Супруга пропавшего семь лет назад председателя секретариата Народного руха Украины Михаила Бойчишина до последнего верила, что муж вернется
… В январе 1994 года по дороге с работы бесследно пропал Михаил Бойчишин, один из руководителей Руха, «правая рука» Вячеслава Чорновила. Впервые в новейшей истории Украины исчез известный политик. На его поиски, как заявляли тогда правоохранители, были брошены все силы. Отрабатывались всевозможные версии. Имя Бойчишина не сходило с газетных страниц и телеэкранов… Сегодня его близкие по-прежнему не знают, жив он или нет. Любомира Бойчишин перебралась в Киев из родного Львова. Муж, да и все друзья-приятели во Львове звали ее Любой. А в Киеве ее чаще всего называют полным именем -- Любомира. «Может, это и к лучшему, -- говорит она. -- Не так больно. Здесь у меня другая жизнь. А прежнее имя осталось в той жизни, с Михаилом… »
В той жизни была 20-летняя Люба Бойчишин, осень, Алушта, последний день перед отъездом домой и -- первая встреча с будущим мужем.
-- Мы познакомились на танцплощадке, -- рассказывает Любомира. -- Прицепился ко мне какой-то очкарик и не дает ни с кем потанцевать! Оказалось, мы оба львовяне. И даже работаем в одном здании. Он мне говорит: «Ну помнишь, у нас был конкурс на лучший вальс?» -- «Помню». -- «И кто занял первое место?» -- «Девушка из производственного отдела». -- «А партнером кто был?» -- «Не знаю». -- «Так это ж я!.. » Целый год мы с Михаилом ходили через одну институтскую проходную, бывали на одних и тех же молодежных вечерах и не замечали друг друга! А впервые увиделись на берегу моря. Проговорили до утра… Вскоре, уже во Львове, мы с Михаилом совершили большое преступление перед государством.
-- Какое преступление?
-- Мы… обвенчались в церкви.
-- Тайно?
-- Почему же тайно! Хотя это был 72-й год и прошла волна арестов украинской интеллигенции, но мы с Михаилом всегда шли открыто. Венчались в церкви Петра и Павла. Там венчалась моя бабушка, крестили мою маму… Нас обвенчал отец Ярема (позже -- митрополит Украинской автокефальной церкви Димитрий. -- Авт. ). Все было светло и торжественно. И, конечно, карьера наша была перечеркнута. Я работала в проектном институте, муж -- в экспериментальном отделе НИИ конвейеростроения (Львовский конвейерный завод славится до сих пор). Когда Михаила собрались повысить в должности (а он был талантливым инженером-конструктором), то в первом, «кагэбистском», отделе сказали: «Как, Бойчишину руководить людьми? Ни в коем случае! Он же венчался в церкви». Это было такое «пятно» на биографии, которое в то время исключало рост по службе и делало тебя «невыездным».
-- Вы не жалели, что совершили такое «преступление»?
-- Господи, как можно жалеть! Это -- святое… Сейчас многие не придают значения таким вещам, живут в гражданском браке -- это их личное дело. Но все-таки, мне кажется, семейную жизнь нужно начинать с высокого. Мы с Михаилом прожили 20 счастливых лет.
-- И никогда не ссорились?
-- У нас были не конфликты, а дискуссии. Причем последнее слово всегда оставалось за мной. Знаете, почему? Если дело удавалось, Михаил гордо говорил: «Видишь, все-таки я был прав!». А в случае неудачи с порога заявлял: «Неправильно ты мне посоветовала!». Ну, это наше, галицкое (улыбается). А мелкие домашние размолвки случались только по поводу воспитания детей: Михаил был строгим отцом, а я, по его мнению, слишком баловала Лиду с Романом. Но каким он оказался нежным и сентиментальным дедом! Помню, отправила я Михаила на базар за зеленью к обеду. Проходит час, другой -- а его все нет. Наконец является. Спрашиваю: «Слушай, а где же петрушка?». А он смущенно: «Я вот подумал: дочке скоро рожать, а ребенка не во что будет завернуть, ну и купил по дороге… » И показывает детское одеяльце и костюмчик. Когда внук появился на свет, Михаил не мог нарадоваться. Приезжая из Киева, первым делом брал Олеся на руки и говорил с восхищением: «Нет, ты посмотри, какие у него глаза! Я еще такого умного ребенка не видел». Как-то подсознательно он чувствовал, что это -- его продолжение…
-- А кто все-таки был главным в вашей семье?
-- Муж, безусловно. Он лидер. И добытчик, и мастер -- какой прекрасный ремонт сделал в нашей львовской квартире! Я была за ним, как за каменной стеной. Михаил ограждал меня от всех проблем. На том основании, что он -- мужчина. И когда он исчез, сын говорил мне: «Мама, ну что ты волнуешься? Сам придет!». Мальчик привык, что отец может сам решить любую проблему…
-- Как вы узнали об исчезновении мужа?
-- По радио сообщили: «Исчез председатель секретариата Народного руха… » Я не поверила своим ушам. Михаил уехал в Киев сразу после Рождества, 9 января. И собирался вернуться до крещенского свят-вечера -- 19 января. Помню еще, денег дома оставалось мало, и он меня успокаивал: ничего, холодильник полный, на праздники продуктов хватит… Звоню в Киев, в Рух: «Что у вас там происходит? Где Михаил?». Секретарша дает трубку Чорновилу, и он меня успокаивает: «Да через день-другой мы его найдем».
Я ждала… Как раз в это время начиналась избирательная кампания, и я зарегистрировалась кандидатом в народные депутаты по Шевченковскому району Львова. Думала: вдруг Михаил появится, когда регистрацию уже прекратят, -- а я сохраню ему место.
-- У вас были какие-то свои версии случившегося?
-- Нет. Но в одном я уверена: если бы Михаил сейчас был, я думаю, раскола в Рухе не произошло бы. Собрались бы вместе, как не раз собирались дома у нас с Михаилом, высказали в глаза все обиды, разругались, может, набили бы даже друг другу физиономии, но… В итоге пришли бы к согласию. И Украина не увидела бы весь этот стыд раскола… «Черновые варианты», конфликты «за кадром» в политике есть всегда. Но Михаил мог тянуть на себе груз этих «черновиков» так, что общее равновесие не нарушалось. Их многое связывало с Чорновилом. Вячеслав Максимович в свое время был главой Львовского облсовета, а Михаил -- депутатом. Он чувствовал, что его долг -- подстраховывать Чорновила, быть рядом с ним. Представьте себе: куда-то исчезли все фотографии, на которых они засняты вместе. А я специально собрала эти снимки в один из приездов во Львов. Наша с Михаилом старая квартира сейчас пустует, но… у меня такое ощущение что там кто-то бывает. Да и прежде, думаю, «гости» к нам наведывались. Как-то мы с мужем поехали на Рождество к маме, утром возвращаемся -- а на подоконнике перевернутый вазон. Он около шести килограммов весил и сам никак не мог перевернуться…
-- Через семь лет после исчезновения Михаила Бойчишина в Украине пропадает Георгий Гонгадзе… Снова -- шум, широкомасштабная операция поисков. Как вы оцениваете ситуацию вокруг этого громкого дела?
-- Я постоянно слежу за развитием событий. И могу сказать: в истории с Михаилом начиналось все так же. Замените фамилию «Гонгадзе» на «Бойчишин» -- и вы получите аналогичную схему расследования. Один к одному. И эта фраза: «В целях сохранения тайны следствия… » Послушайте, какая тайна следствия? По-моему, это просто беспомощность. В профессиональном отношении тут что-то делается не так.
Историю с Гонгадзе я переживаю сейчас, может быть, даже тяжелее, чем семь лет назад исчезновение моего мужа. Потому что тогда у меня была надежда. Я еще не знала, чем это закончится. А сейчас вижу реальную картину. Кто-то использует ситуацию в своих целях, а жертвами «игр» становятся близкие. Главные потерпевшие в истории с Гонгадзе -- это его жена, которая осталась одна с двумя детьми, и его мама…
-- Простите за такой вопрос: когда через несколько месяцев после исчезновения мужа вы потеряли сына, вы связывали одну трагедию с другой?
-- Следствие по гибели Романа сделало заключение -- ДТП. Но я же видела сына в первый день после случившегося: ни одного синяка -- удар каким-то предметом по шее. Мозг превратился буквально в месиво. Кто это сделал? Связано ли это с исчезновением Михаила? Не знаю. Был солнечный день. Ни одного свидетеля. И масса милиции… У меня не хватило сил поднимать материалы дела. И ходить по кабинетам я уже не могла -- моя инвалидная коляска мешала…
Другая, киевская жизнь Любомиры Бойчишин началась в доме по улице Обсерваторной. На четвертый, последний этаж ведут такие крутые и неровные ступени, что самой на коляске не выехать -- нужна помощь двух сильных мужчин. Но… Так уж распорядилась судьба: только когда тяжелая болезнь приковала ее к инвалидной коляске, прежде «невыездная» Любомира Бойчишин смогла увидеть мир. И -- мир увидел эту женщину. И полюбил. Первым поддержал ее Женский консорциум новых независимых государств (США). Координатора проектов с американской стороны Кери Гелбрайт поразила хрупкая женщина на коляске, которая наравне со всеми преодолела путь по Великой Китайской Стене. В Пекин, на международную женскую конференцию в 1995 году Любомира ехать опасалась: а что если она окажется одна ТАКАЯ? Но увидела 200 женщин на колясках(!), которые живут полноценной жизнью и поддерживают друг друга. Тогда и родилась у нее идея создать в Киеве женский информационно-реабилитационный центр для людей с ограниченными физическими возможностями и матерей детей-инвалидов.
Сегодня деятельность этого центра охватывает 16 областей Украины. Уже и свой журнал появился. Его главный редактор Любомира Бойчишин, и название издания подсказано ее именем -- женщины настояли, хоть она и сопротивлялась. Сказали: «Если есть «Натали», то почему не может быть «Любомира»? И, надо сказать, на цветных обложках этого уникального издания -- такие красивые, светлые лица…
-- Я всегда говорю девчатам: «Вы -- королевы на коляске! И подавайте себя с королевским достоинством», -- рассказывает Любомира. -- Между прочим, среди детей, которых родили женщины в инвалидных колясках, нет ни наркоманов, ни лодырей, ни преступников. Все благополучные. Так что не мы должны благодарить чиновников и депутатов за какие-то льготы -- это нам общество должно быть благодарно за хороших детей, здоровые семьи. Вот наша Яна Фокина родила двух дочек, занимается в клубе бального танца «Березiль». Другая Яна -- Савчук -- имеет сынишку, недавно впервые выбралась из квартиры, пришла в наш центр, а спустя несколько недель уже танцевала на коляске. (Об обеих Янах «ФАКТЫ» недавно писали. -- Авт. ). Таких женщин -- десятки… Просто нужно выходить в люди, не замыкаться.
-- К своим домашним, во Львов, часто выбираетесь?
-- На Новый год и Пасху обязательно. Знаете, мне во Львове, где воду отключают постоянно и свет дают по часам, было бы куда тяжелее, чем в Киеве. Здесь и помощь колясочникам поставлена намного лучше. У нас уже есть 15 автобусов с подъемниками. Это же супер! Я могу заказать машину, меня отвезут--привезут. Значит, я кому-то нужна…
-- Где вы будете встречать этот Новый год?
-- Еще не знаю. Если здоровье позволит, приеду во Львов. А вообще мы общаемся регулярно -- по телефону -- и с дочкой, и с зятем, и с внуком. Олесь уже гимназист, ему восьмой год пошел. Очень на Михаила похож -- та же походка, привычки… Хотя Михаил исчез, когда Олесю было всего шесть месяцев. Но Олесь знает, что у него был дед. А если, бывает, капризничает, дочка ему выговаривает: «Знал бы дедушка, как ты себя ведешь… »
-- Дочка по-прежнему переживает исчезновение отца?
-- Да, если ей что-то не удается или обидит кто, сразу говорит: «Вот если бы отец был жив!.. » Но, слава Богу, все у них в порядке, все получается правильно. Лида -- химик, месяц назад защитила кандидатскую диссертацию, работает в университете и преподает в медицинском колледже. Но ужасно не любит готовить! Михаил, помню, все переживал: «Как же так? Ты не заставляешь ее готовить -- что за женщина из нее получится?.. »
-- А вы домашним трудом никогда не пренебрегали?
-- Разве можно! Утром по воскресеньям у нас непременно были вареники. И всегда обед, как полагается, -- первое, второе, на десерт -- фирменное печенье. Семь лет я уже борщей не варю. Как Михаил исчез -- так и не варю.
-- Что помогает вам держаться в жизни?
-- Люди! И просто чувство долга. Каждое утро нужно собраться с силами, быть в форме, умытой-причесанной, и если гости придут, открыть дверь и сказать: «Я вас жду». А чего это стоит -- мое дело. Не делайте нам поблажек. Мы, «колясочники» -- такие же люди, как и вы…
-- Вы лучше!
-- Нет, такие же. Просто у нас двойные проблемы. Но они неизбежны, с ними нужно жить и их нужно решать до тех пор, пока Бог велит…
P. S. На наш звонок Любомира Бойчишин открывает дверь -- умыта-причесана, элегантно одета. Откупориваем шампанское. И хозяйка, по-королевски гордо откинув голову, произносит тост: «Ну что, девчата? За любовь!»