Дорога из Киева в Васильков заняла у нас 15 минут. Гораздо больше времени ушло на то, чтобы узнать адрес «главного патриота Украины» Николая Мельниченко. Как выяснилось, хата, в которой родился Мельниченко, расположена на хуторе, неподалеку от райцентра. Это покосившийся и потемневший от времени, готовый вот-вот рухнуть одноэтажный дом. Посередине двора красовалась груда металлолома, мотокультиватор, чуть дальше -- гора высушенных кукурузных стеблей. Здесь же похаживали двое мужчин -- тот, что постарше, оказался отцом Мельниченко Иваном Алексеевичем, второй (помоложе) -- одноклассником Николая Сергеем. Некоторое время беседа не клеилась. Старший Мельниченко был явно не в духе.
-- Крыша течет, во время дождя вода льется прямо на голову, -- говорит Иван Алексеевич, махнув рукой в сторону дома. -- Двое сыновей, а помочь некому. Хорошо, что Сергей пришел. Только принялись за работу -- а тут вы! Хоть бы помогли…
Мы сказали, что готовы помочь, но прежде попросили хозяина побеседовать с нами. После некоторых колебаний он согласился.
-- Иван Алексеевич, Николай живет с вами в этом доме?
-- Этой хате уже больше ста лет, а Коля с семьей жил в новом кирпичном доме, который практически сам и построил. Каждый день он ездил на своей машине на работу в Киев. Сами понимаете, ездить приходилось в любую погоду, а в конце ноября сын рассказал мне, что собирается переехать в столицу, в какую-то освободившуюся квартиру. Они с женой собрали вещи и в пятницу, вместе со своей дочкой, переехали. (Это случилось 24 ноября, за четыре дня до обнародования аудиокассеты. -- Авт. ) Ничего необычного в поведении сына и невестки я не заметил.
-- Вы общались с Николаем после его переезда в столицу?
-- Нет, больше я его не видел и никакой информации от него не получал. Где он сейчас находится, не знаю. Но я слышал, что после истории с кассетами нашу семью якобы собирались локализовать. (Как это понимать, Мельниченко-старший не знает. -- Авт. )
-- Скажите, пожалуйста, от кого и когда вы узнали, что офицер Службы безопасности, передавший кассету парламентарию, -- ваш сын?
-- На следующий день после обнародования аудиозаписи, в среду, мне позвонил начальник Николая Писаренко. Он спросил, где сын. Я рассказал ему, что Коля нашел квартиру в Киеве и переехал туда с семьей. Тогда Писаренко попросил передать Коле, если он появится у меня, чтобы срочно приехал на работу за большой денежной премией. Вечером в четверг из Киева приехали коллеги Николая. Калитка была закрыта, и они перелезли через забор. Было уже поздно и темно, поэтому в дом я их не впустил, мы беседовали через окно. Приехавшие спрашивали Николая, тоже говорили о какой-то премии, о больших деньгах, которые Коля должен был срочно получить. Потом приезжал его друг, я его знаю. Искал Колю и сказал, что за моего сына ему отрывают голову. После этого я сообразил, что офицер, о котором говорили по телевидению, -- мой Коля.
-- А как он попал в структуру спецслужб?
-- Сын проходил срочную службу в полку обеспечения правительственной связи в Чехове, под Москвой. После демобилизации, в 1987 году, поступил в КВИРТУ (Киевское военное инженерное радио-техническое училище). Как он попал на работу в СБУ -- я не знаю, возможно, по рекомендации.
-- Иван Алексеевич, сын делился с вами проблемами, возникавшими у него на работе?
-- Он не рассказывал, а я не спрашивал. Сам три года работал на строительстве секретных объектов на Сахалине, давал подписку о неразглашении на 25 лет. Я знаю, что это такое.
После этих слов Иван Алексеевич развернулся и направился в дом. Дальше беседовал с нами Сергей.
-- С Николаем я дружу более 30 лет, мы вместе учились в школе. Он был свидетелем у меня на свадьбе. Колю я знаю как честного и преданного своему долгу человека. Таким он был всегда. С детства мы оба мечтали стать офицерами. Но если я поступил в военное училище сразу после школы, то Коле удалось это сделать только после службы в армии. Работая затем в СБУ, он ни словом не обмолвился о том, чем занимается. Я не верил, что Николай -- тот самый офицер, передавший пленку народному депутату, пока не увидел по телевидению видеозаписи беседы с ним. Я уверен в его порядочности, и то, что говорят о деньгах, которые он якобы взял за пленку, -- неправда.
В этот момент из хаты вышел отец Николая.
-- Коля поступил как настоящий офицер, по моему мнению, он выполнил свой долг, -- подключается вновь к разговору Иван Алексеевич. -- Я знаю, о чем говорю. Если же мой сын нарушил Конституцию, то пусть его накажут согласно основному закону страны.
-- Вы его так воспитали?
-- Воспитывал, как положено -- кнутом и пряником. Пока грядку не прополет -- со двора ни шагу. Когда Коля повзрослел, он не раз говорил, что я его мало бил в детстве. Старшего сына я тоже так воспитывал. Вместе с Николаем он закончил училище, но со службой у него, увы, не сложилось.
Иван Алексеевич не захотел продолжать разговор, поскольку начало быстро темнеть, а он собирался еще залатать крышу полиэтиленом. От нашей помощи хозяин отказался, махнув рукой…
От Мельниченко-старшего мы узнали, что супруга Николая закончила мединститут и работала в одной из васильковских больниц. В местной больнице нам рассказали, что женщина с такой фамилией действительно у них работала, но в середине сентября ушла в отпуск по уходу за ребенком. Дочери Мельниченко в это время было четыре года. При этом сотрудники больницы дали нам понять, что получить дополнительную информацию об этой женщине нам, скорее всего, не удастся, и попросили перезвонить на следующий день…