рассказывает 60-летний житель села Кунын Здолбуновского района Михаил Ферар, которого вырастила цыганская семья. Лишь спустя годы он узнал, кто его родная мать, и встретился с родной сестрой
Михаила Ферара иначе как цыганом в селе не называют. Хотя мужчина уже сорок лет не кочует. К лучшему во всей округе кузнецу обращается не только простой люд, но и местная власть.
Вместе с женой Верой Филипповной он вырастил двух сыновей. Сегодня Михаил Ферар подумывает об открытии собственного дела — кузни на краю села.
— Расскажите о своем детстве, — прошу хозяина дома, согревшись горячим чаем с облепиховым вареньем, приготовленным самим Михаилом Дмитриевичем.
— Рос я в Молдове в обыкновенной цыганской семье со всеми ее проблемами и радостями, — рассказывает Михаил Ферар. — Нас, детей, было шестеро. По традиции мать учила девочек гаданию, а отец — сыновей кузнечному ремеслу. Однако мы предпочитали воровать. Так как цыгане вели кочевой образ жизни, то воровали везде. Пока отец ходил от дома к дому, предлагая свои услуги кузнеца, мы крали все, что плохо лежало. Настоящий улов был в общественном транспорте. К примеру, проходя к выходу через весь салон автобуса, я успевал вытянуть из карманов пассажиров три кошелька. И ни разу не попался. Однако всегда чувствовал, что делаю что-то неправильно, то, что мне не по душе. И в 15 лет решил завязать со столь прибыльным делом.
Последней каплей был такой случай. Однажды женщина, у которой я только что украл кошелек, обнаружила пропажу еще до того, как я успел выйти из автобуса. Она причитала, что в кошельке была вся зарплата и теперь четверо ее детей останутся голодными. Мне стало очень жалко бедную мать, и я подбросил ей кошелек. После этого задумался: а кого еще лишил последнего куска хлеба? С тех пор больше никогда в жизни ничего не украл.
— Когда вы узнали, что вас усыновили?
— Подростком я заметил, что сильно отличаюсь от всех своих родственников. Это подмечали даже случайные люди. Когда мы кочевали по Украине, то многие шутили по поводу моей внешности. А один житель Здолбунова прямо заявил: «Ты же не цыган! Оставайся у меня, я тебе помогу встать на ноги!» Этот случай окончательно убедил меня во всем разобраться, и я искал повода поговорить на эту тему с родными. Видимо, чувствовал это и мой отец.
Перед смертью он обо всем мне рассказал. Оказалось, что меня нагуляла молоденькая девочка. Родители выгнали дочку из дому, велев отделаться от ребенка. Она работала на железнодорожной дороге путейщицей и решила избавиться от дитяти, оставив его на рельсах.
Женщина положила кроху прямо на железнодорожное полотно и ушла, даже не обернувшись. Малыша спасло то, что машинист издали заметил девушку, кладущую что-то на рельсы, и замедлил ход. Поезд остановился в полуметре от крошечного свертка. В это же время вдоль полотна проходила цыганская семья. Отец семейства, понимая, что машинист собирается отдать ребенка в милицию, предложил забрать кроху себе. Он объяснил, что в его семье малышу будет лучше, чем с родной матерью, которая вскоре снова попытается убить ненужного ей ребенка. Эта смерть, мол, останется на совести железнодорожника. Такой аргумент убедил машиниста, и он отдал младенца цыганам. В пятидесятые годы прошлого века новорожденному не выдавалось свидетельство о рождении. И только когда мальчику исполнился год, цыган наконец-то дал ему свое отчество и записал на свою фамилию.
После того как Михаил Ферар узнал о своем происхождении, решил отыскать родную мать и поехал в Молдову. Женщина, проживающая там, где и раньше, очень холодно приняла своего сына. За две недели юноша не заметил у нее ни малейшего сожаления о своем поступке. У матери была еще и младшая дочь Юля, с которой Михаил успел подружиться. Брат не хотел расставаться с сестрой, как вдруг неожиданно приехала приемная мать.
— Ведь я убежал из дому, ничего не сказав родителям, — объясняет Михаил Дмитриевич. — Был напуган и разочарован, узнав, что неродной сын Фераров. Я даже не сомневался, что родная мать ждет встречи со мной. Как я ошибался! Мне было стыдно и больно, что я удрал из семьи, которая вырастила меня. Цыганка плакала и благодарила Бога, за то, что я
жив-здоров. Она сказала, что теперь может со спокойной душой возвращаться в Украину. Я взял ее за руку и… вернулся домой, где меня ждали братья и сестры.
Через несколько лет Михаил женился на украинке Вере. Он решил, что не станет больше кочевать, и остался на родине жены в селе Кунын Здолбуновского района, где и живет по сей день.
— Родители не хотели отдавать меня за цыгана, — рассказывает Вера Филипповна. — Долго я с ними ругалась, пока они не сдались. Ведь Мишу по сей день цыганом кличут. Он не обижается. А цыганскую почту «проверяет» регулярно. Это когда муж, встречая незнакомого цыгана, начинает выспрашивать его о том о сем. Приятно, что Мишу до сих пор помнят. Общается он на украинском языке, но цыганский тоже не забыл.
— Какие люди цыгане? — интересуюсь у Михаила Дмитриевича.
— Такие же, как и украинцы: есть и плохие, и хорошие, — честно признается мужчина. — Расскажу вам две истории по этому поводу, одна из которых произошла лично со мной. Как-то один знакомый цыган попросил достать ему дефицитные запчасти, обещая хорошо за них заплатить. Я раздобыл нужную вещицу и доставил домой. Мужчина объяснил, что сегодня у него денег нет, но завтра он обязательно со мной рассчитается. Несколько дней подряд я приходил за долгом и всякий раз слышал одно и то же: «Подожди». Наконец, цыган заявил, чтобы я не надоедал ему, потому что он не собирается со мной расплачиваться. Тогда я предупредил, что мужчина сильно пожалеет о своем обмане, и на следующий день облил жестяную крышу его дома соляной кислотой. Крыша полностью расплавилась. Цыган обратился к барону с просьбой наказать меня за проделку. Барон, выслушав внимательно обе стороны, сообщил, что я поступил с должником так, как он того заслужил.
А вот второй случай. Жил в таборе очень бедный цыган со своей семьей. О таких говорят, что он беднее церковной мыши. Община решила скинуться кто чем может, чтобы купить ему скромный домик. Через какое-то время этот цыган решил перестелить в доме старый пол. В одном месте избы он заметил странный бугорок. Оказалось, там был зарыт кувшин с золотыми монетами. Из благодарности счастливый обладатель тайника поделился со всеми, кто выручил его в трудную минуту. Тогда многие цыгане поправили свое материальное положение, а этот так вообще зажил, как царь. Вот и судите, какие люди цыгане.
Михаил Дмитриевич признался, что всегда думал о родной сестре и хотел ее найти. Несколько раз он пытался разыскать Юлю, писал в сельсовет, где она раньше жила, но ответа не получал. Фамилии сестры брат не знал, помнил только, что у нее были… веснушки.
— Честно говоря, на сестру я долго обижался, — говорит Михаил Ферар. — Ведь она жила с родной матерью, в то время как я должен был скитаться. Обвинял во всех грехах свою мать. Но с возрастом люди становятся мудрее, по-другому смотрят на жизнь. Я понял, что сестра ни в чем не виновата, да и мать давно простил. Когда узнал о ее смерти, решил установить памятник на могиле. Может, даже сам сделаю в кузнице красивую ограду. Выяснилось, что перед смертью мать попросила сестру меня разыскать.
Однако Михаил Ферар первый нашел свою сестру, а помогла ему в этом телепередача «Ключевой момент». Случилось это через месяц после того, как он отправил письмо на телевидение.
— Я тут же спросил девушку, которая мне позвонила, нашлась ли моя сестра, — рассказывает Михаил Дмитриевич. — Однако она сказала, что не может мне это сообщить. Но если я не передумал еще увидеть сестру, то должен приехать в Киев. Я помчался в столицу. И хотя мне точно не ответили, увижу ли я сестру, интуиция подсказывала, что еду не зря.
Какое это было счастье увидеть родного человека, сколько слез радости! Юля работает бухгалтером, у нее прекрасная семья, две красавицы дочери. Одна живет в Греции, вторая с матерью в Кишиневе. Двое моих сыновей тоже обрадовались, что у них появились сестры. Сразу после передачи Юля поехала ко мне в гости, а еще через какое-то время я с женой отправился знакомиться с семьей сестры в Молдову. Сегодня мы созваниваемся, переписываемся по интернету. Я уверен, что больше никогда не расстанемся.