Об аварии возле станции метро «Лукьяновская» в Киеве «ФАКТЫ» писали в мае 1999-го. Микроавтобус, потеряв управление, въехал на тротуар, перевернул жаровню с чебуреками и смял торговые палатки. Пострадали пять человек, две женщины в тяжелом состоянии были доставлены в больницы. У пенсионерки Лилии Степановны были обожжены кисти обеих рук, медики буквально по частям собирали раздробленные кости правой ноги. Спустя несколько месяцев после аварии женщина умерла -- слабое сердце не выдержало. А у 34-летней Инны Гутий раскаленное масло обожгло тело и лицо. Остались шрамы, женщина потеряла работу. До сих пор Инна пытается добиться возмещения морального и материального ущерба. Суд еще не вынес решение, но ответчики уже готовы его опротестовать.
Мне довелось наблюдать за Инной в стенах Радянского суда перед очередным слушанием дела. Глядя на женщину, которая то судорожно сжимала пальцы рук, то нервно поправляла косынку, прикрывавшую шрамы на лице, я как никогда остро почувствовала и собственную незащищенность. Ведь неизвестно, что может произойти с каждым из нас на улице: от стены дома отпадет кусок штукатурки, провалится асфальт под ногами, машина вылетит на тротуар… Если останешься в живых, на какие средства лечиться, на что жить потом? Несчастный случай способен перечеркнуть все надежды.
-- Я хочу вернуться к нормальной жизни, -- говорит Инна. -- Снова начать работать. Ведь я зарабатывала приличные по нынешним меркам деньги. Строила планы, мы с мужем мечтали о квартире. Все было так реально. А теперь… Продолжаем жить по чужим углам.
… Пенсионерка Лилия Степановна не от хорошей жизни вышла продавать на Лукьяновке пирожки. Деньги были нужны на покупку лекарств для ее больного мужа. Кто теперь о нем заботится? Где он сейчас и что с ним, никто не знает. А доказать, что женщина погибла в результате ЧП, и взыскать с виновных уже нелегко.
-- Считается, если человек умер после выписки из больницы и сразу не было доказано, что смерть наступила вследствие полученных травм, то виновных не найти, -- объясняет юрист Алексей Музичко, который сейчас ведет дело Инны Гутий в суде. -- По прошествии времени родственникам умершей доказать эту связь будет крайне сложно…
Произошедшее с Инной оставило не только следы на теле женщины, но и сильно повлияло на отношения внутри семьи. В доме всегда напряженная обстановка. Инна и ее муж Иван улыбаются очень редко и печально. Разговоры в основном о суде.
-- Я часто срываюсь по мелочам, -- говорит Инна. -- Ведь надеялась, что суд вынесет решение еще в июне, а теперь даже не знаю, когда все это закончится. Наша жизнь превратилась в мучительное ожидание. Мы перестали встречаться с друзьями и знакомыми -- не могу видеть сочувствие в их глазах. Я стараюсь поменьше бывать на улице из-за того, что на меня обращают внимание. Некоторые подходят и советуют, как лечиться. А мне не нравится, когда меня жалеют. За это время я очень полюбила дождливую погоду. Тогда могу надеть перчатки, косынку, спрятаться под зонтом и бродить по улицам, не привлекая внимания.
Инна тяжело переживает и то, что семилетняя дочь -- может быть, не вполне понимая происходящее, -- остро чувствует напряженность в семье.
-- Когда дочка задувала свечи на праздничном торте в честь своего дня рождения, то загадала, чтобы я поскорей выздоровела, -- сквозь слезы произносит Инна.
Инна Гутий долгое время находилась в реанимации ожогового центра. До сих пор в памяти хранит мельчайшие детали случившегося:
-- Я торопилась в метро, но остановилась у жаровни с чебуреками -- была голодна. Достала кошелек и вдруг увидела, как за спиной продавщицы вырос РАФ. Я была уверена, что машина свернет в сторону, тем более, не мигала «аварийка», не сигналил водитель. Если бы он хоть закричал, я бы отпрыгнула в сторону. Но микроавтобус въехал на тротуар, толкнул меня. Я упала, а рядом грохнулась жаровня. Кипящее масло плеснуло в лицо…
Чтобы закрыть потом раны на лице, шее, груди, руках, хирургам потребовалось провести три операции, пересаживая лоскуты кожи с бедер.
-- Пришлось потратить массу сил, чтобы «Метрострой», которому принадлежит микроавтобус, хотя бы частично оплатил наши расходы на лекарства и путевку в ожоговый санаторий в Немирове, -- говорит Иван. -- После этого они вообще отказались нам помогать, объяснив тем, что их вина не доказана. Поскольку нет денег на нормальное лечение, рубцы от ожогов не рассасываются. А ведь после того, как Инна пролечилась в Немирове -- принимала радоновые ванны, -- перестало тянуть кожу, рубцы посветлели. Но чтобы эффект закрепился, в санаторий нужно ездить каждые полгода. Да и морская вода оказывает отличный лечебный эффект. Инна очень надеялась, что ожоги с лица сойдут в течение полугода. Но этого не произошло до сих пор.
После случившегося отец Инны подарил ей свою «девятку» -- чтобы зять продал и появились деньги на лечение. Покупатель оказался адвокатом. Он и взялся вести дело Инны в суде. Инна хочет, чтобы «Метрострой» возместил ей расходы на лечение (все чеки сохранены), выплатил моральную компенсацию и оплатил пластические операции. Представитель «Метростроя» потребовал проведения медэкспертизы.
-- Составляя иск, мы подсчитали, что лазерная обработка рубца на лице и восстановление кожи рук обойдется приблизительно в 16 тысяч гривен. Эксперты уверены, что эта сумма может значительно увеличиться, -- говорит Алексей Музичко. -- На лице необходимо сделать несколько операций, чтобы привести в порядок руки, придется пройти три курса по 10 сеансов микрошлифовки. Кроме того, следы ожогов есть на ноге, груди, животе. Чтобы подготовить кожу к процедурам, нужны курс лечения в санатории, оздоровление на море. Так как у Инны потеряно 55 процентов трудоспособности, «Метрострой», согласно экспертизе, должен выплачивать ей 55% от суммы ее средней зарплаты ежемесячно до полного выздоровления.
-- Насколько может затянуться судебное разбирательство?
-- Представители «Метростроя» уже заявили о своем намерении обжаловать решение суда, хотя его еще нет. Все это может значительно отодвинуть срок возмещения ущерба.
-- Если человек попадает в ситуацию, подобную ЧП с Инной, -- как отстоять свои интересы в суде?
-- Нужно следить, чтобы в больнице медицинские документы тщательно оформлялись, велись все записи. Необходимо хранить все рецепты и чеки, которые подтверждают расходы на лечение. Кроме того, нужно проконсультироваться с юристом. Если виновник предлагает помощь, не отказывайтесь от нее. Важно следить за ходом расследования. В случае ДТП не заключайте никаких соглашений, а требуйте официального оформления.
… Инна практически ничего не может делать по дому. Если работает у плиты, от жара начинают зудеть рубцы. То же происходит во время стирки -- стиральные порошки и чистящие средства раздражают их. Тем не менее в небольшой однокомнатной квартирке, которую снимает семья Гутий, всегда очень чисто. По дому все делает муж, которому пришлось уволиться с работы после того, как Инна вернулась домой из больницы.
-- Годовщину со дня травмы пережить было тяжело? -- задаю вопрос Инне.
-- Накануне меня не покидало плохое предчувствие, -- отвечает она. -- Постоянно думала, как бы мы сейчас жили, если бы я никуда не поехала в тот день. И предположить не могла, что со мной случится что-то подобное. Кстати, с тех пор, когда чувствую запах жарящихся чебуреков, начинаю терять самообладание.
Инна верит, что черная полоса в ее жизни когда-нибудь закончится и ей больше не придется ходить в суд, рассматривать в зеркале увеличивающиеся и грубеющие рубцы. Женщина мечтает вернуть себе свое лицо, сделать красивую прическу и выйти со всей семьей на прогулку. И чтобы их не жалели, а любовались красивым семейством.
«Facty i kommentarii «. 05-Сентябрь-2000. Человек и общество.