Как правило, характерные героини запоминаются гораздо лучше, чем бесхарактерные. Однако последним и живется, и работается легче.
Нина Русланова выросла в детском доме маленького украинского городка Богодухова, фамилию получила в честь известной певицы, закончила строительное училище. Одному Богу да своему «дурному» характеру она обязана тому, что ее жизнь, вопреки всему, все-таки сложилась. И только две вещи оказались ей не под силу: за 15 лет службы в Театре им. Е. Вахтангова она сыграла всего три роли, да и с преподаванием в родной «Щуке» как-то не сложилось.
-- Я преподавала около двух лет, потом надолго уехала на съемки. Училище пришлось оставить. А когда вернулась, просто не захотела там работать. Я ведь живу в том же доме, где находится Училище им. Щукина.
-- Так к вам можно было приходить сдавать зачеты прямо домой?
-- Это просто ужас! Я ненавижу студентов! Они каждый вечер стоят под моими окнами, поют дикими голосами. Я с ними постоянно борюсь, кричу на них, бросаю из окна им на голову цветочные горшки.
-- А они знают, что это вы?
-- Конечно, знают. Но угомонить их все равно не удается. Я уже думаю, не переселиться ли мне куда-нибудь, ведь училище никуда не денется.
-- Ну и правильно, недаром вы несколько лет назад сетовали на то, что квартира у вас совершенно «убитая».
-- С моей квартирой вообще связана печальная история. Раньше здесь жила актриса Театра Вахтангова Татьяна Блажнина, которая выбросилась с балкона. Въехав сюда, я сразу же его перекрыла. Ну и в остальном квартира ужасная: стены рушатся, нас все время затапливают…
-- Вам, наверное, не привыкать к экстремальным условия?
-- Ой, и не говорите! Это у меня еще с детдомовских времен. Я там была изгоем: из-за того, что у меня были светлые волосы, меня называли фашисткой. А тому, кто в меня влюблялся, сразу объявляли войну. Поэтому по-настоящему влюбиться я смогла, став совсем взрослой девушкой.
-- Зная вас, трудно себе представить, что вы не давали отпор обидчикам.
-- Характер у меня еще тот. Да и скандальная я. Но в детдоме свой характер лучше поменьше проявлять. Помню, после какого-то конфликта меня избили, а напоследок ударили кирпичом. Вообще меня в детском доме считали изгоем. А самое страшное было то, что я мочилась в постель… И, знаете, избавиться от этого недуга мне помогли в церкви. Как-то я пошла туда и что было сил закричала: «Здравствуйте, люди!» На меня все смотрели, как на полоумную, но зато, проснувшись на следующее утро, я поняла, что у меня сухая постель.
-- Вы много снимаетесь? Вам часто приходится отказывать режиссерам?
-- В данный момент я не снимаюсь, работаю над озвучиванием многосерийной картины «Тайны дворцовых переворотов» режиссера Светланы Дружининой. Я сыграла там герцогиню Курляндскую, будущую Анну Иоанновну. Этот фильм уже давно снят, но долгое время не было денег его закончить. Мы даже писали Путину, и, по-моему, это подействовало. Сейчас озвучиваем.
А что касается режиссеров, то я практически никому не отказываю. В России и так снимается очень мало картин. А нам так не хватает своего кино!
-- Совсем недавно состоялась премьера фильма «Хрусталев, машину!» Вы имели довольно редкую теперь возможность пообщаться со зрителями. Интересно, о чем они чаще всего спрашивали?
-- В основном о семейном положении, норовили выяснить какие-то подробности моей личной жизни. Последний вопрос был: «Что такое женское счастье?» Ну, я и ответила: «Женское счастье -- это быть здоровой по-женски!»
-- Что ж, судя по всему, вы довольно жестко реагируете на вмешательство в свои личные дела… Вы постоянно в разъездах, часто подолгу отсутствуете дома.
-- Я стала тяжелая на подъем. За свою жизнь столько наездилась, что теперь постоянно себя уговариваю: «Надо, Нина, поднимайся!»
-- Зачем же так себя насиловать?
-- А что делать? Деньги надо же зарабатывать. Хотя… когда-то мне хотелось уйти из актерской профессии, пойти в штукатуры -- ведь это моя первая профессия. Но как-то не сложилось.
-- Как же вас-то в актерскую профессию занесло?
-- Произошло это совершенно случайно. После детдома я стала учиться на штукатура-маляра, училась в вечерней школе, жила в общежитии. Денег катастрофически не хватало. Случалось даже бутылки по помойкам собирать. Ну и решила я однажды, что не могу так дальше жить, и… поступила в Харьковское театральное училище. А через два года услыхала, что в Москве в Щукинском объявлен добор студентов. Вот я и поехала и на удивление всем поступила. Причем, позже я узнала, что добор объявляли только среди мальчиков. Как мне удалось прорваться, до сих пор не понимаю.
-- Что вы больше своего цените в мужчинах?
-- Достоинство. Слава Богу, сейчас со мной рядом именно такой мужчина.
-- Вы не обиделись на дочь, что она не захотела стать актрисой?
-- Да нет -- это ее дело. Хотя она часто и довольно успешно снималась со мной во многих фильмах. Вообще я, наверное, плохая мама -- воспитывать не умею. Никогда ничего Олесе не запрещаю, первой прошу прощения. Но зато дочь у меня добрая, умная и очень красивая девушка. Явно не в маму -- нервную и истеричную. Наверное, сегодня Олеся -- моя самая большая радость в жизни.
-- О вашей работоспособности хотят легенды. Вы ведь, если не ошибаюсь, работу в кино и театре совмещаете с ролью радиоведущей?
-- Да, мы вместе с Садальским ведем программу «Шоу одинокого шута».
-- Зная Стаса, можно представить себе, что это за передача… На вас часто обижаются люди, о которых вы рассказываете, коллеги по цеху, например?
-- Мы, как правило, стараемся актеров не трогать, каждый из них -- хрустальная ваза… Мы сами актеры и знаем, что это люди с раздавленным самолюбием. Стасик, как правило, нападает только на политиков. Он их просто грызет. Давеча попало Черномырдину. Но тот, видите ли, уже не политик, даже советы не может давать. Помните, он как-то сказал: «Я -- плохой советчик». Этот плохой советчик четыре года был членом правительства! Эстрадным певцам от нас тоже иногда достается, потому что они «фанерщики».
-- Вы очень разносторонняя актриса. Что вам ближе -- народные героини или дамы из высших сфер?
-- Да практически без разницы. И Степаниду интересно играть, и герцогиню…
-- А ваш фирменный «руслановский» смех -- это профессиональный, специально отработанный прием, или…
-- Нет, я так смеюсь от природы, ничего специально не вырабатывала. Однажды, когда я только пришла в Театр Вахтангова, мое умение смеяться помогло. Это было на вводе. Текст первой роли мне дали в пять часов вечера, а в семь необходимо было выйти на сцену. Это была Николь из «Мещанина во дворянстве». Мольер написал эту роль специально для одной актрисы, которая замечательно хохотала. Но она по какой-то причине очень не нравилась Людовику. А так как театр был королевский, надо было срочно что-то предпринимать. И Мольер специально создал эту роль, чтобы показать королю, какая у него в труппе есть замечательная актриса.
Играя эту роль, я поняла, что смеяться на сцене намного тяжелее, чем плакать. Плакать -- совсем просто. Смеяться же по написанному, слышать реплику партнера, а партнером был Владимир Абрамович Этуш, крайне суровый, не позволяющий, чтобы наступали на его фразу… И потом, я только пришла в театр, это был мой дебют. Все собрались в кулисах, чтобы посмотреть, как новая артистка провалится. Вы же знаете, коллеги в театре «очень добрые». Так вот, тогда меня очень выручило мое умение смеяться.
-- Вам приходилось работать с очень разными режиссерами, и наверняка у всех у них характеры -- не подарок. Скажите, на площадке вам приходится подстраиваться под режиссера, или вы диктуете свое видение роли?
-- Со всеми по-разному. Одному просто необходимо внушить, что эта идея пришла в голову именно ему. А иногда нужно стукнуть по столу: «Я так не буду делать. Буду только так, как решила!» А вообще я всех режиссеров люблю, но больше всех -- Алексея Германа (я у него снималась в двух картинах, хотя он берет актеров только один раз) и Муратову (я у нее снималась в трех картинах). Она звала в четвертую, но я не смогла, и Кира Георгиевна обиделась. Да, многие говорят, что у меня плохой характер. Знаете, как в анекдоте: когда одной старой женщине сказали то же самое, она ответила: «У меня не плохой характер, просто он у меня есть!»
«Facty i kommentarii «. 08-Август-2000. Культура.