Степан Хомич поступил в больницу в тяжелом состоянии в ночь на 13 января. 42-летний отец двоих детей из села Вистова Калушского района, получив бытовую травму живота, не стал обращаться к врачу, надеясь, что все само пройдет. Только через два дня, когда от боли начало гаснуть сознание, а живот ужасно раздуло, родственники вызвали «скорую».
В хирургическом отделении Калушского территориально-медицинского объединения дежурные хирурги заподозрили разрыв почки или мочевого пузыря. Подготовив пациента к срочной операции, они позвонили заведующему отделением урологии, врачу высшей категории Василию Пытлыку.
-- Я как раз оформлял годовой отчет, когда в 11 вечера зазвонил телефон, -- рассказывает Василий Михайлович. -- Хирург сообщил, что срочно нуждается в моей помощи, поэтому я быстро оделся и уже собирался выйти во двор, подождать «скорую». Но тут у двери вдруг появился мой старший сын -- 7-летний Михась, спокойно смотревший до этого телевизор. Вцепившись что есть силы за мой рукав, он ни с того ни с сего заплакал, громко крича: «Не пущу! Не надо! Пусть другие едут!.. » На ночные вызовы мне приходится выезжать довольно часто -- по несколько раз в месяц, к ним привыкла вся семья, в том числе и Михась. Раньше ничего подобного не было, поэтому его поведение вызвало у нас с женой тревогу. Видно, ребенок предчувствовал что-то недоброе.
Едва оторвавшись от сына, я все-таки спустился во двор, а вскоре в темноте блеснули фары «скорой». Я сделал несколько шагов по направлению к ней и… провалился в открытый люк.
Канализационный люк возле дома N 2 на Школьной улице, который открыт уже четыре (!) года, -- головная боль для окрестных жителей. Куда только они не обращались с просьбой закрыть зияющую яму, ведь рядом -- две школы и стадион, где дети бегают практически круглосуточно. Все даром. Два года назад люди сами закрыли люк бетонными плитами, но вскоре их кто-то снял. Об этом люке, конечно же, знал и Василий Михайлович, однако, обдумывая детали предстоящей операции, на несколько секунд просто забыл о нем…
-- Падая, я инстинктивно расставил локти в стороны, что, вероятно, спасло мне жизнь, -- продолжает Василий Михайлович. -- Удар головой пришелся по ним, а не по бетонному бордюру. Однако и этого оказалось достаточно, чтобы от боли я на мгновение потерял сознание. Когда очнулся, увидел, что нахожусь в подвешенном состоянии -- сумка с документами, застряв между телом и краями люка, не дала мне провалиться на дно. Сначала боли не было -- только головокружение и тошнота. Зачерпнув рукой снег, я протер лицо и услышал испуганный голос жены, кричавшей с балкона: «Вася! Что случилось?». «Все нормально!» -- отвечаю и пытаюсь выбраться наружу. Это почти удалось, но как только я попробовал опереться на правую ногу, возникла резкая пронзительная боль, и я опять потерял сознание. Очнувшись во второй раз, я собрался с силами, поднялся и кое-как поковылял к машине. Водитель видел, что со мной что-то не то, но в темноте, как и жена, подумал, что я просто поскользнулся и упал на льду.
Сняв в машине туфель, Василий Пытлык понял, что сломал ногу, однако на вопросительный взгляд водителя только бросил: «Скорее к больному… »
Тем временем в больнице долгое отсутствие уролога вызывало беспокойство. В операционной все было готово, а время не ждало -- больной находился в критическом состоянии, на грани жизни и смерти. Дежурные хирурги решили начать операцию сами. Сделав надрез, они увидели многократный разрыв мочевого пузыря и заполненную не выходившей двое суток мочой брюшную полость. Без опытного уролога проводить операцию было рискованно, поэтому один из хирургов спустился вниз -- проверить, не появился ли Василий Пытлык. Он нашел его в травматологии в тот момент, когда врач накладывал на раненную ногу временную манжету. Расспросив о состоянии больного, Василий Михайлович надел халат, принял болеутоляющие таблетки и попросил медсестру подвезти его на кресле-каталке к лифту. В операционную он допрыгал на одной ноге и, упершись здоровой конечностью о пол, сел на принесенный медсестрой стул-вертушку.
-- Сказать, что тогда чувствовал себя нормально, я, конечно, не могу, -- будто оправдывается Василий Михайлович. -- Нога страшно распухла, болели голова и грудная клетка. Но как только вошел в операционную -- боль исчезла: когда погружаешься в работу, забываешь обо всем на свете.
Сложная операция закончилась под утро. Василию Пытлыку пришлось тщательно почисть больному внутренности, наложить на мочевой пузырь швы и установить выводные трубки. Когда основная работа была сделана, он попросил медсестру отвезти его на каталке в кабинет.
-- Я очень устал и хотел немного поспать. Как только медсестра вышла, почувствовал, что силы покидают меня. Лежа на кровати, измерил пульс: 140 (при нормальном -- 70--80) -- наверное, очень резко упало давление. Я хотел кого-нибудь позвать, но не смог, попытался дотянуться до телефона на столе и… потерял сознание.
Более пяти часов без сознания, в окровавленном послеоперационном халате находился смертельно уставший хирург. Через стенку, в соседней палате, лежал прооперированный им пациент.
В полдесятого утра В. Пытлыка разбудил стук в дверь -- медсестра интересовалась его состоянием. А через несколько минут Василия Михайловича осмотрели пришедшие на работу коллеги с других отделений. Диагноз был такой: двойной перелом правой стопы, переломы трех ребер (двух -- со смещением), ушиб теменной части головы и сотрясение мозга. Случая, чтобы хирург, находясь в подобном состоянии, провел успешную операцию, в Калушской больнице не смог припомнить никто.
Сразу после обследования В. Пытлык позвонил домой и осторожно объяснил жене, что с ним стряслось.
-- Когда я услышала о переломе ноги, ребер и сотрясении мозга, показалось, будто на меня обрушились стены комнаты, -- говорит Оксана Николаевна. -- Ведь Василий тогда крикнул мне, что все в порядке, и даже сам подошел к машине. А когда поняла, что речь идет о том проклятом люке, лишь одно подумала: «Слава тебе, Господи, что муж остался жив».
Злополучное «приключение» В. Пытлыка было неожиданным не только для его жены, но и для Степана Хомича. Он несколько дней думал, в каком состоянии оперировал его хирург, и при первой же встрече попросил прощения.
-- Ведь это я виноват в том, что случилось, -- наивно говорил он журналисту. -- Если бы не срочная операция, все было бы по-другому. Вы, пожалуйста, передайте через «ФАКТЫ» мою искреннюю благодарность Василию Михайловичу за то, что он спас мне жизнь…
Теперь В. Пытлык, как и его пациент, -- на стационарном лечении. Причем С. Хомич после успешной операции имеет все шансы быть выписанным из больницы первым. А его спасителю предстоит еще три недели носить гипс, после -- разрабатывать ногу. Сейчас заведующий отделением учится ходить на костылях и привыкает спать в корсете.
На вопрос об оценке своих действий во время операции Василий Михайлович скромно отвечает, что не считает себя героем -- на его месте то же самое сделал бы каждый хирург. После чего без обиняков добавляет, что в противном случае его всю жизнь мучила бы совесть. Ведь суметь помочь больному при любых обстоятельствах -- главное призвание врача.
На днях В. Пытлыка посетил знакомый адвокат. Он предложил подать в суд на организацию, ответственную за участок, где находится опасный люк. То же самое советуют сделать и коллеги-врачи. Однако сам пострадавший пока что не спешит призывать кого-либо к ответу, мотивируя это состоянием своего здоровья и нежеланием бегать по судам. А зря. Ведь злосчастный люк до сих пор открыт и подстерегает очередную жертву, о чем свидетельствует фото, сделанное в среду (2. 02). Видно, того, что произошло с В. Пытлыком, для кого-то недостаточно, чтобы наконец закрыть его…
«Facty i kommentarii «. 4 февраля 2000. Жизнь