Мы говорим «Коган» -- подразумеваем «джаз»
Что заставляет человека выбирать свою музыку? Почему, например, рубаха-таксист с удовольствием подпевает «Ну, где же вы, девчонки, короткие юбчонки?», а студент-циник замирает, когда слышит: «Ненужный кто-то, под окном, стоял и требовал любви»? А не наоборот? Или вот джаз. Кто его слушает? Уже не толстые, а все какие-то худосочные, с горящими глазами собирались на концертах этой странной музыки в Колонном зале Филармонии на прошлой неделе. Такие же чудики, с безумными глазами, в состоянии полного экстаза играли и пели для них на сцене. В чем секрет для остальных, которые никогда не придут на эти концерты?
Может быть, в простоте? Когда перед тобой на самом краешке сцены шесть человек без единого инструмента — чем они могут тебя удивить? Всего лишь спеть?! Украинскую народную песню, да почти шепотом?! Но так, что кажется -- все впервые: и эта музыка, и эти ни на что не похожие голоса, и что-то еще, незаметно возникшее в воздухе на расстоянии вытянутой руки. Им просто и легко -- и джазовые стандарты, и наши песни, бразильская самба, «черный» блюз, да и все остальное. С улыбкой, с ритмом из жестов, с взаимными подначками, с постоянными экспромтами -- это маленький театр. И целый оркестр. Где работают незаметно, в унисон, с виртуозной точностью. Общаясь неуловимым для остальных языком полувзгляда. «Man sound» -- киевский вокальный секстет. Впрочем, женщина в их мужской компании не будет лишней. Особенно если это темнокожая киевлянка Гайтана, вышедшая на сцену, чтобы спеть совместно с «Man sound» несколько самых известных вещей Стиви Уандера. Жаль, что он не слышал.
А может, все дело в оригинальности? Например, можно набросать в рояль мелких предметов, сунуть туда же полотенце и ударить по клавишам. По двум, трем -- не больше. Лишь сравнивая, как звучат обычная рояльная струна и та, на которой что-то дребезжит. И сделать это музыкой. Непринужденной, мелодичной, светлой. Приятной, как беседа с хорошим человеком. И сыграть в таком стиле Шопена. Снять, не отрывая вторую руку от клавиш, с собственного носа и бросить в рояль очки. Для эффекта звонкости. И держать этим эффектом весь зал, как гипнозом, в состоянии абсолютного восторга. Минут сорок. А может, час. И все равно мало. Всего лишь отказавшись ради этого процесса от концерта в Праге. Как это сделал польский пианист Лешек Можджер. Чтобы после концерта срочно вылететь в Варшаву -- там у него прямой эфир на радио.
А может, все дело в сложности? Словосочетание «струнный квартет» не заставит зевать только музыковеда. А если к нему добавить пианиста? Да еще саксофониста? Того самого, который «И тут козел на саксе!» И вся эта компания как «урезала» марш! А оказалось, что это Прокофьев… Он тоже джаз писал?! Или из всего можно сделать джаз? Так просто? Да, если всю жизнь играть на «саксе». Играть так, как играет Алексей Козлов, музыкант-легенда, неповторимый стиль которого знают во всем мире. Которому легко сыграть на саксофоне даже ту музыку, которую писали не для саксофона. Или в эпоху «до саксофона». Что он и показал в Киеве вместе со струнным квартетом «Twins» и пианистом Дмитрием Илугдиным.
Так в чем же секрет джаза? Может, спросить у Алексея Когана, продюсера джазовой программы Международного фестиваля «Славянский базар», который и пригласил выступить всех их, а еще замечательное трио Андрея Кондакова из России, певицу из США Напуа Девой, шведского трубача Андерса Беркрантса и киевский квинтет Юрия Шепеты? В конце концов, в Киеве говорят «Коган», а подразумевают «отличный джаз». Раздумывая над всем этим, автор сих строк спускался после концерта Алексея Козлова в подземный переход. И даже совсем не удивился, услышав звуки саксофона. Одинокий музыкант играл знакомую тему для влюбленной парочки. У них было бессмысленно спрашивать, в чем секрет джаза. Это было ясно и так.