22 октября выдающемуся украинскому оператору Вилену Калюте, снявшему «Полеты во сне и наяву», «Утомленные солнцем», исполнилось бы 70 лет
Вилен Калюта умер год назад, 3 ноября, только-только отметив свое 69-летие. Правда, праздника тогда не вышло -- он уже несколько месяцев лежал в клинике в Феофании, а последние несколько недель редко приходил в сознание. Он уходил из жизни долго и мучительно. О своем диагнозе, равносильном приговору, Калюта знал давно и просил лишь об одном -- чтобы врачи не говорили об этом жене Лене и дочке Маше. Доктора выполнили просьбу. Елена последней узнала о страшной болезни мужа и в тот же день, бросив все, переехала к Вилену в палату. Она отчаянно сражалась за жизнь Калюты, продлив ее на два месяца. Ей говорили: «Он уходит», она не верила и бесконечно возила Вилена на все процедуры, радовалась, когда ей удалось поднять гемоглобин мужа до отметки 90. «Я как будто боролась с невидимой черной силой, но она оказалась сильнее меня… » 3 ноября у Вилена Калюты из легких пошла вода. Последние слова великого оператора: «Эх, Маньку оставлять мне не жалко -- у нее есть ты. А вот тебя, Ленка… »
Елена никогда не влюблялась в актеров, режиссеров и тем более операторов. И в том, что она оказалась на Киностудии имени А. Довженко, «виновата» ее подруга, посоветовавшая Лене попробовать устроиться туда на работу. Правда, для этого молодой девушке пришлось перемахнуть через забор киностудии, потому как без пропуска попасть туда было невозможно. Но кто бы мог подумать, что этот сумасбродный поступок повлияет на всю ее дальнейшую судьбу…
Лене повезло практически сразу -- сообразительную, симпатичную девушку без особых проблем взяли на работу в бюро технической информации киностудии. Шатенка с глазами дикой кошки, Елена сразу привлекла к себе внимание мужской половины творческого коллектива киностудии, но ее особо никто не интересовал. Пока однажды она не встретила ЕГО.
-- Это было во время обеда. Я сидела за столом с Сережей Ивановым, теперь уже покойным, и в это время зашел Калюта. Все к нему бросились: «Виленька, Виля!» Он только приехал с фестиваля в Юрмале, где получил приз за операторскую работу. Я сразу даже не обратила на него внимания, но когда услышала голос… Просто голос! Я влюбилась в секунду, поняв, что это на всю жизнь… У него был неповторимый голос, немного с хрипотцой. Вилен подошел к нам и сказал: «Сережа, познакомь меня с девушкой, она мне очень нравится». И поцеловал мне руку. Я думаю: «Какой наглец!» Хотя уже млела… Это была любовь с первого взгляда.
Когда они встретились, Лене было двадцать, а Вилену -- пятьдесят два. Но никто никогда не называл его по отчеству. Для друзей -- Вилька, для малознакомых -- Вилен. К этому времени Калюта уже был женат, у него подрастали две дочери. По правде говоря, Лена ни на что не рассчитывала. Слишком обласкан был вниманием Калюта, слишком известен и недосягаем. Она отошла в сторону, хотя понимала, что забыть Калюту уже не в силах. И только маме призналась в своих чувствах к человеку старше ее на тридцать лет.
-- Я никогда не чувствовала нашей разницы в возрасте. Иногда мне даже казалось, что я старше его. Виля был подтянутым, с шикарной фигурой и роскошными волосами. Мой папа рядом с ним казался дедом. Вилен был вечным ребенком. Жутко талантливым! Его самый большой недостаток -- что он смертен.
Иногда они ходили в театр, в Дом кино. Вилен Калюта часто уезжал на съемки, и тогда Лена не могла найти себе места. Известный оператор ничего ей не предлагал, не требовал и не торопился объясняться в любви. А Лена сходила с ума…
-- Он за мной не бегал -- я бегала за ним. Я сама добивалась его. Целый год. Я хотела -- он делал вид, что не слышит. Наверное, такая у него была тактика. Вилен понимал, что если он будет на меня давить, то я очень скоро охладею. В проницательности ему не откажешь… А меня только подогревало, что целый год мы были в подвешенном состоянии. Меня это заводило… До ужаса! А Вилен так готовил меня для себя.
Она была ни женой, ни любовницей. Просто девчонка, которая по уши влюбилась в знаменитость. Все стены в ее комнате были оклеены его фотографиями. Лена вставала и ложилась со словами: «Доброе утро, Виля. Спокойной ночи, Виля». Подруги говорили, что она сошла с ума. И она действительно сошла бы…
-- Виля снимал «Легенду о княгине Ольге». В Киеве появлялся редко, и я извела всю съемочную группу своими звонками в гостиницу. Однажды он позвонил мне сам, сказал, что приезжает, и спросил, будет ли дома моя подруга, у которой я в то время жила. О-о-о! Для меня это было счастье. На следующее утро сижу я у себя в техотделе и вдруг слышу ЕГО шаги. Виля всегда ходил очень быстро. Я подумала, что у меня выпрыгнет сердце. Зашел Виля, подошел к моему начальнику и сказал: «Федя, открой библиотеку». Я аж замерла. До этого мы даже ни разу в губы не целовались. Я была уже на таком пределе… И Виля тоже. В общем, когда за нами закрылась дверь в библиотеку… Это как в американских фильмах! Можете себе представить, что за год было со мной и с ним!
Слух о романе между известным оператором Калютой и какой-то молоденькой девушкой Леной быстро разнесся по киностудии. «Доброжелателей» у этой пары было предостаточно. Тем более, что в то время Калюта официально еще был женат. Его вызывали в райком партии, намекали, что надо бы вернуться в семью. Но Калюта был непреклонен и, говорят, хотел даже положить партбилет.
-- Виля сказал, что мне незачем больше работать, и я ушла с киностудии. Он оставил свою прежнюю семью. Калюта не взял ничего, оставил жене шикарную квартиру с роскошной библиотекой, машину, дачу. Мы начинали свою жизнь с нуля. Долгое время жили у свекрови, а потом Виля заработал деньги на картине у Никиты Михалкова и купил квартиру. Это была его и моя мечта -- жить в собственной квартире.
Через три года после их знакомства Лена родила дочь. Правда, Вилен мечтал о мальчике. Говорил, что если у него будет сын, то он обязательно сделает из него классного оператора. Но когда родилась дочь, к тому же, очень похожая на отца, она сразу стала папиной любимицей.
-- Я рожала дочку без Вили. Он тогда с Михалковым уехал на съемки в Турцию. Уезжая, договорился с врачами, очень переживал за меня. Я была просто огромная, думала, что у меня будет двойня. Я родила девочку весом 4500 г, рост -- 52 см. Но Вилька об этом узнал не сразу. Связаться с Турцией было очень сложно, Виля рассказывал, как страдал, не зная, что с женой. А Михалков все смеялся, мол, что ты переживаешь, молодая, здоровая, родит. Как-то они были на приеме в посольстве, и вдруг заходит консул и говорит: «Прошу тишины». Вилен рассказывал, что они подумали -- сейчас скажут, что война началась. А он: «У Вилена Александровича родилась дочь!» Вилька тут чуть не рухнул. А как приехал в Москву, позвонил мне сразу и кричит в трубку: «Марией, только Машкой назови!» В это время малышка заплакала, я подошла к ней и говорю: «Машенька… » Она и плакать перестала, видать, верное имя выбрал отец.
Они любили устраивать безумства. Называли себя итальянской семьей. Могли ругаться буквально до драки, но все равно это была страсть и любовь. Они часто расходились: Лена жила у своей матери, Вилен -- у своей. Но потом возвращались, потому что не могли жить друг без друга.
-- Мы ненавидели и любили одновременно. Мне кажется, когда все ровно и спокойно -- это не любовь. Любовь, когда -- бух! Когда что-то не так, когда страсти кипят… Мы любили друг друга безумно. А пять лет назад муж сказал: «Все, больше не могу. Хочу, чтобы у нас был свой дом. Он делал ремонт сам. Четыре года. Привозил меня в пустую квартиру, показывал, приручал к новому месту, жарил окорочка (это было его коронное блюдо), а поздно вечером отвозил домой к маме и дочке. А когда мы отпраздновали мое 33-летие, стали уже здесь жить. Сначала не было мебели, спали на полу. Потом потихоньку все купили. Причем, именно Виля настоял на том, чтобы из спальни сделать большую гостиную, совмещенную с кухней. Ему всегда хотелось иметь место, где можно посидеть с гостями, семьей, тихо и спокойно.
Лена была за Вилей, как за каменной стеной. Она не знала, что такое покупки, где платить за квартиру и как починить кран. Все делал Калюта. Он одевал, кормил ее, души не чаял в Машке, возил дочку в Париж и покупал ей самые красивые платья. Он гордился своей семьей. Ему нравилось, когда вслед Лене оборачивались мужчины. Он называл жену кошкой и был без ума от ее пронзительных глаз.
-- Я спрашивала: «Ты меня любишь?» Он отвечал: «Нет, я тебя обожаю!» Всегда одно и то же. Хотя Виля не любил на людях проявлять своих чувств -- идти за ручку или где-то целоваться. Он считал, что это очень интимные вещи. Мне это нравилось. Наверное, своей сдержанностью он меня всю жизнь и держал. И держит до сих пор…
На Киностудии имени А. Довженко Калюту считали одним из самых талантливых операторов. Именно его пригласил Роман Балаян для съемок фильмов «Полеты во сне и наяву», «Храни меня, мой талисман». К тому времени Калюта уже снял нашумевшие картины «Белая птица с черной отметиной», «Бирюк», «Легенда о княгине Ольге». Он всегда работал с каким-то фанатизмом, изматывая себя. Отдыхал редко, и если случался свободный денек, любил выбраться на рыбалку. Пару раз брал с собой Лену, но потом сказал, что спартанские условия рыбалки -- не для нее. Вот Машка -- другое дело. По темпераменту дочь была копией отца. Он называл ее Манькой, а если вдруг Машей, то это означало, что папа не в духе.
Было только два человека, которым Вилен Калюта мог простить все, -- жена Лена и Никита Михалков. Кстати, тот не раз предлагал Калюте переехать с семьей в Москву, но Вилен ни в какую не хотел уезжать из Киева. Он снял с Михалковым одни из самых лучших его фильмов -- «Ургу» и «Утомленные солнцем». Вилен боготворил Никиту, мог работать с ним по 14 часов в день без перерыва, не чувствуя усталости. Только последнее время очень переживал, что Михалков снял своего «Сибирского цирюльника» без него. Как раз в тот год Вилен Калюта был без работы.
-- Последний год был для мужа самым тяжелым. Безденежье, он влезал в долги, потому что надо было кормить нас с Машей. Вилен стал попивать, думая, что таким образом снимает напряжение. Ужасно много курил, никак не мог отделаться от этой привычки. А потом на нервной почве у него открылась язва. Когда он стал сильно худеть, я упросила его обратиться к врачу. Но, видимо, было уже поздно…
Они никогда не говорили о его страшной болезни. Делали вид, что ничего непоправимого не случилось. Лена все время пыталась вылечить его. Месила целебную глину и накладывала ее Вилену на область печени, ездила к Товстухе и умоляла его помочь мужу. Она боролась с болезнью Калюты с каким-то нечеловеческим отчаянием. На третьи сутки в больнице у Лены началась рвота. Из Феофании она вышла похудевшей на 20 килограммов.
-- Я молила: только не умирай, не оставляй меня одну. Не отходила от него ни на шаг. Два месяца боролась с этой болячкой, все думала -- спасу. Ничего не получилось… Он умер -- и умерла какая-то частица во мне. И чем дальше, тем больше я по нему скучаю. Мне нужен только он, а таких, как Виля, больше нет…
Ровно за год до смерти Вилена Лена видела сон. Как будто Вилен едет на своей «Волге» по мостику, и вдруг машина падает в мутную реку. Лена пытается спасти мужа, вытащить его из воды и не может… Она проснулась от собственного крика и разбудила мужа. А потом, сама того не осознавая, сказала: «Виля, ты скоро умрешь». А Калюта лишь посмеялся над этим страшным сном…
«Facty i kommentarii «. 25-Октябрь-2000. Человек и общество.