Рассказывает Светлана Токаревская -- женщина, которая ходит, не касаясь земли ногами
В тот августовский день 1944 года Светлана поступила в театральный институт. Неслась домой как на крыльях -- скорее бы сообщить радостную весть маме. Денег на трамвай не было, но кто в молодости не ездил зайцем? Она -- в вагон, а навстречу контролер. Света метнулась ко второму вагону. Тот был набит до отказа, и на ступеньку удалось встать только одной ногой -- той самой, в которой еще с начала войны засел осколок. В глазах Светланы помутилось, и хоть чьи-то руки подхватили ее, ноги уже затянуло под колеса. Девушка закричала, трамвай остановился… Но было поздно. В шоке смотрела она на свои неестественно вывернутые, истекавшие кровью ноги.
-- Мне потом рассказали, -- вспоминает Светлана Борисовна, -- что я искала кошелек, чтобы заплатить за проезд. Какой кошелек, зачем? Ведь у меня не было ни копейки! Видимо, я так боялась осуждения, что даже не поняла, какая беда со мной приключилась. Когда же поняла, то единственным желанием было умереть.
Светлана целыми днями лежала, зарывшись лицом в подушку, и думала о том что теперь ей уже никогда не стать актрисой. А жениться кто на такой захочет?.. Вместо ног эти ужасные протезы -- обтянутые коричневой кожей, тяжелые трапециевидные обрубки… Но время шло. Слезы иссякли, и Светлана взялась за дело: срезала с протезов грубую кожу, металлические гильзы обернула ватой, придав им соответственную форму, и натянула на них… чулки.
Первые шаги отдались страшной болью. У Светланы слезы брызнули из глаз. Тем не менее, сцепив зубы, она делала шаг за шагом. Протезы стирали кожу в кровь, но Света упорно училась ходить! И через год надела… модельные туфли на 11-сантиметровых каблуках. А как она танцевала! Как каталась на лыжах! Парни засматривались на ее стройные ножки. И от этих взглядов что-то замирало в груди: однажды она в кого-нибудь влюбится -- и что тогда? Примет ли этот кто-нибудь ее такой? Света решилась спросить у брата, смог бы он связать судьбу с девушкой на протезах?
-- Если бы знал о них заранее, то держался бы подальше, -- сказал Свете брат. -- Но если бы успел познакомиться и влюбиться -- женился бы!
Светлана поняла: нужно вести себя так, чтобы никто даже не догадывался о ее несчастье. И кружила парням головы. В числе поклонников оказался даже легендарный Алексей Маресьев.
-- С Маресьевым меня свела судьба в 1947 году, -- рассказывает Светлана Борисовна. -- Кружки киевского Дома учителя давали концерт. Среди приглашенных был и знаменитый летчик. На сцену я выходила часто: пела, танцевала, декламировала стихи. Маресьев спросил обо мне, и ему сказали, что мы с ним «коллеги». Алексей не понял, в каком смысле: неужто летчица? А в ответ услышал, что одинаковое у нас несчастье. Он попросил, чтобы нас познакомили. Я вошла и с ходу спросила: «Зачем вы сделали себя ниже ростом? Короткие протезы портят вашу фигуру». Алексей пожал плечами: «Такие сделали -- наверное, чтобы было легче ходить». Я заявила: «Ну не Маресьеву же искать, где легче!» Так мы и познакомились. А вскоре Алексей сделал мне предложение. Но я ему отказала. Ведь Маресьев был известен всей стране, и мне не хотелось, чтобы из-за него и меня узнавали на улице, и мое несчастье. Так ему и объяснила. Мы остались добрыми друзьями.
День знакомства с будущим мужем Светлана Борисовна помнит до мельчайших подробностей.
-- Мы с подругой зашли в парикмахерскую. Тогда не было мужских и женских залов -- всех обслуживали в одном. Вдруг вижу: молоденький офицер глаз не сводит с моего отражения в зеркале. Его подстригли, а я сижу, ведь на дамскую прическу нужно куда больше времени. Тогда паренек решил побриться. Я давилась от смеха, наблюдая, как мылят его гладко выбритые щеки! Потом он заказал и массаж, и компресс…
До кассы офицер добрался, когда мы с подругой уже вышли за двери и поспешили на трамвай. Парень вылетел следом, запрыгнул в вагон и -- с места в карьер: «Не составите компанию в кафе»? Мы отшутились: мол, лучше в ресторан. Но он серьезно так ответил, что на ресторан у него денег не хватит. Тут я впервые взглянула на него с симпатией. А то, знаете, иные бахвалятся: мол, и то могу, и то, а потом пасуют. Этот же честно обрисовал свои возможности. Но я не сдавалась. У меня был жених -- капитан дальнего плаванья. И свадьба была назначена, и ждал своего часа привезенный из Франции наряд -- какие уж тут шашни? Но парень все шел и шел за нами. И вдруг: «Подержите, -- говорит, -- перчатки, а я сейчас вернусь». Перчатки были дорогие -- куда тут денешься? Молодой человек вернулся минут через семь -- с коробкой конфет в руках.
Через три месяца, под Новый год, Светлана вышла замуж. В роли жениха, правда, выступил не капитан дальнего плаванья Владимир, а ракетчик Виталий. Не было у молодых ни пышной свадьбы, ни роскошных нарядов, но глаза невесты сияли счастьем.
-- Свекровь была против нашего брака, -- рассказывает Светлана Борисовна. -- Она боялась, что сыну придется за мной «горшки выносить». В чем-то она оказалась права: за 50 лет, что мы с мужем уже прожили, многое было, и горшки друг за другом тоже выносили. Но нашей любви это не мешало. Муж у меня нежный, деликатный и всегда таким был. Помню, в первую брачную ночь Витя отвернулся, я сняла протезы, убрала их, а ноги завернула в полы пеньюара из парашютного шелка, который сама себе сшила. Сердце холодело от волнения… Но муж не опускал руки ниже коленей, и я успокоилась.
Друзья Виталия Васильевича были просто влюблены в его жену. И зависти своей не скрывали. У красавицы Светы фигура не испортилась даже во время беременности. Когда супруги рассказывали, что через два месяца ей рожать, их буквально поднимали на смех. Когда же у Токаревских появилась Людочка, многие знакомые решили, что девочку удочерили.
-- Да что говорить, мне в роддоме не поверили, что приехала рожать, -- пожимает плечами моя собеседница. -- А приехала туда я уже со схватками. Говорю акушерке: мол, рожаю. Она же только зыркнула на меня: «На аборт, что ли?» И ушла. А я почувствовала, что сейчас уже появится ребенок. Сняла белье и легла на кушетку… Когда малыш закричал, силы как-то сразу иссякли. Я поняла, что удержать протезы не смогу -- они вот-вот упадут и задавят мою кроху! Стала кричать изо всех сил. Акушерка вернулась, а я ору: «Заберите ребенка!» Только она взяла дочку, как мои «ноги» рухнули на кушетку -- тут акушерка и вовсе дар речи потеряла.
Через два года после рождения Людочки появился Васенька. В сына Светлана Борисовна была почти влюблена. Порой говорила мужу: «От тебя я могла бы уйти только к такому, как наш сын. Но он -- неповторим».
Светлана Борисовна никогда не считала себя женщиной без ног.
-- Как-то мы с сотрудницей ехали с работы, -- рассказывает она. -- И мне стало так больно! В троллейбусе я уцепилась за поручень и думаю: только бы не упасть. Видя мое состояние, сотрудница попросила, чтобы «женщине без ног» уступили место. Меня пот прошиб: «Женщина без ног, садитесь, вам уступили место! Ну, где же эта женщина?» На остановке я пулей вылетела из троллейбуса. Сотрудница вышла следом: «Светочка, извини, я не подумала… »
Мужество Светланы Борисовны не могло не вызывать восхищения. И когда они с мужем поехали в Карловы Вары, там в ее честь устроили банкет.
-- Один очень полный чех сказал, что не танцевал уже почти 20 лет, а со мной был бы рад исполнить любой танец. Зазвучал чарльстон -- и мы пошли танцевать. Случайные посетители аплодировали толстяку, а те, кто пришел на банкет, -- мне. Кто-то спросил, почему аплодируют молодой женщине: мол, разве ей сложно выделывать все эти па? Узнав же, что я танцую на протезах, были поражены. Мне стали дарить розы. А через какое-то время ко мне подошел представитель чехословацкой делегации и сказал, что в магазинах Карловых Вар не осталось ни одной розы.
Но самым дорогим подарком для Светланы стали… специально изготовленные для нее протезы. Они были не только удобны и красивы, но и весили на 800 граммов меньше отечественных. Сбросив с каждой ноги почти по полкило, Света стала просто летать! Однако носить новые протезы ей пришлось недолго.
-- Как-то приехала ко мне женщина, -- вспоминает Светлана Токаревская. -- Спросила Светлану Борисовну. Я в ответ: «Слушаю вас». А она: «Мне другую, безногую». Эти слова меня покоробили, но я сдержалась: «Это я на двух протезах». Как она ко мне кинулась: «Едемте!» Оказывается, дочка ее, Рита, потеряла обе ноги и руку, жить не хочет, от еды отказывается.
Приехали. Стала я Рите о себе рассказывать, а она не верит. Пришлось снять протезы и показать ей. У девчонки аж глаза засветились: «И я смогу так ходить?» Но тут же погасла: «А как же я их одену без руки?» Я продемонстрировала. Говорю: «Это без тренировки-то. А если попрактиковаться?» Рита снова: «А замуж как выйду? Ведь ни постирать, ни обед сварить… » Тут уж пришлось мне брать тайм-аут на несколько дней, чтобы научиться одной рукой чистить картошку. Когда и это показала, Рита обрадовалась и выздоравливать стала. Потом примерила мои чехословацкие протезы. «Подари!» -- говорит. Для меня это было все равно, что ноги свои отдать или почку. Но девочка к ним так прикипела, что я поняла: подарю -- пойдет. Так и вышло.
Те протезы Рита сносила, а к другим, отечественным, приспосабливаться ленилась: нужно срочно к ребенку или на кухню -- бежала на культях. Но если так ходить, то форма культи меняется, и со временем надеть протез становится невозможным. Исправить положение может только операция. Конечно же, Рита не стала ее делать.
-- Случившееся с ней лишний раз убедило меня в том, что одолеть несчастье можно, лишь побеждая его ежедневно, -- говорит Светлана Борисовна. -- Только нельзя это делать с гримасой нечеловечской муки. Каждой победе нужно радоваться. Особенно если ты -- женщина.
«Facty i kommentarii «. 15 февраля 2000. Жизнь