Ныне львовянка Евгения Кузнецова -- единственный человек в стране, который живет с чужим «мотором»
-- Сорок лет я проработала в должности инженера-технолога на «Львовприборе». Работа стоила мне нервов. Из-за этого я много курила, -- вспоминает 61-летняя Евгения Кузнецова. -- Однажды вечером, по пути домой, сердце заныло от острой необычной боли, я перестала чувствовать левую половину тела. Дома вызвали «скорую», неопытная молодая врач ничего «такого» у меня не нашла, сделала укол и уехала. А через час кардиологическая бригада забрала меня в больницу. Там сначала поставили диагноз стенокардия и уж потом -- инфаркт.
Более месяца Евгения Ивановна в тяжелейшем состоянии пролежала под капельницей. Одна за другой умерли на ее глазах пять соседок по палате. Готовилась к смерти и она. Тем более что новый диагноз никаких надежд не оставлял: трансмуральный инфаркт с аневризмой левого желудочка. Сердце оставалось работоспособным на 20 процентов и раздулось до таких размеров, что даже издалека было видно, как пульсирует оно под кожей. А еще из легких откачали почти литр жидкости. Через месяц женщину отправили домой. Догадалась -- умирать.
… Это было в 1996 году. Но случилось чудо: за два часа до гибели Евгению Ивановну спасли польские кардиохирурги. Она стала первым гражданином Украины, которому в Силезском центре болезней сердца сделали пересадку сердца. Причем операцию, стоящую на Западе не одну сотню тысяч долларов, выполнили бесплатно. Это был благородный и бескорыстный жест польских медиков.
-- Как-то отец привел домой известного во Львове кардиолога Виталия Колупаева, -- рассказывает Татьяна, дочь Евгении Ивановны. -- После осмотра тот сказал: «Нужна пересадка сердца, иначе ваша мама протянет месяца три». Мы были буквально в шоке: знали, что подобные операции в Украине не проводят, а на Западе они стоят сотни тысяч долларов. Ну откуда в нашей семье такие деньги! Мы сообщили о болезни матери нашим польским друзьям, и те рассказали о клинике в городе Забже, где производят пересадки сердца. Но сразу предупредили: очередь там огромная, а попасть человеку из Украины почти невозможно. Однако мы попытались. По нашей просьбе польское консульство прислало координаты клиники, и вскоре оттуда на наш запрос ответили: проведите анализы, которые подтверждают диагноз и необходимость пересадки сердца.
Татьяна бросилась с мамой по больницам, но там лишь растерянно разводили руками: такие анализы не делаем. Оставалось одно -- звонить в Польшу. К счастью, Татьяна попала на руководителя клиники Збигнева Религу. Тот выслушал о проблемах и просто сказал: «Приезжайте с мамой к нам». В соседнюю страну помчались на машине: Евгении Ивановне становилось все хуже. Благо, в польском консульстве дали документ, чтобы таможенные и пограничные службы обеспечили «зеленую улицу».
В клинике профессор Марьян Зембала пояснил, что пребывание там стоит 30 долларов в день, но увидев, что украинские гости замялись, и узнав от подчиненных о существовании договора о сотрудничестве между Украиной и Польшей, распорядился: отправляйте больную в палату бесплатно. Так же бесплатно поселили в гостинице при клинике Татьяну, ее мужа и отца.
-- Обследование длилось 10 дней, -- продолжает Татьяна. -- От лекарств, которые там выдавали, ей становилось все лучше, но вывод врачей был однозначным: спасти может только пересадка сердца. Никто из персонала не возразил, когда профессор Зембала предложил сделать больной из Украины операцию бесплатно. Правда, предупредил, что нам придется заплатить 23 тысячи долларов за транспорт -- вертолет доставит сердце донора, когда оно появится -- и за период реабилитации. Мы тут же из его кабинета обратились в наш Минздрав и послали факс послу Украины в Польше, но ответа не получили.
Такая реакция украинских чиновников не сильно тогда взволновала польских врачей. Евгению Ивановну отправили домой -- ждать «своего» донора. Потом ее еще раз возили в Силезский центр на обследование.
-- А где-то через месяц позвонил Зембала: «Вы должны в течение суток быть у нас. Есть донор! Сразу за государственной границей вас будет ждать вертолет, чтобы вы быстрее к нам попали». Мы робко поинтересовались насчет 23 тысяч долларов. Но профессор заявил: мол, сделаем операцию, а денег потом добьемся.
-- Провожать маму пришли все родственники -- плакали, прощались. Со стороны казалось, что никто не верит в благополучный исход операции, -- признается Татьяна. -- Мы опять помчались на машине. Мама уже еле держалась. На границе вертолета не оказалось -- в том районе бушевал ураган, и он не мог взлететь. Тем не менее мы успели в срок.
-- Приехали в час ночи, -- вспоминает Евгения Ивановна. -- Меня ждали! Врачи тут же провели анализы и отправили в палату спать, а сами начали готовиться к операции. Но какой сон, когда знаешь, что утром тебе будут пересаживать сердце! Страха не испытывала. Была уверена, что все закончится хорошо, хотя и попрощалась с мужем. Томило ожидание. Утром привезли в операционную, сделали укол… Очнулась уже в послеоперационной палате, ко всему телу подсоединено множество трубочек и датчиков. Зашел профессор: «Ваш муж не верит, что вы живы. Хотя у нас из более чем трехсот проведенных пересадок ни разу не было летальных исходов. Вот, привел его, чтобы убедился». Супруг появился с перепуганным зеленоватым лицом, сел на стул, схватился за голову и стал раскачиваться. Тут уж я заволновалась: «Что случилось?»
Как потом признались польские медики, еще часа два -- и Евгению Ивановну ждала верная смерть. Повезло ей, если так можно сказать, и с донором -- у нее теперь бьется в груди сердце 17-летнего польского юноши, который погиб в автомобильной катастрофе от тяжелейшей черепно-мозговой травмы.
На второй день после операции профессор сделал пациентке замечание: «Вам надо побольше кушать без каких-либо диет. Очень желательно выпивать пару бутылок пива в день или даже рюмку-другую самогона». И она тут же съела целую банку селедки. А на третий день уже сама ходила по коридору. (Кстати, все это Евгения Ивановна рассказывала автору этих строк под рюмку коньяка, за чашкой крепкого кофе. ) Затем почти месяц находилась в кардиологическим санатории «Репта» в Тарновских горах. Лишь когда врачи окончательно убедились, что операция прошла успешно, ее отправили во Львов.
-- Уже дома заметила, что у меня поменялись вкусы, -- смеется Евгения Ивановна. -- Вдруг полюбила сладкое -- торт, конфеты, шампанское. Настроение было все время приподнятое. Но потом прошло -- молодое сердце стало опять побаливать, быстро наступает усталость, одышка. Возраст все же дает о себе знать.
Изменилась Евгения Кузнецова и внешне. Трудно поверить, глядя на фотографии, что запечатленная на них седая изможденная женщина и сидящая ныне напротив цветущая хозяйка -- один человек. И образ жизни, конечно же, изменился. Польские врачи категорически предупредили Евгению Ивановну: избегать любой инфекции, как можно реже выходить «в люди». Но как нашим пенсионеркам не ходить по магазинам и базарам, не ездить в общественном транспорте? Вот и приходится рисковать. Еще необходимо два раза в день принимать препараты, препятствующие отторжению чужого сердца, «кататься» на велотренажере. Кстати, две упаковки лекарства на месяц стоят 4000 гривен -- сумма нереальная для инвалида первой группы с пенсией в 90 гривен. Благо, начальник Львовского областного управления здравоохранения Николай Хобзей каким-то чудом изыскивает эти средства в скудном бюджете.
Кроме того, что нужно быть под наблюдением львовских медиков (которые, кстати, никакого интереса к ней не проявили), Евгения Ивановна должна регулярно ездить в Польшу на обследование. А в тамошней клинике тоже начались неприятности. Несмотря на официальное обещание Минздрава Украины заплатить 23 тысячи долларов, денег этих польские медики так и не увидели. Возмущенные, они объяснили Евгении Ивановне, что надо платить хотя бы за обследования. Разрядило обстановку обращение к супруге президента Республики Польша Иоланте Квасневской -- после ее вмешательства в клинике пока больше не поднимают этот вопрос. Однако в результате поездок Евгении Ивановны на обследования семья задолжала за коммунальные услуги. Единственная в Украине женщина с пересаженным сердцем обратилась к руководителям соответствующих структур с просьбой проявить милосердие и простить долг, обещая в дальнейшем платить исправно, но львовские чиновники не сочли нужным даже ответить.
-- В Украине сердечно-сосудистые заболевания пока лидируют среди причин преждевременной смерти, -- говорит Николай Хобзей. -- При этом и во Львове, и в Киеве кардиохирурги успешно проводят весьма сложные операции, поэтому можно с уверенностью сказать, что к пересадкам сердца мы готовы. Проблема в специальном оборудовании, стоимость которого исчисляется сотнями тысяч долларов. Принятый недавно госбюджет на следующий год как никогда направлен на социальную защиту людей, и медики с надеждой смотрят в будущее. Что же касается Евгении Кузнецовой, то для Украины это уникальный случай. Мы стараемся ее поддержать как можем, но на полноценную помощь, в которой нуждаются люди после операций по трансплантации органов, денег не хватает.