Елена ШЕРЕМЕТА «ФАКТЫ»
Руководитель фракции СДПУ(о) в парламенте и глава Комитета Верховной Рады по вопросам свободы слова Александр Зинченко, по его собственному признанию, никогда не перестает учиться. И свою жизнь он называет сплошной гонкой. В последнее время Александр Алексеевич особенно увлекся новейшими информационными технологиями и даже в своем напряженном рабочем графике выкраивает время, чтобы почитать последнюю книгу Билла Гейтса «Бизнес и скорость мысли». В эксклюзивном интервью «ФАКТАМ» Александр Зинченко был настолько же искренним, как и герои его авторской телепередачи «Приглашение к откровению». Впрочем, судить об этом читателям.
-- Александр Алексеевич, кстати, в последнее время почему-то не видно вашей авторской передачи «Приглашение к откровению»…
-- Просто физическая нехватка времени. Думаю, это были именно те откровения, которые недостижимы при общении, что называется, через служебный стол. У меня есть определенная конструкция, помогающая добиться такой полной откровенности в беседе. Помните четвертое правило Глеба Жеглова? Проявляй искренний интерес к собеседнику. Мне было очень интересно вызвать на откровения Никиту Михалкова. Только по одной передаче с ним я могу сделать учебник для телевизионщиков. Во время этого интервью я очень многое понял, открыл для себя. Чего стоит одна его ремарка, что артист -- превыше всего в кадре, а автор лишь должен создать такие условия, которые помогут ему раскрыться! Например, во время съемок в «Сибирском цирюльнике», говорил мне Михалков, можно было бы актеров переодеть в офицерскую форму и заставить даже жить в казармах, но от этого актер не станет юнкером. И вот Михалков придумал такой ход -- он специально создал и выпустил одеколон «Юнкерский» (кстати, я получил такой же в подарок во время интервью). Как величайший художник, он не мог пренебречь такой мелочью. Не удивительно, что бюджет фильма составил 41 млн. долларов. И на мой взгляд, не правы те, кто говорит, что это были бездарные затраты. Я уважаю человека, который уделяет такое большое внимание мелочам.
Еще одной своей удачей считаю беседу с Валентином Гафтом. Галина Волчек мне сказала, что сделать передачу с ним предельно откровенной у меня не получится -- мол, всем уже давно известно, что у Гафта практически невозможно взять интервью. А я теперь могу сказать, что с этим актером у нас получилась одна из самых откровенных, теплых бесед.
-- Александр Алексеевич, обыватели до сих пор спорят, как Ирина Зинченко попала в телеэфир…
-- Случайно. Бывают такие поворотные моменты в судьбе. Ирина работала в передаче «Городские новости» на канале «Тет», но была за кадром. И вот однажды у ведущей, как назло, сели голосовые связки. Вот Ирине и сказали: просто читай текст. А мои требования к ней как к ведущей всегда были намного выше, чем к кому-либо на «Интере». И в первые годы ей было чрезвычайно тяжело! Но слава Богу, результат в телевидении не скроешь. Он или есть, или его нет. Ведь как бы хорошо у нее ни получалось, а все равно будут говорить: привел, мол, жену… Сегодня же я могу сказать, что за ее «Уикэнд» мне не стыдно.
-- Нет на вас сталинского указа, запрещавшего мужьям-режиссерам снимать своих жен…
-- Но у Сталина ведь были и указы о поощрении рабочих династий. Так почему же не может быть династии в творческих семьях? Тем более что у нас в семье все не просто работают, а вкалывают. Слово «монтаж» у нас стало нарицательным. Я одно время уже не мог спокойно видеть, как жена, говоря, что ей нужно ехать на монтаж, уходит на работу гораздо раньше меня. Доходило даже до ссор из-за этого.
-- А не вы ли, воспользовавшись своим служебным положением, пристроили старшую дочь Катю в спортивную редакцию телеканала «Интер»?
-- Вы размышляете традиционно: если у кого-то что-то получается -- значит, человека «пристроили». Катя сама выбрала, казалось бы, бесперспективное для женщины направление -- небольшие комментарии в спортивных сюжетах. И ее появлению в кадре предшествовала кропотливая двухлетняя работа. Дочь активно занималась изучением языков и техникой речи. Я видел, как Катя хочет этим заниматься, и просто не мог ее не пустить, хотя, если честно, моему характеру, достаточно жесткому, больше соответствуют тенденции типа «не пущать». Но тут… Если я иду на работу на 9 утра, то дочь -- на 5. Только ради нескольких минут в утренних семичасовых новостях. Заметьте, это не прайм-тайм.
-- Если жена все время «на монтаже», то кто же готовит обеды? У вас есть домработница?
-- Я бы не говорил так -- «домработница». У нас есть человек, помогающий нам решать некоторые вопросы по хозяйству. Она же иногда готовит обед на несколько дней вперед. Конечно, мне, как любому мужчине, было бы приятнее традиционное застолье и домашние блины, но я понимаю, что жертвы должны быть с двух сторон. Каждое воскресенье мы стараемся устраивать семейные обеды, во время которых и обсуждаем все творческие проблемы. Раньше, в предыдущие годы, семья не задавала мне лишних вопросов и не перечила, когда нужно было переезжать в Москву. Да и борщи, в общем-то, не самое главное. Я рад, что моя жена -- умный, образованный человек, с которым интересно поговорить. И не только о гробницах Тутанхамона. И с детьми, которые уже встали взрослыми, мне интересно. Вот только времени на общение не хватает.
-- Некоторым не дает покоя ваша благополучная личная жизнь. Вот Тэд Тернер, например, расстался с Джейн Фондой и завел романчик с американской актрисой Бо Дерек, а Рупперт Мэрдок женился недавно на своей секретарше, которая моложе его на 20 лет. Неужели у вас подобных соблазнов не возникает?
-- Не дождетесь! Скорее всего, объяснением моему постоянству служит одно -- мы с женой очень многого еще не сказали друг другу. Да и детям тоже. Давно собираюсь, например, повезти их в Никопольский район Днепропетровской области на могилу атамана Сирко и рассказать им обо всем, что связывает нашу семью с этим легендарным человеком. Ведь мои родители родом из Слобожанщины, где родился Сирко. Сам я долго изучал архивы. И уверен, есть общие корни. Хотя я прекрасно отдаю себе отчет, что в хитросплетениях истории имеют место и правда, и вымысел.
-- Не могу удержаться, чтобы не процитировать облетевшие все мировые информагентства слова Тэда Тернера: мол, он отдал бы все свои миллионы долларов за обычный, нормальный секс. А как у вас с этим?
-- С «этим» все в порядке. Секс зависит от двух составляющих -- физического и морального состояния. У творческих людей, как правило, с сексом все в порядке, особенно если это не просто физиологический акт. Вот и у меня все нормально.
-- Ваша блестящая комсомольская карьера, перевод в Москву в идеологический отдел ЦК ВЛКСМ… Неужели ни разу не воспользовались старыми связями своего отца -- офицера контрразведки?
-- Действительно, с одним из министров обороны СССР Николаем Огарковым отец раньше работал, что называется, кабинет в кабинет: когда Огарков был командующим дивизией в Германии, а отец -- начальником особого отдела. Карьеру отец закончил в звании подполковника, но его уже давно нет в живых. Я же связями отца никогда не пользовался, поскольку к началу моей комсомольской карьеры его уже не было в живых. Да и для него самого было невозможно снять трубку и позвонить в Москву, чтобы кого-то о чем-то попросить. У нас в семье в основе всего был труд. Я знаю и предыдущее поколение -- дед и бабушка тоже трудились не покладая рук, а это были времена Хрущева. И им приходилось очень тяжело работать на земле. Мой же отец, тогда уже человек в возрасте, личным примером заставлял меня в семь утра выходить на зарядку, хотя я и был до шестого класса болезненным ребенком. Заметьте, не отправлял меня, а мы вместе шли к перекладине.
-- Знаю, что у вас зеленый пояс по каратэ. Неужели до сих пор занимаетесь?
-- Давно не занимался, но навыки остались. И те, кто думает, что меня легко завалить, очень ошибаются. Я увлекался каратэ все годы учебы в аспирантуре. Сначала это была «профилактика» растущего животика, а потом занятия стали привычкой. Каждый день вместо обеда шел на тренировку. Сейчас же я научился держать себя в форме, даже сидя за рабочим столом в кресле. (Александр Алексеевич, отжавшись на вытянутых руках от подлокотников кресла, на несколько секунд «зависает» в воздухе. -- Авт. ). У китайцев есть пословица: «Умереть нужно молодым и сделать это как можно позже». Вот я и стараюсь ей следовать.
-- На фоне других партийных лидеров вы как-то оплошали -- например, не отдали детей учиться в престижные колледжи за границей…
-- Уверен, что качество образования зависит не от адреса вуза. Воспитывает семейная атмосфера. Дети постоянно должны видеть труд родителей и вместе с ними переживать даже не самые легкие моменты в жизни, вплоть до изменения рациона питания. У нас всякое бывало, случались времена, когда у семьи не было возможности даже купить билет в кино, в цирк. И это уже после того, как я был секретарем ЦК ВЛКСМ. Когда-то я мечтал закончить Московское высшее техническое училище им. Баумана, но теперь уверен, что такого блестящего математического образования, какое я получил в Черновицком университете, в Москве не было бы. Возможно, еще и потому, что под недремлющим оком родителей мне приходилось два часа в день дополнительно отдавать математике.
-- Но теперь-то у вас совсем «не математические» проблемы, а партийные. Александр Алексеевич, не боязно вам наблюдать, как даже солидные партии в преддверии выборов начинают раскалываться?
-- Когда партия только начинает идентификацию собственных политических ориентиров, определяет свой электорат, тогда, наверное, без расколов не обойтись. Но украинской социал-демократии, слава Богу, уже 10 лет, самый сложный период формирования пройден. Тем более, что внутри партии у нас достаточно жесткая дисциплина и централизованная система управления, так что искусственный раскол нам не грозит. К тому же мы это уже проходили.
-- А чем вы объясните нынешние метаморфозы с законом о политических партиях?
-- У нас в обществе по-разному смотрят на роль и место партий в жизни. Да и в парламенте далеко не все партии и блоки сохранили свои фракции. Конечно, это наводит на размышления. Более того, наши граждане вряд ли могут заявить, что не мыслят свою жизнь без партий.
-- Как вы отнеслись к тому, что Леонид Данилович в свое время не принял приглашение вступить в СДПУ(о)?
-- Это не страшно. Роль партий в структуризации общества все равно неуклонно возрастает, и, думаю, скоро наступит то время, когда 50 процентов населения будут уверенно связывать свои интересы с программами определенных партий. Вот тогда-то у нас и появится такая система власти, когда глава государства просто обязан будет быть партийным.
-- Президент в последнее время нередко говорит о так называемых партиях-холдингах. И многие увязывают такое определение именно с СДПУ(о)…
-- Это все догадки, вымыслы. Я, например, никогда не слышал такой «расшифровки» -- что, мол, речь идет именно о нас. И само по себе определение «холдинг» абсолютно не обидное для тех, кто занимался реальным бизнесом, а не приворовывал потихоньку из бюджета. Партии сейчас не создаются по щелчку пальцев -- партстроительством должны заниматься управленцы, прошедшие серьезную школу современного бизнеса, так называемые политические менеджеры. Естественно, они строят прагматичную модель партии. И в моем понимании партийный холдинг -- это когда тесно взаимодействуют все частицы партийного механизма. Для иных это предмет зависти.
-- Александр Алексеевич, вы -- почетный президент телеканала «Интер» -- не чувствуете ли себя эдаким украинским медиа-магнатом?
-- Я вообще себя не чувствую магнатом. А в отношении телевидения всегда стоял на четких позициях: есть современные информационные технологии, и их необходимо внедрять на канале. «Интер» -- это не финансовая схема, здесь задействованы удачные технологические ходы. А если вы хотите спросить, насколько я богат, то отвечу: да, я действительно обеспеченный человек. Причем материальные блага мне принесла именно моя интеллектуальная деятельность. Ведь сначала нужно было рискнуть что-то сделать, а у нас, заметим, все-таки не европейское телевидение.
-- Скажите, вам приходилось встречаться с известными медиа-маганатами -- такими, как Владимир Гусинский, Рупперт Мэрдок, Тэд Тернер?
-- Мне довелось общаться практически со всеми серьезными специалистами в этой сфере: и с Мэрдоком, и с Гусинским, и с Березовским, со многими немецкими и итальянскими «профи». И если бы наше телевидение было рыночным, то, вероятно, и мы двигались бы в том направлении, о котором вы говорите… Какой там магнат! Сегодня общий бюджет рекламного теле- и радиорынка в Украине равен приблизительно 36 миллионам долларов в год. И «Интер» прибыли не приносит -- доходами от рекламы мы лишь частично покрываем расходы.
-- На многих телеканалах сегодня просто-таки засилье фильмов о милиции. Политологи уже дали этому свое объяснение: мол, народ на подсознательном уровне подводят к мысли, что государствами должны руководить силовики. А вы как считаете?
-- Такие фильмы идут, заметьте, не на всех каналах. Если мы, например, один раз показали «Место встречи изменить нельзя» -- это не значит, что мы -- канал русской мафии. Что же касается других каналов… Телевизионщики понимают, что их доходы зависят от рекламного «портфеля», а тот, в свою очередь, -- от «смотрибельности» канала. Фильмы о милиции -- это всего лишь предложение продукта, пользующегося спросом у населения. Я считаю, что делать ставку на какую-то одну тему -- это ставить под сомнение развитие программного продукта канала. Из такой зашоренности потом тяжело выйти. Хотя при этом пожинается-таки зрительское внимание. А вы говорите, работа над подсознанием…
«Facty i kommentarii «. 08-Декабрь-2000. Человек и общество.