Бывший муж 27–летней Натальи Дытко из Хмельницкого плеснул ей в лицо соляную кислоту. Молодая женщина получила сильнейшие ожоги кожи, ослепла на один глаз. Чтобы вернуть прежнюю внешность, потребуются годы лечения и пересадка роговицы глаза
В семь часов утра Наташа тихо, чтобы не разбудить маму и дочурку, выскользнула из квартиры. На улице был двадцатиградусный мороз. Молодая женщина натянула на глаза теплую шапку, закуталась в шарф. Навстречу ей двигалась женская фигура. «Наверное, тоже на работу торопится», — подумала Наташа. Внезапно что-то холодное полоснуло по левой щеке. Запахло уксусом. Наташа дернулась всем телом и увидела, как незнакомка, сжимая в руке стакан, поворачивается к ней спиной и убегает. Еще секунду Наташа стояла, не понимая, что произошло. «Меня же кислотой облили!» — прожгла мысль. Закрыв лицо ладонями, женщина закричала от ужаса.
Галина Николаевна разбудила внучку, начала собирать ее в школу, когда в квартиру влетела Наташа: «Мамочка, спасай, звони в „скорую“! Мне в лицо что-то плеснули!»
— Сначала боли не было, — рассказывает Наташа Дытко. — Наверное, из-за шока я ничего не чувствовала. Жечь начало, когда я бежала по ступенькам домой на пятый этаж. Капли жидкости попали на губы и в рот. Во рту все горело. Потом лицо стало жутко болеть. Ощущение было такое, будто меня окунули в кипящее на сковородке масло. Забежала в квартиру, говорю что-то маме и понимаю, что голос пропал. Я не кричала, а шептала. Мама кинулась к телефону, набирала 103, но там никто не брал трубку. Шепчу ей: «Мамочка, не звони. Я сама побегу в „скорую“. Так быстрее будет». Станция скорой помощи от нас всего в десяти минутах ходьбы. Я выскочила на улицу, несусь со всех ног, следом за мной дочка бежит и плачет, а мама нас догоняет…
В больнице врачи сразу стали умывать Наташу проточной водой, чтобы смыть кислоту. Однако на лбу, шее и ухе уже образовались глубокие ожоги. Кислота пропитала края вязаной шапки и шарфа и на месте их контакта с кожей прожгла кожный покров почти до кости. Врачи констатировали химические ожоги кожи лица и волосистой части головы второй и третьей степени. Наташу доставили в ожоговое отделение областной больницы. Там выяснилось, что у пациентки пострадал левый глаз: ожог века, слизистой оболочки и роговицы. Через пять дней Наташу срочно отправили в Одессу, в знаменитый Институт глазных болезней и тканевой терапии имени Филатова.
— Первые дни я еще могла видеть, только обожженное веко болело, — говорит Наташа. — А потом ослепла на один глаз. В Одессе профессор сказал, что, скорее всего, придется делать пересадку роговицы глаза. Но нужно подождать, чтобы ожоги зарубцевались. Назначили лечение. Три недели я провела в Институте Филатова. Очень надеялась, что зрение вернется. Молилась, чтобы обошлось без операции. Но пока чуда не произошло. Меня отпустили на месяц домой. Затем будет новый курс лечения…
А потом последуют операции по подсадке кожи на лицо. Чтобы вернуть прежнюю внешность, понадобятся годы. Это при условии, что Наташа пройдет курс лазерной шлифовки шрамов от ожогов и найдет донорскую роговицу глаза для пересадки.
Наташа выглядит, как ребенок: маленькая, хрупкая, застенчивая, говорит тихим голоском. Трудно представить, что она могла нажить себе лютых врагов. Семилетняя дочь Наташи внимательно слушала разговор взрослых. Когда я спросила, кто мог так расправиться с Наташей, Саша начала моргать. В глазах девочки заблестели слезы.
— Не ладилось у них, — вступает в разговор мама Наташи Галина Николаевна. — Наташа злилась, нервничала. Они ругались каждый день. Я по-матерински посоветовала Олегу на время разъехаться. Поживите, говорю, отдельно, успокойтесь. Время расставит все по местам. Он послушался, собрал вещи и переехал к другу. Не прошло и недели, как Олег… избил Наташу.
— Вечером я отводила Сашу на танцы, — рассказывает Наташа. — Идем по улице, дочка говорит: «Мама, за нами папа идет». Я обернулась — увидела Олега. Когда у Саши началось занятие, я вышла на улицу. Он уже стоял там. «Ты что, выслеживаешь меня?» — спросила. В ответ бывший муж… ударил кулаком в лицо. Потом схватил за голову и лбом о колено! Я была вся в крови. Врач сказал, что у меня треснула стенка носа. Я сняла побои, написала заявление. Олега вызвали в милицию. После этого он прибежал ко мне, умолял забрать заявление.
— Говорил, что собирается за границу, показывал паспорт, — подхватывает Галина Николаевна. — Просился: дайте мне возможность уехать, и я оставлю вас в покое. Дочка его пожалела. Столько лет вместе прожили, ребенок общий. Я тоже просила дочь, чтобы она забрала заявление. Наш участковый Наташу отговаривал: мол, не спешите, рано еще. Бог знает, что ему в голову может прийти. Зря мы участкового не послушали…
— В общем, заявление мы забрали, — вздыхает Галина Николаевна. — Через несколько дней Олег пришел поиграть с Сашей. Наташа никогда не запрещала ему общаться с дочкой. Пока мы возились на кухне, Олег похитил из шкафа заключение судмедэксперта о побоях и свидетельство о рождении Саши. Он здесь восемь лет жил, знал, где документы хранятся. Как только мы хватились пропажи, он сам же эти документы и вернул. Я спросила его: зачем ты все это делаешь? Чего добиваешься? Олег ответил, что любит Наташу и хочет вернуть ее.
Однако сердце Наташи уже принадлежало другому. После разрыва с Олегом она начала встречаться со своим сотрудником Анатолием. Олег узнал об этом и приревновал.
— Олег внушал мне, что чужая жена никому не нужна, — говорит Наташа. — Поэтому решил изуродовать. Чтобы уж точно никто не позарился…
Наталью Дытко облили кислотой ровно через три недели после того, как ее избил бывший муж. Однако когда сотрудники милиции допрашивали женщину в больнице, она не знала, на кого думать.
— Я видела женщину, а не мужчину, — объясняет Наташа. — Было темно, и ее лицо я не рассмотрела. Но одежду запомнила. Черная курточка, рыжий шарф, капюшон и длинные светлые волосы. Первая мысль: может, меня с кем-то перепутали?
Поскольку Наташа не могла четко описать напавшую на нее женщину, правоохранителям пришлось искать иголку в стоге сена.
— Мы обошли квартиры всех прилегающих к месту происшествия домов, — говорит начальник Юго-западного отдела милиции Хмельницкого Сергей Бакун. — Расспрашивали, может, кто-то видел в то утро блондинку в черной куртке. Появилась версия, что это могла быть бывшая жена мужчины, с которым у потерпевшей завязались личные отношения. Однако у этой женщины было твердое алиби. Проверили всех подруг Наташи — ничего. Потом потерпевшая рассказала о побоях, причиненных ей бывшим мужем. Мы предположили, что он может быть причастен к преступлению. Но допросить его не могли — Олег исчез из города.
Накануне Нового года Олег позвонил бывшей жене на мобильный и потребовал, чтобы она позвала к телефону дочь: якобы он хочет поздравить девочку с наступающим праздником. Наташа в это время находилась в Одессе. Уклончиво ответила: мол, я не дома. Олег выспрашивал: где ты? Потом сказал, что… украдет ребенка. Наташа бросила трубку. Через неделю Анатолию пришло sms-сообщение с неизвестного номера: «С Рождеством! Ты тоже заказан». Наташа сообщила об угрозах следователю.
29-летнего Олега разыскали в одном из райцентров Хмельницкой области, где он прятался у сестры. Во время первой же беседы с правоохранителями мужчина сознался в содеянном.
— Когда мы стали расспрашивать его о бывшей жене, он вдруг заплакал, — рассказывает Сергей Бакун. — Может, в нем заговорила жалость к ней. А может, совесть… Рассказал, что с помощью друга нашел в Хмельницком женщину, которая согласилась за 500 гривен облить его бывшую жену соляной кислотой. Ядовитое вещество приобрел несколько лет назад на рынке. Тогда он подрабатывал сантехником, кислоту использовал для чистки канализационных труб. Мы проверили его показания. Выяснилось, что ни друга, ни его знакомой не существует. Олег все придумал. Потом он дал новые показания: дескать, переоделся в женщину и сам облил бывшую супругу кислотой!
Это казалось неправдоподобным, но Юрий до мельчайших подробностей описал преступление. Зная, что каждое утро ровно в семь часов Наташа выходит из квартиры, он поджидал ее во дворе. Чтобы отвести от себя подозрения, похитил у сестры одежду и переоделся в женщину. Сестра Олега полненькая, ее куртка подошла по размеру. Надел парик, лицо закрыл шелковым платком. Соляную кислоту перелил из бутылки в стакан. Опасаясь, что кислота может обжечь руки, надел плотные резиновые перчатки. Плеснув в лицо Наташе ядовитый раствор, Олег бросился бежать в сторону мусорной свалки, расположенной за соседним домом. Там он переоделся в свою одежду, а куртку, перчатки и платок сестры спрятал под кусками ржавого металла. Все вещи нашли в указанном Олегом месте. Их изъяли и отправили на исследование. Сейчас эксперты сличают наслоение микрочастиц на вещах, найденных на свалке, и на одежде Олега.
Через два дня после явки с повинной бывший муж Наташи принес в милицию… незарегистрированное охотничье ружье шестнадцатого калибра, которое, по его словам, купил у случайного знакомого. А сдать оружие решил, чтобы в случае обыска его не обвинили еще и в незаконном хранении оружия…
Хотя Олег признал свою вину, сотрудники милиции… не могли его арестовать. По закону, чтобы предъявить обвинение и возбудить уголовное дело, они должны располагать заключением о степени тяжести причиненных Наташе увечий. Но свое заключение судмедэксперт сможет дать, лишь когда молодая женщина пройдет полный курс лечения.
Двадцать пятого декабря 2009 года «ФАКТЫ» рассказывали о похожем случае в Николаеве. Там 52-летний мужчина плеснул серную кислоту в лицо сыну своей бывшей сожительницы. Как объяснил злоумышленник, он метил в мать мальчика, но промахнулся. Семилетний ребенок получил ожоги третьей степени, а преступник до сих пор находится на свободе. Работники местной милиции разводят руками: «Представьте, мы возбудим дело, задержим этого мужчину. А потом вдруг окажется, что у мальчика легкие телесные повреждения. Выяснится, что мы вообще не имели права содержать виновника под стражей и нарушили закон». В отличие от николаевских стражей порядка, правоохранители Хмельницкого нашли выход из юридического тупика.
— На свой страх и риск мы предъявили Олегу обвинение в хулиганстве, возбудили уголовное дело, — говорит начальник городского отдела милиции Хмельницкого Сергей Мельник. — Эта статья Уголовного кодекса Украины предусматривает ответственность за нанесение вреда здоровью. Не возбуди мы уголовное дело, подозреваемый мог бы повторно совершить преступление или скрыться. Пока он находится на свободе, но дал подписку о невыезде. Когда Наталья закончит лечение, мы изменим статью обвинения по результатам судебно-медицинского заключения.
Если будет сделана операция по пересадке донорского органа — роговицы глаза, — обвинение Олегу переквалифицируют как умышленное нанесение тяжких телесных повреждений. Это карается лишением свободы на срок от пяти до восьми лет.
— Сейчас Олег шлет мне sms-сообщения, — пожимает плечами Наташа. — Вот, послушайте: «Прости, родная. Я не хотел, чтобы так вышло. Я люблю тебя и хочу семью». Или еще: «Если сама не можешь простить, прости ради Сашки. Загубишь мою жизнь, а Сашке без отца как жить? Каждый ошибается. Я действительно люблю тебя». Я ответила ему: «Ты меня изуродовал, сделал инвалидом. Если любят, такого не делают… «
Он сказал следователю, что любит меня даже с ожогами. Но Олег даже не видел меня такой! После этого случая я стала бояться темноты. Каждую ночь снится, как на меня льют кислоту. Даже этот резкий уксусный запах ощущаю. Соседки по палате жаловались, что по ночам кричала.
Я не гляделась в зеркало две недели. В палате возле умывальника было большое зеркало. Умываясь, специально отворачивалась или смотрела в пол. А на Рождество набралась мужества и подошла к зеркалу. Увидела себя — в груди заболело. «Ой, мамочка, какая же я страшная!» — и заплакала. Мама утешала меня, как могла. Говорила: «Не бойся, до свадьбы заживет».
— Как повел себя Анатолий, узнав, что с вами случилось?
— Толя молодец, — хвалит любимого мужчину Наташа. — Когда я оказалась в больнице, сидел возле меня ночами. Каждые пять минут закапывал глаза, бегал за лекарствами.
— Только я позвонила Толе и сказала, что с Наташей беда, он сразу примчался, — поддерживает дочь Галина Николаевна. — Быстрее врачей в палате оказался.
— Я боялась показать Толе свое лицо, — говорит Наташа. — Сидела на кровати и, закрывшись руками, рыдала. Толя обнял меня и сказал: «Я буду с тобой, что бы ни случилось. Никогда не оставлю». Сейчас он рядом…