Услышав отчаянные крики, соседи выломали дверь и спасли детишек от верной гибели
Когда минувшей зимой в ожоговое отделение Хмельницкой областной больницы с диагнозом истощение и обморожение пальцев рук и ног поступили трое детей -- младшему было четыре года, а старшему -- восемь, врачи были в шоке. Оказалось, мать связала ребятишек и оставила на несколько дней одних -- без пищи, в неотапливаемом запертом доме… Поскольку выяснилось, что таким и прочим издевательствам они подвергались постоянно, на мать и ее сожителя было открыто уголовное дело. Расследование окончено, и вскоре состоится суд, который определит дальнейшую судьбу этой семьи.
Удачно продав выписанный председателем ячмень, Аля (все имена в публикации изменены) собиралась ехать за покупками в райцентр. Шестеро детей молча сидели на полу, боясь лишний раз напомнить о себе. Что последует за мамиными сборами -- знали и старшие, и малыши. В этой семье не принято было спрашивать, когда мама вернется, как и о том, будет ли обед или ужин. Фраза «есть нечего», звучавшая почти каждый вечер, давно здесь заменила традиционное «спокойной ночи». Тех, кто пытался выпрашивать еду, отчим учил послушанию на свой лад -- избивал и выгонял босыми и раздетыми на мороз. Можно было по пальцам пересчитать дни, когда Андрей приходил трезвым и не занимался «воспитанием» детей. Но сегодня родители сказали, что скоро будет много еды, а главное, -- лекарства для Виталика и Саши. Ведь у них отморожены пальчики на ногах, и теперь, когда появятся деньги, мама попытается вылечить их сама.
Перед тем как выйти, Але предстояло выполнить вошедшую в привычку «процедуру» -- привязать старших сыновей к ножкам старенького дивана. Четверо младших и так будут сидеть тихо. В прошлый раз Антон умудрился освободиться и убежать на улицу. То ли он перегрыз веревку, то ли перепилил чем-то. Теперь она стала искать что-нибудь покрепче и понадежнее. Молодая женщина достала цепь, связала Саше ноги и привязала к дивану сначала его, а затем Антона. Укрепив для большей прочности цепь алюминиевым штырем, она вышла и заперла за собой дверь.
Андрей не желал участвовать в экзекуции и прохаживался вокруг дома, ожидая, когда Алина управится и они смогут уехать. Опоздав на последний автобус, парочка добиралась до города пешком.
Несмотря на молодость, Алина достаточно натерпелась от мужчин. Хотя она, по ее понятиям, делала все, чтобы удержать очередного возлюбленного, ничего хорошего из этого не получалось. Один бросил ее на произвол судьбы с двумя детьми, а другой угодил в тюрьму. И даже дети, которых она рожала своим избранникам, не могли сцементировать их хрупкие отношения. Впрочем, Аля недолго отчаивалась, и исчезнувшим любовникам довольно быстро находила замену, в которой всякий раз видела свою судьбу.
Осев после долгих скитаний в родном селе в Волочисском районе и пытаясь как-то устроить и наладить свою жизнь, она пошла работать дояркой на ферму. Там денег, как и везде, не платили, но всегда можно было взять немного молока. А если бы к этому прибавить пенсию Андрея и мизерное пособие на детей, то, наверное, можно было бы кое-как сводить концы с концами. С Андреем она сошлась два года назад, когда его бросила жена. Подробностями их разрыва Алина не забивала себе голову, и хотя все деревенские кумушки в один голос твердили ей, что «там не с кем жить», она, не желая пребывать в одиночестве, не только поторопилась «подобрать» его, но и, не теряя времени даром, поспешила родить Верочку. А чтобы ничего не мешало начать новую жизнь, переехала с любимым в соседнее село.
Но в очередной раз ничего не получалось. Дом толком не отапливался, и зимой в доме было не намного теплее чем на улице. Андрей пил по-черному и выносил из хаты все, что можно было продать. Ни заработанных денег, ни пенсии она от него в глаза не видела. Аля молчала, когда в пьяном угаре он принимался «воспитывать» детей. Саша и Антон при первой же возможности убегали из дому -- выпрашивать еду. С ними у нее были сплошные неприятности. Мало того что мальчишки совершали набеги на чужие огороды и дерзили, доводя до белого каления и ее, и Андрея, так они еще и в школу не хотели ходить. И начальницы из всяких там служб прорабатывали ее и убеждали взяться за ум, пока не поздно. В прошлом году Аля определила Антона в интернат. Но мальчик оттуда сбежал и со слезами умолял родителей его никуда не отсылать, обещая слушаться и даже ходить в школу. Но вскоре снова стал пропускать уроки и безобразничать, постепенно превращаясь в настоящего беспризорника. Алина решила возникшую проблему с попрошайничеством голодных детей и их непослушанием просто: всякий раз, прежде чем уйти из дому, она их крепко связывала.
У Алины не сложились отношения с соседями. Они все время жаловались на ее сыновей и кололи глаза тем, что, имея шестерых детей, она ни разу не была замужем и что большей неряхи и бездельницы они в жизни не видели. Но кому какое дело до того, что Але не по душе заниматься всякими домашними делами? Устав от пересудов, она убедила Андрея вернуться в родное село.
Сменив одно село на другое, они ничего не изменили в своей жизни. В доме было так же убого и холодно. Даже не выходя на улицу, Саша и Виталик в январе отморозили пальцы рук и ног. Голод по-прежнему царил в доме. Алина, оставляя детей одних, продолжала привязывать мальчишек к дивану, а Андрей добивался послушания, жестоко избивая детей. О странной семье говорили разное. Изредка им выделяли помощь как деньгами, так и продуктами, которая почти сразу же исчезала непонятно куда. И кто знает, сколько бы все это продолжалось, если бы Алина и Андрей не опоздали на автобус и только ночью добрались в Волочиск, где остановились у родственников, отложив покупки до утра.
Уставшие после долгой дороги, они так славно отметили встречу за бутылочкой, что наутро с трудом смогли подняться. Кроме тупой головной боли, ничто не омрачало «праздника души», а о детях, оставшихся голодными в холодном доме, никто и не вспомнил. Опохмелившись и перекусив чем Бог послал, они отправились на базар…
Когда, наконец, Алина с Андреем вернулись домой, детей там они не нашли.
… Малыши плакали все громче и громче. Им было страшно и ужасно хотелось есть. Саша и Антон одеревеневшими руками безуспешно пытались освободиться от цепи, чтобы выбежать на улицу и позвать кого-нибудь на помощь. Олечка тихонько всхлипывала и спрашивала у братиков, что с ними будет, если папа и мама совсем не вернутся? Дети принялись кричать изо всех сил. На детский крик сбежалось полсела. Мужчины выломали запертую дверь и остолбенели от представшей перед ними картины. Такое могло привидеться лишь в страшном сне. Прикованные цепью мальчики, одному из которых было всего шесть лет, а второму недавно исполнилось восемь, и еще четверо мал мала меньше, не веря своему счастью, с надеждой смотрели на своих спасителей. Освободив Сашу и Антона, их тут же посадили в машину и отвезли в районную больницу. Остальных, находившихся в тяжелом состоянии, направили в ожоговое отделение Хмельницкой областной больницы. Медики, которых трудно чем-либо удивить, были потрясены.
Дети поступили в больницу почти голые. Врачи поставили им диагноз: истощение, обморожение пальцев рук и ног. На спинках ребятишек виднелись едва зарубцевавшиеся следы от побоев. Младшие были настолько слабы, что не могли даже встать с постели, чтобы сходить в туалет. Врачи, медсестры и пациенты окружили детей заботой. Им все время приносили еду, сладости, игрушки и одежду. Малышей жалела вся больница.
-- Однажды, -- рассказывает медсестра Наташа, -- Саша играл машинкой, которую ему подарил врач, и нечаянно уронил ее, а достать не смог. Тогда кто-то из медсестер поднял и подал ребенку игрушку. Мальчик закрыл лицо руками и перепуганными глазищами посмотрел на нее. Наверное, решил, что за проступок его побьют.
-- Я нисколько не удивляюсь тому, что Антон не хотел ходить в школу, -- говорит другая медсестра. -- Он ведь даже букв не знает, и над ним весь класс смеялся. Здесь мальчик выучил буквы и даже пытался читать.
Когда детей направили на обследование в тубдиспансер, врачи и медсестры ездили к ним и возили гостинцы.
Против Али и Андрея было возбуждено уголовное дело по ст. 107 (побои и издевательства), ст. 111 (оставление в опасности) УК Украины.
Испугавшись, что ее могут лишить родительских прав, Алина попыталась забрать детей из больницы, но ей запретили даже приходить к ним. Правда, когда Сашу и Павлика перевели в тубдиспансер, мать после лечения все же отвезла их домой. И сейчас дети живут с ней.
В ходе следствия ребята признались прокурору Волочиского района Михаилу Ковтуцкому, что отчим бил их тяжелыми предметами и выгонял раздетыми на мороз. О матери, кроме того, что она их привязывала, больше ничего плохого не говорят. Сама Аля объясняет свои «нестандартные» методы воспитания тем, что старшие сыновья совершенно отбились от рук. Именно их непослушание, мол, и явилось причиной того, что дети не ходили в школу. А то, что она бросила связанных детей на несколько дней одних, Алина пыталась объяснить случайным стечением обстоятельств и… бессердечием водителей автобусов, не желавших везти их с Андреем без денег.
Отчим признает лишь то, что иногда наказывал непослушных мальчишек, но всегда был против связывания детей. Аля, мол, говорила: «Мои дети -- что хочу, то и делаю».
Когда дети вернулись домой, Алина вызвала из соседнего села свою мать, чтобы та присматривала за внуками. Боясь потерять детей, она занялась домашним хозяйством и стала уделять им больше внимания. Вот только неизвестно, надолго ли все это.
После произошедшего семье стали помогать различные службы: сельсовет, службы по делам несовершеннолетних и по защите семьи и молодежи. Виталику и Саше, которые переболели воспалением легких, выделили путевки в санаторий, где они пробудут целых полгода. Антона снова хотели отправить в интернат, но он категорически возражал, сказав, что любит маму и останется с ней. Ксендз из ближайшего костела взял детей под свою опеку и часто привозит им одежду и продукты. А соседи говорят: «Вы бы теперь посмотрели на них! Они совсем не похожи на тех заброшенных ребятишек, которыми были несколько месяцев назад. Большей заботы и внимания, пожалуй, они никогда прежде не видели».
Тем временем расследование окончено и дело передано в суд, где вскоре решиться судьба детей и непутевых Алины и ее сожителя.