Моя предыдущая встреча с олимпийским чемпионом 1988 года Александром Волковым проходила в то время, когда он еще возглавлял Государственный спортивный комитет. Естественно, тогдашнее положение Волкова обязывало его рассказывать не столько о себе, сколько о проблемах спорта в стране. Сейчас выдающийся украинский баскетболист не связан никакими рамками, поэтому наш разговор получился веселым и занимательным. А так как на носу Новый год, то и беседа началась с вопроса о предстоящих праздниках…
-- Александр, вы уже решили, как будете отмечать Рождество и Новый год?
-- Завтра я улетаю в Атланту к жене и дочерям. В последние годы у нас уже стало семейной традицией на Рождество (разговор состоялся накануне католического Рождества. -- Авт. ) ходить в гости к Майку Фрателло — моему бывшему тренеру по клубу НБА «Атланта Хоукс». Я несколько дней назад говорил с Майком по телефону -- и на этот раз все остается в силе. А насчет Нового года пока определенности нет. Хочется посидеть дома, поиграть с детьми, посмотреть телевизор… Хотя не исключено, что жена уже придумала, где мы будем в новогоднюю ночь.
-- А встреча какого года оказалась у вас самой веселой?
-- Пожалуй, 1989-го. В 1988-м сборная СССР выиграла Олимпийские игры. К нашей команде за рубежом относились с огромным интересом. Нас приглашали на всевозможные коммерческие турниры. Один из них состоялся в Лондоне как раз в новогодние праздники. Не секрет, что игроки сборной СССР ехали в Англию не столько играть, сколько вновь встретиться и в очередной раз отпраздновать победу в Сеуле. В общем, отмечать Новый год мы начали еще 29 декабря. Не знаю, какой «умный» человек составлял расписание турнира, но 1 января в 11. 30 нам предстояла встреча с шотландским клубом (уж и не вспомню его названия). В каком состоянии вышла на этот матч сборная Советского Союза, стыдно даже вспоминать. Мяч упорно не хотел лететь в кольцо (а иногда и в его направлении), и шотландцы, для которых встреча со сборной СССР была в общем-то из разряда фантастики, этим не преминули воспользоваться. Британские СМИ, разумеется, сделали из этого сенсацию. Когда у меня спросили о причинах поражения, я ответил: чего же вы, мол, хотели от игроков сборной СССР утром первого января… На следующий день газеты пестрели заголовками типа: «Шотландские баскетболисты крепче советских». Думаю, если бы шотландцы выпили столько, сколько мы, они бы и до площадки не доползли. Мы же в перерыве утоляли жажду… шампанским!
-- Кстати, какой любимый спиртной напиток Александра Волкова?
-- Иногда, чтобы снять накопившуюся усталость, неплохо выпить стакан сухого красного вина. Летом в жару не помешает бокал пива. Из более крепких напитков -- в зависимости от настроения и компании. Обычно это водка или коньяк, иногда виски. Теперь, когда я вновь играю, стараюсь вообще не пить. Но бывают случаи, когда отказаться просто невозможно.
-- Насколько я понимаю, много времени вы проводите без жены. Кто вам готовит, что любите из еды?
-- У меня в квартире живут то мама, то теща, то тетя. Они как бы передают друг другу кухонную эстафету. Но даже когда их нет, проблем с питанием у меня не бывает. Я в общем неприхотлив, меня устраивает пища, которую предлагают практически в любом киевском ресторане или кафе. Часто покупаю какие-то полуфабрикаты, приготовление которых не требует много времени. Да я и сам умею готовить. И готовлю с удовольствием, между прочим. Особенно блюда из рыбы, которую я сам и ловлю.
-- Вы заядлый рыбак?
-- Конечно, я не экстремал, бороться со стихией, плавать на льдинах — это не для меня. А вот в хорошую погоду, пусть даже зимой, посидеть с удочкой у водоема очень люблю. Особенно если компания хорошая.
-- А музыку какую предпочитаете слушать?
-- В юности нравился хард-рок, а когда появился рэп, стал его почитателем. После не такого уж поначалу и длительного проживания за рубежом во мне пробудились какие-то ностальгические мотивы. Я стал ловить себя на мысли, что мне стали нравиться песни Кобзона, Лещенко, Соловьяненко, при виде которых в юности сразу же выключал телевизор. В свое время с удовольствием слушал джаз, классическую музыку. Правда, к классике привыкал довольно долго. Помнится, когда я уже играл в «Строителе», старшие товарищи — Рыжик, Хоменко, Белостенный и другие -- во время поездок в другие города составляли культурную программу, покупали билеты в театры, на концерты, в общем, таскали нас везде с собой.
Как-то в Риге попали мы в Доммский собор на концерт органной музыки. Мне, как и другим моим сверстникам, тот концерт «дался» с большим трудом. Когда мы уселись на свои места, наш центровой Саша Шевченко вдруг спросил, куда же, собственно говоря, надо смотреть. А когда на верхнем балкончике промелькнула какая-то женщина, мы стали восторженно аплодировать. И тут же ощутили на себе укоризненные взгляды окружающих. С этого все и началась: мы понимали, что что-то не так, но, глядя друг на друга, почему-то умирали от истерического смеха. В общем, чтобы совсем не опозориться, мы в первом же антракте выбежали из зала. Стыдно, но что поделаешь — в двадцатилетнем возрасте ума было немного. Сейчас бы в Доммский собор я сходил бы с большим удовольствием…
-- У вас есть любимые страны, города?
-- Я очень люблю Атланту -- в частности и Америку -- в целом. Для меня эта страна -- практически вторая родина. Там я прожил достаточно долго, там у меня дом, в котором живет моя семья. Из европейских стран мне нравится ездить в Испанию, а также в Прибалтику. Признаюсь, мне интересно приезжать в Москву и наблюдать, как она кардинально меняется. Люблю Чернигов -- город, в котором я родился. Это красивый город со славной историей, вот только восстановить бы там памятники и другие исторические объекты… Самый же любимый и родной для меня город -- Киев. Здесь прошли самые счастливые годы моей жизни. Когда я уезжаю, обычно дня через три-четыре уже начинаю по Киеву скучать. Обожаю бывать в центре -- бродить по Крещатику, по старому Печерску, по Михайловской площади, по парку, где стоит Владимир с крестом… Я благодарен Александру Омельченко не только потому, что он помогает нашему клубу, но и за то, что он стремится сделать наш город еще краше.
-- Александр, как вы можете охарактеризовать период своего пребывания на должности главного спортсмена страны? Так сказать, с точки зрения умудренного жизненным опытом человека?
-- Сейчас я даже не понимаю, как вообще я мог согласиться возглавить спорткомитет… Хотя объяснить это, в общем-то, не так уж и трудно. Для меня это было чем-то вроде долга перед родиной, как ни наивно это звучит. Все-таки большую часть жизни я прожил в Советском Союзе, где спорт был неотъемлемой частью политики. Выходя на баскетбольную площадку мы защищали честь страны. Может быть, именно поэтому, когда родина сказала «надо» быть министром спорта, я не раздумывая ответил «есть»… С одной стороны, только время потерял, с другой — заглянув за кулисы политической жизни, я многое понял, и впредь уже больше не буду испытывать определенных иллюзий. Каждый человек должен заниматься тем делом, которое ему по душе. Сейчас я могу с уверенностью сказать, что какой-то предрасположенности быть государственным чиновником у меня абсолютно нет. Самым счастливым днем моей жизни за последние годы я считаю тот, когда покинул кабинет министра. На это мне дали несколько дней, я же собрал вещи и вышел буквально через 15 минут. В тот момент с меня словно оковы слетели. Я снял табличку в уже бывшей моей приемной, дома повесил на двери своей спальни и очень рад, что теперь она висит именно там.
-- А не обидно было уходить?
-- Конечно, какая-то обида осталась. Все-таки люди, которые меня назначали, обещали всестороннюю помощь, а в итоге даже не удосужились поговорить со мной, объяснить ошибки, если такие были, просто сказать банальное спасибо… А ведь я работал вовсе не из корыстных побуждений. Кроме всего прочего, работа в министерстве стоила мне 15 килограммов лишнего веса, с легкостью набранных на всевозможных банкетах — фуршетах, открытиях — закрытиях. Дошло до того, что я просто не мог смотреть на себя в зеркало. Как тяжело после этого было набирать спортивную форму!..
-- А какие амбиции у вас ныне на баскетбольной площадке?
-- Как таковых, амбиций нет. Я рад, что еще могу играть и содействовать росту мастерства игроков БК «Киев» не только словом, но и личным примером. Игра позволяет мне держать себя в форме, правильно питаться. Теперь меня понимают друзья и знакомые, когда я отказываюсь от участия в каком-нибудь не слишком важном банкете или фуршете…
-- А как ваша супруга отнеслась к вашему решению вернуться к игровой карьере?
-- Она, похоже, уже давно поставила на мне крест (с улыбкой. -- Авт. )…
-- В каком смысле?
-- Она уже привыкла к тому, что я постоянно преподношу ей какие-то сюрпризы. Конечно, она была против, хотела, чтобы я больше времени проводил в кругу семьи. Но что поделаешь, я не тот человек, который сядет и будет сидеть на одном месте, ничего при этом не делая. К тому же видимся мы сейчас не реже, чем в тот период, когда я играл за сборную СССР. То Алла прилетает в Киев, то я летаю в Атланту.
-- В Америке вас еще узнают?
-- На улице -- редко, а вот когда бываю на каких-нибудь баскетбольных матчах, ко мне часто подходят болельщики и спрашивают: «Саша, куда ты пропал?» Не забыли меня и журналисты. Когда я с БК «Киев» летом ездил на тренировочный сбор в США, известная телекомпания NBC снимала фильм обо мне, о моей команде, о Славе Медведенко, который, я уверен, в скором времени начнет появляться в составе «Лос-Анджелес Лейкерс». Словом, в свое время я вошел в историю НБА как один из первых игроков из СССР. И американцы об этом помнят.
-- Не поверю, если скажете, что вам никогда не предлагали работу в США…
-- Предложения действительно были. Когда я получил серьезную травму и мое возвращение на площадку было под большим вопросом, родная «Атланта Хоукс» хотела оставить меня в клубе. Я тогда понимал, что в НБА больше играть не буду, однако верил, что уходить на административную работу еще рановато. Второе предложение последовало от «Кливленда». Возглавлявший этот клуб Майк Фрателло очень хотел, чтобы я поработал персональным тренером украинца Потапенко и литовца Илгаускаса. Я почти уже согласился, но в последний момент решил, что все же стоит еще немного поиграть самому. Мог этим летом устроиться и в «Лейкерсе», где у меня сейчас великолепные отношения и с руководством клуба, и с тренером Филом Джексоном. Однако отказаться от БК «Киев» ради каких-то второстепенных ролей пусть и в сильнейшем клубе мира я не мог.
-- Во время поездки с БК «Киев» в Пермь я понял, что с чувством юмора у вас все в порядке. Вы постоянно рассказываете какие-то истории, приколы. Расскажите ваш любимый анекдот…
-- В последнее время мне нравятся анекдоты на национальную украинскую тематику. Что-то вроде этого… Выходит мужик на крыльцо своей хатки и кричит в сторону соседнего дома: «Куме, приходьте до мене, сало свiже привезли, горiлку!» Через минуту из дверей выскакивает мужик в одних трусах, чешет затылок и… скрывается в доме. Мужик, ничего не понимая, вновь кричит: «Куме, ви що, з глузду з'їхали? Я ж кажу: сало свiже привезли, горiлку!» Через мгновение кум опять выскакивает, чуть не плача потирает затылок и вновь забегает в дом. Все это повторяется еще несколько раз. В конце концов, кум в очередной раз выходит весь в слезах: «Да з бабою я, з бабою, будь вона неладна»…
-- А какая самая смешная история с вами приключилась?
-- Дело было в Барселоне, в 1997 году. Я приехал туда вместе с женой на чемпионат Европы -- был консультантом сборной Украины. А мой давний товарищ по сборной СССР Игорь Миглиникс — тренером сборной Латвии. В тот злополучный вечер практически по каждому телевизионному каналу рассказывали о предстоящем боксерском суперпоединке Тайсон — Холифилд. Естественно, желание посмотреть такой бой было велико. Но, как на зло, в нашей гостинице не работал канал, транслирующий этот матч. Мы с женой и Игорем спустились в холл, спросили, нельзя ли подключить тот самый канал. Нам ответили, что такой возможности у них нет, но неподалеку находится достаточно престижный отель, где можно спокойно и не очень дорого снять номер и посмотреть бокс. Мы обрадовались, тут же позвонили и заказали номер. По испанскому времени трансляция из Америки начиналась в 3 часа ночи. Я говорю Алле: как вот ты, интересно, себе представляешь: среди ночи приезжают в отель двое мужчин и одна женщина, идут в одну комнату… Как жене ни хотелось посмотреть бокс, в конце концов она поняла, что ехать с нами ей будет неудобно. В общем, Аллу «отцепили», заказали такси и поехали…
Заходим в отель, начинаем оформлять номер. Тут я поднимаю глаза и замечаю, что на нас как-то уж очень странно поглядывают. Когда мы, наконец, поняли в чем дело, я начал активно доказывать, что мы приехали сюда смотреть бокс. В это время Игорь нервно ходил по холлу туда-сюда, делая вид, что он не со мной. Испанцы, у которых два основных развлечения — коррида и футбол, о боксе и слышать не хотели. Я проклял все на свете, будучи уверенным, что было бы куда лучше, если бы мы взяли с собой Аллу… Когда мы уже поднялись в номер, я попросил Игоря, чтобы он кровать не расстилал, полотенца не трогал. Причем мы сели в кресла в разных концах комнаты. Так и смотрели бокс. Поединок получился под стать нашему настроению: он закончился скандалом — откушенным ухом Холифилда. Однако самое худшее нас ожидало утром. Все работники отеля провожали нас такими ехидненькими улыбочками, а швейцар, едва сдерживая смех, открыл в машине только заднюю дверь. Мол, садитесь «голубки»…