуация настолько сложная, что я вынужден был принимать какие-то серьезные решения.
-- Вы имеете в виду свой уход с канала ТВЦ?
-- Именно. До последнего времени я работал на канале в аналитическом вещании и делал программу «Неделя». ТВЦ имеет третью «кнопку» среди российских каналов и, соответственно, уникальную возможность выбора третьего пути. Ни с кем не воевать, быть ни слева, ни справа, не слишком добрым и не злым. Быть нормальным. Но, к сожалению, в последнее время на ТВЦ стала популярна «борцовская» журналистика. А я всегда ее отвергал. Она не соответствует моему профессиональному кредо. И когда мою программу попытались деформировать, я некоторое время этому сопротивлялся. Пока «Неделю» не закрыли. Когда это произошло, я уволился…
-- Даже не пытались перейти на другой канал?
-- Мне сразу поступило несколько предложений от других каналов. Но наиболее привлекательным мне показалось предложение моих украинских коллег.
-- Значит ли это, что вы больше не появитесь на российском телевидении?
-- Одно другому не мешает, и путь обратно мне не закрыт. Тем более, что из двух недель в Киеве я буду находиться лишь пять дней. Я остаюсь гражданином России, никуда не переезжаю и семью не перевожу. На московском телерынке я остаюсь действующей единицей. И собираюсь заниматься проектами, которые позволят мне сочетать работу в Украине и в России.
-- Вам, собственно, не привыкать работать в пограничных ситуациях.
-- Я действительно до сих пор легко пересекал границы. Иногда даже с риском для жизни. Когда пересекал так называемую зеленую черту на Ближнем Востоке, отделяющую законную израильскую территорию от той, которую он контролировал. Случались опасные ситуации в Секторе Газа. Со стычками, пальбой… Кроме того, я жил в Иерусалиме, где с 1993 по 1996 годы было совершено около полутора десятков крупных терактов.
-- У вас было оружие?
-- Нет, ни в коем случае! Я журналист, а он не стреляет и не рассчитывает на то, что в него будут стрелять… Хотя ничего предугадать невозможно.
-- Как тогда, когда вас высадили на дрейфующую льдину?
-- Это было в 1987 году. Никто не мог и предположить, что она вдруг треснет под нашим небольшим полярным самолетом. Честно говоря, было страшновато -- льдина могла разойтись в любой момент. Представляете, что было бы тогда?! Но, слава Богу, обошлось. Хотя нам и пришлось сидеть на льдине дольше, чем мы думали. Запасы продовольствия нам сбрасывали с самолета. Но зато какой фильм получился!
-- Не жалеете, что так и не поступили на операторский факультет ВГИКа?
-- Нет. После первого провала пробовать еще раз не было смысла. Я только-только демобилизовался из армии, и один мудрый человек посоветовал мне попробовать свои силы на факультете журналистики. Получилось…
-- Кстати, ведь пристрастие к журналистике у вас должно было быть в крови?
-- От папы? Может быть. Он был фотокорреспондентом бакинской газеты, собственно, он и привил мне вкус к журналистике. Правда, сначала обучил меня ремеслу фотохудожника. Я обожал снимать, прекрасно знал химию и был хорошим фотографическим ремесленником с художественным воспитанием. Еще тогда я пристрастился к картинке, что и привело меня на телевидение.
-- Для простого мальчика из Баку -- довольно головокружительная карьера.
-- Мы уехали из Баку, когда мне было 12 лет. Я быстро врос в новую среду, полюбил музыку московской речи. Быстро отделался от акцента и перестал «гекать». Так у меня появился еще один козырь для работы на телевидении -- московская речь.
-- Это что-то новенькое…
-- Именно. Я говорю не на русском, а на московском русском языке. Так говорят моя жена, сыновья…
-- Кстати, они собираются продолжить семейную традицию в выборе профессии?
-- Еще не знаю. Но если мой старший сын не пойдет по моим стопам, я настаивать не буду. Пока он только требует очередную приставку к компьютеру. А я бранюсь и говорю, что он меня разорит. Но сам при этом понимаю, что пройдет 20 лет и сын моего сына тоже будет что-то требовать, а его отец -- шуметь. Время идет, да и век уже будет другой.
-- Как ваши близкие реагируют на перемены?
-- Поддерживают, и только поэтому я выживаю.
-- Что, и жена согласна на чуть ли не недельное расставание?
-- Ей, конечно, тяжело, она брюзжит, но идет на все ради нашего общего дела.
-- Неужели дело стоит того?
-- Наверное, да. Хотя, знаете, лучшим своим временем работы на телевидении я считаю годы репортерства. Появление в кадре -- это своего рода подпись журналиста. Поэтому я всегда был за то, чтобы журналист появлялся в кадре. Информация должна быть персонифицированная. Если это, конечно, работа, а не хобби.
-- Значит, у вас нет внетелевизионных пристрастий?
-- Ну почему же? Моя слабость -- машины. Особенно марки «Форд». Как раз сейчас я меняю одну модель на более современную.
-- Любите скорость?
-- Один приятель назвал меня куртуазным маневристом. Я владею всеми возможными приемами вождения, но не злоупотребляю ими. Скорость -- это особое ощущение. Тем более, что я работаю на телевидении, где все происходит со скоростью света.
Из досье «ФАКТОВ»:
1991 год -- ушел из Гостелерадио на только что созданный канал РТР.
1993--1996 годы -- собкор на Ближнем Востоке.
1997--1998 годы -- программа «Подробности».
1999 год -- главный редактор службы новостей канала ТВ-6.
2000 год -- ведущий программы «Неделя» на канале ТВЦ.
С 16 октября 2000 года -- ведущий программы «Факты» на канале ICTV.