Вчера в Национальном художественном музее Украины открылась уникальная выставка работ выдающегося украинского художника
Сам художник назвал эту выставку «Прощание с XX столетием»
-- Иван Степанович, а с чем бы вам хотелось навсегда попрощаться в уходящем веке? -- поинтересовалась я у Марчука.
-- Во всяком случае, не с собой, -- смеется художник. -- Все лучшее заберу в новый век. А то, что мешало жить, раздражало до чертиков, всю нечисть -- «сдам в архив». У меня, кстати, на родине, в Тернопольском областном архиве, уже есть свой отдел.
-- Многие помнят вашу выставку в этом же музее несколько лет назад…
-- Тогда было представлено меньше картин. А сейчас -- целых 200! Семь залов отвели. Такой выставки у меня еще не было. Это итог моей творческой работы за 35 лет. Если хотите, отчет перед зрителями и перед всем честным народом.
Вообще-то Иван Степанович Марчук -- человек не публичный. У него репутация затворника. И рассказывать о себе он не особенно любит. Но в книге поэта Тараса Унгуряна «Одкровення вiд Iвана», презентация кот рой состоялась в день открытия выставки, все-таки разоткровенничался. Художник так объясняет причину своего одиночества.
Звонит ему знакомый и интересуется:
-- Иван, как у тебя с бытом?
-- Что ты имеешь в виду? -- уточняет Марчук.
-- Ну, какая-нибудь женщина…
-- Нет у меня никакого быта! -- смеется художник.
Друзья удивляются: «Как, ты не можешь найти себе жену?» -- «Ну, я могу найти красивое яблоко в саду или причудливую веточку в лесу, -- говорит художник-затворник. -- А женщину не ищут. Она -- ЯВЛЯЕТСЯ! И если она не явилась, значит, я не заслужил такого счастья. Не дано. Когда-то я искал, но потом понял: не нужно испытывать судьбу. Хотя мне так не хватает самого родного, близкого человека! Советчицы, помощницы -- даже в чисто житейском плане. У женщин очень практичный ум. Это мужчины витают в облаках. А женщина умеет все поставить на свои места. На украинскую женщину я просто молюсь. Украинка отдаст тебе душу, буквально всю себя положит на алтарь любви… На такое, наверное, ни один мужчина не способен. И при этом в любых обстоятельствах наши женщины остаются такими красивыми, что глаз не отведешь!
Правда, Иван Степанович как-то заметил, что женщина не нуждается в… мудрости. Объяснил: мол, сама по себе женщина так прекрасна, что незачем приписывать ей еще одну добродетель.
Представляю, как накинутся на него эмансипированные дамы. Но… взгляните на женские лики на полотнах художника. Мы ведь не говорим: «Умная Мадонна». Мы шепчем: «Господи, какая красота!.. »
Писать картины Марчук начал с 1965 года. Работал в Киеве на заводе в группе художников-оформителей, «творивших» трафареты на автобусах и прочую ерунду. В восемь утра шел через заводскую «вертушку» и говорил себе: «Ты выйдешь отсюда только через 8 часов, так что должен и что-то свое сделать». Покончив со служебными обязанностями, занимался графикой, рисовал пером.
-- И вдруг пришло озарение… Я сказал: «Аз есмь», вспомнив библейские слова. Я -- есмь! И начал рождаться мой мир. Сначала несовершенный, но уже мой. Мне просто хотелось быть Марчуком и никем другим. Это главное для художника.
Первая выставка Ивана Марчука состоялась в Москве на Малой Грузинской в 1979 году. На ней было представлено 100 полотен.
-- На выставке одна дамочка подошла к моей картине и начала рассказывать, что я нарисовал. Объяснила, что означают каждый предмет, деталь, оттенок на полотне. А я ей в ответ: «Видите ли, если бы я знал обо всем, что вы говорили, не написал бы такой картины!
Марчуку приписывали много «измов» -- от футуризма до экспрессионизма. Он же в ответ отмалчивался.
Приписывали и самый страшный «изм» -- национализм. У советской власти независимый талантливый украинский художник не мог не вызывать опасений. В 1984 году в Каневе с «Шевченкианы» Марчука сперва сняли 14 работ, а потом и вовсе закрыли выставку. Тогда художник тогда надолго прекратил всякие контакты с музеем.
Газета «Аргументы и факты» писала: «К 60-летию на него упало все, как из рога изобилия: персональная выставка в нескольких залах Национального музея искусств, почетное звание заслуженного художника Украины, Государственная премия имени Т. Г. Шевченко за 1997 год. А до этого он был художником, которого в Украине не выставляли, не выбирали, не принимали, не награждали и не выпускали… »
Теперь же «детками» Ивана Марчука (так он называет свои картины) восхищаются во всем мире. Его персональные выставки неоднократно проходили в США, Австралии, Канаде, его картины имеются во многих частных зарубежных коллекциях. Но самое для него приятное, когда «детки» -- дома. Недавно, после прихода новой администрации, возобновились контакты художника с каневским Музеем Шевченко. Там и нашла пристанище его «Шевченкиана». Музей приобрел большую часть картин из этой серии.
-- Мои детки все-таки нашли свой дом, -- говорит Марчук.
Один только «изм» признает за собой Марчук. Сам придумал этот термин: «плентанизм» (от украинского «пльонтати» -- плести). В детстве он плел маленькие корзинки из лозы. А его отец создавал настоящие шедевры -- корзины, амфоры.
Дома, в селе Москаливцы Лановецкого района на Тернопольщине, маленького Ивана постоянно окружали нитки, солома, вербные прутья.
-- Нитка жила в нашей хате. И если бы не она, может, я стал бы совсем другим художником. Мой отец, Степан Маркиянович, был лучшим ткачом на всю округу. Пряла и моя мама, Наталья Арламовна. И сестры пряли (их у меня было трое). Мы пряли, наматывали нитку, а отец вкладывал ее в челнок и ткал полотно…
Само слово «плентанизм» тоже из детства. «Ой, -- говорила мама, -- так запльонталося волосся, що не годна розчесати». И художник в шутку так и назвал свой стиль.
В этой манере написано много его картин: одна в другую как бы вплетаются нитки и «ткут» материал.
-- Я их плету очень быстро, молниеносно. И после каждой такой работы -- мокрый. Буквально. Это такое напряжение!
Сейчас художник реже использует эту манеру. Но напряжение при этом -- такое же.
-- Всегда старался писать картины очень быстро -- хотелось поскорее реализовать замысел. Мечтал иметь не тысячу, а десять тысяч картин. Я ненасытный. Мне хочется все полотна писать сразу. Часто пишу десять, двадцать работ одновременно. Пока их не закончу, не могу успокоиться. Отдохну немного -- и снова в бой. Отснять бы это на кинопленку -- вот смеху было бы!
Работоспособность Ивана Марчука стала легендарной. Да, собственно, и сам Иван Степанович уже легенда (слава Богу, живая!) искусства XX века.
«Facty i kommentarii «. 02-Сентябрь-2000. Культура.