Интересно, что было бы, если бы он не родился?
В своих мемуарах «Мировой кризис» английский политик и мыслитель Уинстон Черчилль, анализируя историю России, заключил: «Русские люди заведены большевиками и Лениным в болото. Их величайшим несчастьем было его рождение, но их следующим несчастьем была его смерть».
22 апреля 1870 года в Симбирске в семье дворян Ульяновых родился милый мальчик Володя. Интеллигентные родители, мечтая о будущем малыша, видели в нем известного адвоката или учителя, но никак не автора чудовищной системы диктатуры пролетариата под названием «Советская власть», которая просуществовала свыше семидесяти лет благодаря жесткому авторитаризму, силовым методам управления, манипуляции сознанием миллионов, слагавшим о нем песни:
Ветви оделись листвою весенней, И птицы запели, и травы взошли… Весною весь мир отмечает рожденье Великого сына великой земли.
Ленин — это весны цветенье. Ленин — это победы клич, Славься в веках, Ленин, Наш дорогой Ильич !
В семье Ульяновых прослеживалось влияние нескольких культур: русской, немецкой, еврейской и калмыцкой, -- что дало повод некоторым исследователям жизни вождя объяснять его характер исключительно этой гремучей смесью в крови. Кстати, о еврейских и калмыцких корнях семьи Владимира Ульянова советская историография никогда не упоминала. Более того, документы, свидетельствующие о национальном происхождении дедушек и бабушек Ульянова, уничтожили, но, как сейчас выяснилось, не полностью. В принципе, до сих пор нет достаточно объективной биографии Ленина. В жизни и политической деятельности вождя пролетариата по сей день остается много белых пятен, что позволяет исследователям выдвигать самые разные версии -- о мотивах тех или иных поступков Ульянова, о покушении на его жизнь Фанни (Доры) Каплан, о его предсмертной болезни и смерти, о завещании и так далее…
В официальной советской истории и литературе Ленин представал необыкновенно умным, прозорливым, добрым, честным, открытым и внимательным к простым людям -- словом, чем-то вроде полубога, дарующего людям мудрость и счастье. Максим Горький как-то даже сказал о нем: «Его частная жизнь такова, что в религиозное время из него сотворили бы святого».
О страшных итогах гражданской войны, в которой погибли 13 миллионов людей, об изгнании двух миллионов граждан Советской России за рубеж, о создании жуткой машины кровавого террора, которая на протяжении многих десятилетий пожирала жизни и судьбы граждан Страны Советов и таким образом подчинила системе многие народы, рассказывать было не принято. Да и неприятно.
16 февраля 1924 года будущий нобелевский лауреат, замечательный русский писатель Иван Бунин, выступая в Париже с речью «Миссия русской эмиграции», скажет такие слова: «Выродок, нравственный идиот от рождения, Ленин явил миру как раз в разгар своей деятельности нечто чудовищное. Он разорил величайшую в мире страну и убил миллионы людей, а среди бела дня спорят: благодетель он человечества или нет?»
Выдающийся революционер Ленин, действительно, не баловал любовью и вниманием интеллигенцию. Так, 18 сентября 1919 года Ильич в ответ на жалобу относительно арестов интеллигенции отправляет депешу автору: «Нельзя не арестовывать, для предупреждения заговоров, всей этой публики. Преступно не арестовывать ее. Лучше, чтобы десятки и сотни интеллигентов посидели деньки и недельки. Ей-ей, лучше». По мнению некоторых историков, такое отношение Ленина объясняет резкие выпады творческих людей в его адрес.
Однако вернемся к началу жизни Владимира Ульянова. Закончив с отличием гимназию в 1887 году, он поступил на юридический факультет Казанского университета, откуда был исключен за участие в студенческих сходках. Власти отправили его в ссылку в село Кокушкино. Юрист Ульянов, как писал в своей книге «Семь вождей» Дмитрий Волкогонов, за свою короткую полуторагодичную практику в качестве помощника присяжного поверенного вел защиту всего по четырем-пяти мелким делам о бытовых воришках. И почти все дела он фактически проиграл. Зато в 1910 году в Париже, когда некий виконт на автомобиле сбил Ленина, ехавшего на велосипеде, Владимир Ильич без промедления подал на виновника в суд, где настойчиво боролся и выиграл иск, о чем с гордостью писал родным: «Ехал я из Жювизи, и автомобиль раздавил мой велосипед (я успел соскочить). Публика помогла мне записать номер, дала свидетелей. Я узнал владельца автомобиля (виконт, черт его дери) и теперь сужусь с ним через адвоката. Надеюсь выиграть». А спустя несколько месяцев: «Погода стоит такая хорошая, что я надеюсь снова взяться за велосипед, благо процесс я выиграл и скоро должен получить деньги с хозяина автомобиля».
Участвуя в марксистских кружках и в нелегальной организации «Союз борьбы за освобождение рабочего класса», Владимир Ульянов заработал себе еще одну ссылку -- три года в Восточной Сибири, в знаменитом селе Шушенское. Скучать будущему вождю революции в этих живописных местах не пришлось. Владимир Ильич много охотится, читает книги и ведет активную переписку. К примеру, в письме от 25 мая 1897 года Ульянов пишет своей матери, Марии Александровне: «Живу я здесь неплохо, усиленно занимаюсь охотой… » В сентябрьском письме этого же года: «Я растолстел за лето, загорел и выгляжу совсем сибиряком». Правда, были у ссыльного революционера и некоторые неудобства. Так, в одном из писем он жалуется маме: «В Сибири, вообще в деревне, очень и очень трудно найти прислугу, а летом прямо невозможно».
В своих воспоминаниях жена Ленина Надежда Крупская рассказывает, как охотился ее муж. Во время разлива на маленьком островке спасались застигнутые природной стихией зайцы. Владимир Ильич, как и некрасовский дед Мазай, сумел добраться до островка, но совсем не для того, чтобы помочь бедным зверушкам. Вместе с другими охотниками Ульянов набил столько зайцев, что лодка наполнилась тушками по самые борта. Причем охотники иногда жалели… патроны и умело били косых ружейными прикладами. Как свидетельствуют современники, Владимир Ильич испытывал огромное удовольствие от охоты на животных. Уже только описанный здесь случай из жизни Ульянова в ссылке ставит под сомнение весь образ доброго и лучистого дедушки Ленина, который был позже создан всеми средствами пропаганды и агитации, а также в произведениях искусства. Хотя не только упомянутая охота, но и события 1917--1924 годов свидетельствуют как раз об агрессивности и жестокости Ленина.
Из писем и телеграмм Ильича того периода:
Тов. Зиновьеву в Петроград: «Тов. Зиновьев! Только сегодня мы узнали в ЦК, что в Питере рабочие хотят ответить на убийство Володарского массовым террором и что Вы их удержали. Протестую решительно! Мы компрометируем себя: грозим даже в резолюциях Совдепа массовым террором, а когда до дела, тормозим революционную инициативу масс, вполне правильную. Это не-воз-мож-но! Надо поощрить энергию и массовидность террора! « (26 ноября 1918 ).
В Пензенский губисполком: «Необходимо произвести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев. Сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города. Телеграфируйте об исполнении «. (9 августа 1918).
Телеграмма в Саратов, тов. Пайкесу: «Расстреливать, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты» (22 августа 1918).
Глебу Кржижановскому: «Мобилизовать всех без изъятия инженеров, электротехников, всех кончивших физико-матем. факультеты и пр. Обязанность: в неделю не менее 2-х лекций. Обучить не менее 10-и (50-и) человек электричеству. Исполнить — премия. А не исполнить — тюрьма. » (декабрь 1920 ).
Тов. Сталину в Харьков: «Пригрозите расстрелом этому неряхе, который, заведуя связью, не умеет и добиться полной исправности телефонной связи со мной» (16 февраля 1920).
Тов. Литкенсу, 17 мая 1921: «Если после выхода советской книги ее нет в библиотеке, надо, чтобы Вы (и мы) с абсолютной точностью знали, кого посадить».
В Главное управление угольной промышленности: «Имеются некоторые сомнения в целесообразности применения врубовых машин. Тот производственный эффект, который ожидает от применения врубовых машин тов. Пятаков, явно преувеличен. Киркой лучше и дешевле» (август 1921).
Наркому просвещения Анатолию Луначарскому: «Все театры советую положить в гроб» (26 августа 1921).
Начинается изгнание профессуры. Каменеву и Сталину: «Уволить из МВТУ 20-40 профессоров. Они нас дурачат». (21 февраля 1922).
Ф. Э. Дзержинскому: «К вопросу о высылке за границу писателей и профессоров. Надо это подготовить тщательнее. Обязать членов Политбюро уделять 2-3 часа в неделю на просмотр ряда изданий и книг. Собрать систематические сведения о политическом стаже, работе и литературной деятельности профессоров и писателей… Надо поставить дело так, чтобы этих вредителей изловить и излавливать постоянно и систематически высылать за границу. Прошу показать это секретно, не разглашая, членам Политбюро с возвратом. Вам и мне. » (19 мая 1922).
Тов. Уншлихту: «Гласность ревтрибуналов (уже) не обязательна. Состав их усилить Вашими людьми, усилить их всяческую связь с ВЧК, усилить быстроту и силу их репрессий. Поговорите со Сталиным, покажите ему это письмо» (31 января 1922).
В советское же время о нем будут петь:
День за днем идут года — Зори новых поколений, — Но никто и никогда Не забудет имя ЛЕНИН.
Ленин всегда живой, Ленин всегда с тобой — В горе, в надежде и радости. Ленин в твоей весне, В каждом счастливом дне, Ленин в тебе и во мне!
В Шушенском в июле 1898 года Владимир женился на Надежде Крупской. Кстати, сначала будущего вождя революции привлекла подруга Крупской -- социалистка и учительница Апполинария Якубова. Владимир Ильич даже сватался к Якубовой, однако встретил вежливый, но твердый отказ. Как пишет Д. Волкогонов, данный факт не повлиял в дальнейшем на психическое состояние лидера революции.
Мать Крупской, Елизавета Васильевна, настояла, чтобы брак был заключен согласно православным традициям. 28-летний жених и 29-летняя невеста подчинились воле матери. Молодые были обвенчаны в церкви. Позже, в 1909 году в одном из писем товарищам Владимир Ильич напишет: «Я вовсе не нахожу ничего смешного в заигрывании с религией, но нахожу много мерзкого». А в мае 1922 года Ленин будут рекомендовать политбюро ВКП(б) принять решение «применять к попам высшую меру наказания». Особоуполномоченному Совета обороны по заготовке и отгрузке топлива А. Эйдуку Ленин отправит записку, в которой, в частности, заявит: «Мириться с Николой (праздник святого Николая-чудотворца 19 декабря. -- Авт. ) глупо: надо поставить на ноги все чека, чтобы расстреливать не явившихся на работу из-за Николы».
Хорошо знавший Ленина Потресов вспоминал, что вождь пролетариата вел ежедневную, не лишенную комизма борьбу со своей тещей. Она, по его словам, была единственным человеком из его окружения, дававшим ему отпор и отстаивающим свою позицию. А в принципе, на протяжении всей жизни Ленину, как говорится, везло с женщинами -- они его опекали и любили. «Владимир Ильич совсем испортился, -- жаловалась матери его родная сестра Анна. -- Вместо молока пьет кьянти». Постоянно и трогательно заботилась о Володе его мать Мария Александровна. Во многих письмах Ленин благодарит ее за денежные переводы. Впрочем, он же сам, будучи в ссылке и в эмиграции, откровенно просил помощи у матери. И речь шла не только о деньгах. В 1912 году сорокалетний сын пишет Марии Александровне: «Дорогая мамочка, на днях получили мы еще гостинец от вас -- рыбу, икру, балык. Едим теперь эти деликатесы, лакомимся и вспоминаем Волгу… »
В декабре 1909 года в Париже Ленин познакомился еще с одной яркой личностью, оказавшей на вождя мирового пролетариата огромное впечатление и влияние. Звали ее Инесса Арманд. К французской писательнице у Владимира Ильича бурно вспыхнули еще не растраченные чувства. Как известно, Надежда Крупская, помимо бездетности, страдала еще и от базедовой болезни. И хотя Надежда Константиновна тяжело переживала появление в их жизни красавицы Инессы, она никогда не устраивала своему супругу сцен ревности. В своих воспоминаниях близкая подруга Крупской Александра Коллонтай рассказывала, что Надежда хотела даже спокойно, без истерик уйти, предоставить своему супругу свободу, но Ленин ее удержал.
Владимир Ильич действительно очень сильно привязался к Инессе, но в то же время не хотел терять и Надежду, которая стала для него не только заботливой женой, но и верным товарищем. Как ни странно, но между Крупской и Арманд установились дружеские отношения. В принципе, воспоминания Надежды Константиновны о совместной жизни с Лениным довольно скупы, но имя Инессы занимает в них не последнее место. Крупская писала, что с приходом Арманд «всем становилось уютнее и веселее». Более того, к Инессе всем сердцем привязалась и мать Крупской, которая любила поговорить и покурить вместе с «русской француженкой».
Инесса (которая, кстати, была матерью пятерых детей!) полюбила не только Ленина, но и всю семью Ульяновых. В 1912 году, когда Владимир Ильич и Надежда Константиновна переехали в Краков, Инесса последовала за ними. Она стала тенью четы Ульяновых. О любви Ленина и Арманд свидетельствуют письма и воспоминания современников, утверждавших, что влечение это было обоюдным, чистым и возвышенным. Из сохранившихся писем, в том числе и самого Ульянова, видно, что Владимиру Ильичу не были чужды порывы страсти и интимные переживания. В полном собрании сочинений Ленина опубликованы, естественно, только те части писем, где нет поцелуев и прочих сентиментальностей: вождя, по мнению советских идеологов, должны были связывать с людьми чисто революционные отношения. Интересно, что Ленин как-то попросил Инессу вернуть ему его письма, что она и сделала. Большая часть переписки вождя с француженкой была уничтожена позже. Но, вероятно, не только рукописи, но и письма не горят. Вот несколько цитат из песем Ленина Инессе Арманд:
«… Даже мимолетная связь и страсть поэтичнее, чем поцелуи без любви пошлых и пошленьких супругов». Так Вы пишете. Логично ли противопоставление? Поцелуи без любви у пошлых супругов грязны. Согласен. Им надо противопоставить … что? Казалось бы, поцелуи с любовью? А Вы противопоставляете «мимолетную» (почему мимолетную) «страсть» (почему не любовь?). Выходит, по логике, будто поцелуи без любви (мимолетные) противопоставляются поцелуям без любви супружеским».
«Требование «свободы любви» советую вовсе выкинуть. Это выходит действительно не пролетарское, а буржуазное требование. Дело не в том, что Вы хотите субьективно понимать под этим. Дело в обьективной логике классовых отношений в делах любви» (17 января 1915).
Инесса Арманд Ленину:
«… Расстались, расстались мы, дорогой, с тобой! И это так больно. Я знаю, я чувствую, никогда ты сюда не приедешь! Глядя на хорошо знакомые места, я ясно сознавала, как никогда раньше, какое большое место ты еще здесь, в Париже, занимал в моей жизни, что почти вся деятельность здесь, в Париже, была тысячью нитей связана с мыслью о тебе. Я тогда совсем не была влюблена в тебя, но и тогда я тебя очень любила. Я бы и сейчас обошлась без поцелуев, и только бы видеть тебя, иногда говорить с тобой было бы радостью -- и это никому бы не могло причинить боль. Зачем было меня этого лишать?… »
После возвращения в Россию, куда приехала и Арманд, Ленин стал все реже встречаться с Инессой. Но все же Владимир Ильич, несмотря на самозабвенную увлеченность главным своим божеством -- революцией, не забывает о старой любви: он постоянно справляется о здоровье Инессы, посылает на Арбат, где ей предоставили квартиру, продукты и вещи, отправляет к ней своего личного врача и т. д. В 1920 году Инесса, судя по ее дневникам, чувствовала себя очень плохо. Она устала от бесконечной борьбы, беспросветного хаоса и банальных бытовых неудобств. Она писала, что чувствует себя «мертвецом среди живых». А ведь совсем недавно она с радостью бралась за любое порученное ей партийным руководством дело. Но силы иссякли, и Инесса собралась ехать во Францию. Ленин же уговаривает Арманд поехать на Кавказ, где, по его убеждению, можно восстановить силы и здоровье.
24 сентября 1920 года Владимир Ульянов получил телеграмму с сообщением, что Инесса на Кавказе заболела холерой и умерла. Ленин был потрясен. Александра Коллонтай утверждала, что «он не мог пережить этого известия, смерть Инессы Арманд ускорила его болезнь, ставшую роковой». Ее тело с Кавказа везли почти три недели. Прах Инессы Арманд захоронили в кремлевской стене. Коллонтай вспоминала, что Ленина на похоронах невозможно было узнать, он «шел с закрытыми глазами и, казалось, вот-вот упадет». Ровно за три года до своей кончины Ленин отправит депешу Каменеву: «Не можете ли Вы распорядиться о посадке цветов на могиле Инессы Арманд?».
«Мы уничтожили десятки тысяч лучших коммунистов за десять тысяч белогвардейских офицеров и этим спасли страну»
10 и 16 октября 1917 года состоялись чрезвычайно важные заседания ЦК РСДРП, на которых Ленин настоял на принятии решения о вооруженном восстании. Из 21 члена ЦК на заседании 10 октября было только 12, из них только Зиновьев и Каменев выступили против, ратуя за необходимость посовещаться со всей партией. А через несколько дней Ленин с соратниками, составляющими, по сути, ничтожное меньшинство в России, захватили власть в стране. Большую часть дня 25 октября он провел с перебинтованным лицом, в парике и очках. Кстати, как отмечают исследователи, Ленин жил за рубежом не потому, что его преследовали власти, -- он просто боялся самой возможности такого преследования. Его, пишет Волкогонов, никто не искал и за ним не шли по пятам. Иначе говоря, Ленин был человеком сильной воли, но никогда не отличался особым мужеством: его никто не видел ни на баррикадах, ни на фронтах… Вождь всегда исключал для себя риск.
Однако на жизнь Ленина покушались-таки несколько раз. Первое покушение на вождя пролетариата совершили фронтовые офицеры 1 января 1918 года -- после его выступления в цирке Чинезелли. Тогда его спас швейцарский социал-демократ Платтен, пригнув в автомобиле голову Ленина так, что пуля только пробила ладонь Платтена. А в августе того же года, после митинга на хлебной бирже в Москве, в Ленина из браунинга якобы выпустила три пули эсерка Каплан. Якобы -- потому что в этом теракте довольно много белых пятен. Материалы так называемого предварительного следствия просто кишат противоречиями и невыясненными обстоятельствами. Об этом случае до сих пор спорят историки и исследователи. Не исключено, что все было специально подстроено, чтобы уничтожить партию левых эсеров и затем развязать красный террор. Иначе трудно объяснить и чудесное исцеление Ленина, и небрежность следствия, и скорую казнь Каплан.
Владимир Ильич, как известно, не признавал своих ошибок и был беспощаден к людям, не разделяющим его точку зрения. Много позже его назовут «злым гением» и «циником». Мрачное пророчество Троцкого, что диктатура пролетариата приведет в конечном счете к диктатуре над пролетариатом, сбылось. Лидер эсеров Виктор Чернов, рассказывая о своих встречах с Лениным, вспоминает такой эпизод: «Помню, раз до войны (дело было году, кажется, в 11-м, в Швейцарии) толковали мы с ним в ресторанчике за кружкой пива. Я ему и говорю: «Владимир Ильич, да приди вы к власти -- вы на следующий день меньшевиков вешать станете!» А он поглядел на меня и говорит: «Первого меньшевика мы повесим после последнего эсера», -- прищурился и засмеялся».
Как выяснилось позже, Ленин не шутил. Также не шутил он и 12 января 1920 года, выступая перед рабочими и профсоюзными активистами: «Мы уничтожили десятки тысяч лучших коммунистов за десять тысяч белогвардейских офицеров и этим спасли страну». Эти методы, напомнил Ленин, нужно не забывать, а «применять». И их применяли. Вот, например, телеграмма, которую Ленин отправил в феврале 1920 года членам Реввоенсовета фронта И. Смигле и С. Орджоникидзе: «Нам до зарезу нужна нефть, обдумайте манифест населению, что мы перережем всех, если сожгут нефть и нефтяные промыслы, и, наоборот, даруем жизнь всем, если Майкоп и особенно Грозный передадут в целости». В принципе, если собрать многие подобные директивы вождя, получится антология бесчеловечности, равную которой едва ли можно найти.
Ленин был готов уничтожить до 90% населения, чтобы оставшиеся 10% жили при коммунизме. Даже введенный Лениным нэп, как считают некоторые историки, не свидетельствовал об искреннем стремлении вернуть людям нормальный, человеческий образ жизни. Это был лишь вынужденный тактический ход. В марте 1922 года Ленин пишет Каменеву: «Величайшая ошибка -- думать, что нэп положил конец террору. Мы еще вернемся к террору экономическому».
Любопытный факт: начав с «войны дворцам», весной 1918 года вождь большевиков со своим окружением превратили национальную святыню Кремль в свои жилые апартаменты. Потом идейные вожди пролетариата обзавелись великолепными дачами, санаториями, «магазинами» специального снабжения, особой медициной и другими «презренными» капиталистическими атрибутами.
За два дня до смерти Ильич ездил на охоту, а на 21 января планировал отстрел волков
В марте 1922 года у Ленина начались частые припадки, заключавшиеся в кратковременной потере сознания с онемением правой стороны тела. С марта 1923 года развился тяжелый паралич правой стороны тела, была поражена речь. Но все же врачи, надеялись поправить положение. В бюллетене о состоянии здоровья Ленина от 22 марта говорилось: «Болезнь эта, судя по течению и данным объективного исследования, принадлежит к числу тех, при которых возможно почти полное восстановление здоровья». И, действительно, улучшение наступило. К Ленину даже допустили людей с политическими сообщениями. Правда, вождь на информацию реагировал единственным словом, которое он сносно произносил: «вот-вот». А 19 октября Ленин совершил подвиг — вопреки уговорам жены, сел в автомобиль и велел везти себя в Москву. «Зашел на квартиру,- вспоминает секретарь Ленина Фотиева,- заглянул в зал заседаний, зашел в свой кабинет, оглядел все, проехал по сельскохозяйственной выставке и вернулся в Горки».
Понемногу Ленин стал учиться писать левой рукой (правая была парализована). Дело дошло до того, что многие в правительстве и Политбюро ожидали скорого возвращения Ленина к руководству страной. В декабре 1923 года, во время елки для детей, устроенной в Горках, Ленин весь вечер провел с детьми.
Но воля вождя была бессильна перед волей болезни. Склероз сосудов головного мозга продолжал выключать один участок мозга за другим.
Стоит отметить, что, по свидетельству наркома здравоохранения Н. А. Семашко, «всего за два дня до смерти Ленин ездил на охоту, ведь он сам организовал все эти поездки». Это подтверждает и Н. К. Крупская: «… еще в субботу ездил он в лес, но, видимо, устал, и когда мы сидели с ним на балконе, он утомленно закрыл глаза, был очень бледен и все засыпал, сидя в кресле… Стало чувствоваться, что что-то надвигается: вид был у Ильича ужасным, усталый, измученный. Он часто закрывал глаза, как-то побледнел и, главное, у него как-то изменилось выражение лица, стал какой-то другой взгляд, точно слепой… » Но, несмотря на эти тревожные признаки, на 21 января была запланирована очередная охота для Ильича — да не на каких-нибудь зайцев, а на волков!
Последние сутки Ленина один из лечивших его врачей, профессор В. Осипов, описывает так: «20 января Владимир Ильич испытывал общее недомогание, у него был плохой аппетит, вялое настроение, не было охоты заниматься; он был уложен в постель, была предписана легкая диета.
На следующий день это состояние вялости продолжалось, больной оставался в постели около четырех часов, мы с профессором Ферстером (немецкий профессор из Бреславля, который был приглашен еще в марте 1922 года) пошли к Владимиру Ильичу посмотреть, в каком он состоянии. Выяснилось, что у больного появился аппетит, он захотел поесть. Разрешено было дать ему бульон. В шесть часов недомогание усилилось, утратилось сознание, и появились судорожные движения в руках и ногах, особенно в правой стороне. Правые конечности были напряжены до того, что нельзя было согнуть ногу в колене, судороги были также и в левой стороне тела… Измерили температуру — термометр показал 42,3 градуса — непрерывное судорожное состояние привело к такому резкому повышению температуры. Ртуть поднялась настолько, что дальше в термометре не было места.
Судорожное состояние начало ослабевать, и мы уже начали питать некоторую надежду, что припадок закончится благополучно, но ровно в 6 час. 50 мин. вдруг наступил резкий прилив крови к лицу, лицо покраснело до багрового цвета, затем последовал глубокий вздох и моментальная смерть. Было применено искусственное дыхание, которое продолжалось 25 минут, но оно ни к каким положительным результатам не привело. Смерть наступила от паралича дыхания и сердца, центры которых находятся в продолговатом мозгу». Ленин умер от склероза сосудов головного мозга в 53 года. От этой же болезни и в этом же возрасте погиб его отец. Склероз головного мозга стал причиной смерти в 70-летнем возрасте матери вождя…
Тело Ленина, как известно, было забальзамировано и положено в специально построенный мавзолей. Историк Луис Фишер рассказывает, что когда в 30-х годах западные газеты стали писать, будто «в мавзолее лежит не набальзамированная мумия, а восковая фигура», советские власти разрешили группе западных журналистов (Фишер входил в их число) обозреть святыню.
Бальзамировавший Ленина биохимик профессор Б. Збарский упомянул перед собравшимися в мавзолее о секретных процессах мумификации и предсказал, что тело останется в таком виде лет сто. «Затем он открыл герметически запечатанную стеклянную витрину, содержавшую мощи, ущипнул Ленина за нос и повернул его голову направо и налево. Это был не воск. Это был Ленин».
Когда-то Владимир Ильич был потрясен смертью Поля и Лауры Лафаргов, покончивших жизнь самоубийством. 3 декабря 1911 года он выступил с речью на похоронах Лафаргов на кладбище Пер-Лашез в Париже. Ленин, подобно Лафаргу, считал, что, когда человек не может больше принести пользу революции (из-за старости или болезни), он должен иметь мужество добровольно уйти на жизни. В разговоре с Надеждой Крупской он был категоричен: «Если не можешь больше для партии работать, надо уметь посмотреть правде в глаза и умереть так, как Лафарги»…
«Facty i kommentarii «. 21 апреля 2000. Политика