Сенсационная победа украинского фигуриста Дмитрия Дмитренко на чемпионате Европы 1993 года, как ни странно, сыграла с нашим спортсменом злую шутку. Понимая, что этот успех носил отчасти случайный характер, Дмитрий, тем не менее, на многих следующих турнирах пытался доказать себе и другим, что это не так. Но, увы, лидеры европейского фигурного катания больше не позволяли себе ошибок, допущенных в 1993 году. И на всех крупных турнирах Дмитренко неизменно оказывался за чертой призеров.
Разочарованный сплошными неудачами, Дмитрий даже начал подумывать: не пора ли повесить коньки на гвоздь? К счастью, этого не произошло, и на недавно завершившемся чемпионате Европы наш фигурист завоевал для Украины первую за последние три года медаль. Не зря Дмитренко утверждал, что эта бронзовая награда имеет для него вес золота…
- Дима, как спалось накануне решающего дня, когда предстояло выступать с произвольной программой? Проснулся бодреньким, по-боевому настроенным спортсменом, которому безошибочно откатать свою программу — что раз плюнуть?
- Знаешь, спал крепким и здоровым сном. Снился мне, слава Богу, не лед… И колени у меня накануне выступления не дрожали.
- И ты не заволновался, когда выступающие перед тобой болгарин Иван Динев и россиянин Александр Абт допустили серьезные ошибки, которые, по-сути, открывали тебе дорогу на пьедестал?
- Я не видел, как катались мои основные соперники и не знал их оценок. В конуе концов, все зависит только от меня самого. Конечно, я волновался и где-то в глубине души чувствовал страх: вот сейчас сорву прыжок и все… Но желание взойти на пьедестал почета все же было сильней.
- А ты верил в успех еще до отлета в Вену? Все-таки на чемпионате Украины твое выступление было не очень удачным — всего лишь второе место…
- Как ни парадоксально это звучит, но я был доволен таким результатом. Своим выступлением — нет, а вот результатом — очень! Второе место обеспечило мне путевку на европейское первенство. Но ведь этого могло и не случиться. Я провалил полпрограммы, и если бы не собрался, не выполнил четко последний прыжок, мы бы сейчас не разговаривали.
Вообще, мне пришлось работать под руководством трех тренеров, и все они учили меня верить в свои силы и не сомневаться в успехе. Лидия Маслюкова вывела меня из подростка в люди. Это с ней я стал чемпионом Европы. У Ады Миневич я имел больше свободы для воплощения в жизнь многих своих творческих идей. Именно в это время у меня, как у фигуриста, окончательно сформировался свой стиль. Вместе мы подготовили ряд программ, которые получили у специалистов очень хорошие отзывы. С ними я строил большие планы, но, к сожалению, не добился весомых результатов. Наконец, Галина Кухар… Она работает со мной всего два года, однако у меня такое впечатление, что я с ней прожил полжизни. Галина Владиславовна заставила меня по-новому оценивать самого себя, изменить отношение к фигурному катанию. С ней я значительно прибавил в технике прыжков, сделал еще более сложные и интересные программы. Мой успех в Вене — в огромной степени ее заслуга.
- Находясь на пьедестале, ты как-то слишком крепко сжал медаль в кулаке. Этим самым кулаком пригрозил кому-то сидящему на трибунах…
- Да я не грозил. Это был знак того, что состоялось мое «возвращение». Меня искренне поздравляли с этим многие спортсмены, судьи, тренеры. Я ведь всерьез считал, что весь запас везения израсходовал еще в 93-м году. Оказывается, могу еще чего-то добиваться.
- Ты часто вспоминаешь свою победу на чемпионате Европы?
- Нет. Не поверишь, с этими воспоминаниями у меня связаны не самые приятные моменты жизни. Надо мной долгое время лежал груз моральной ответственности. Мол, должен, надо… И постоянно требовал от себя результатов выше, чем мог показать. Ведь тогда, на том чемпионате, мои основные соперники выступили не в полную силу. Наверное, мне просто повезло, хотя я долго не хотел этого признавать. Верил, что я действительно заслуженно стал чемпионом Европы, хотел всем это доказать. И если в художественном плане мне это удавалось, мои программы были на высоком уровне, то в технике я явно недотягивал. А еще очень сильно угнетало то, что несколько раз судьи ставили меня значительно ниже, чем заслуживал на самом деле. Естественно, это не добавляло ни сил, ни оптимизма…
- Насколько я знаю, художественная часть каждой твоей композиции носила нетрадиционный, непонятный для многих характер. Зачастую их не понимали (или не хотели понимать?) арбитры. Твои оценки из-за этого серьезно страдали. У тебя никогда не возникало идеи отказаться от такой постановки композиций, взять что-нибудь более традиционное, но более приемлемое для судей?
- А что бы я этим выиграл? Думаю, только потерял бы свой главный козырь. Лидия Маслюкова учила меня: «Постоянно развивай свое главное достоинство». И я развивал. К тому же, считаю, в большей степени я страдал именно из-за пробелов в технике.
- Да, не секрет, что сложный и четко выполненный прыжок судьи ставят куда выше самого изысканного артистизма. У тебя же с прыжками частенько возникали проблемы…
- Намек понял. Действительно, в нашем виде спорта оценка за техническое исполнение имеет решающее значение. Что поделать — этим спорт и отличается от искусства. Вот и мне, чтобы иметь возможность бороться за призовые места, в последнее время пришлось кропотливо работать над техникой прыжков. На тренировках я старательно осваиваю прыжок в четыре оборота, но пока получается не совсем удачно. В Вене я так и не рискнул его использовать. А судей, отдающих предпочтение умельцам хорошо прыгать, вообще можно понять…
- И тем не менее: как чемпионом Европы мог стать Евгений Плющенко, который, на мой взгляд, кроме прыжков вообще на льду ничего не умеет делать?
- Согласен. Считаю, что Алексей Ягудин заслуживал победу в большей степени. У него программы достаточно равноценны как в технике, так и в артистизме. А у Плющенко слишком ярко видны преимущества в техническом плане и недостатки — в артистическом.
- Скажи, фигурное катание дает возможность жить безбедно?
- Ну это кому как. Те фигуристы, которые живут или тренируются в США, зарабатывают очень много. В Европе их доходы поскромнее. А в Украине… Можно, я не буду отвечать?
- Неужели сегодня реальна ситуация, когда из-за финансовых трудностей украинскому спортсмену придется выступать на двух левых коньках, как это было с тобой в памятном 93-м?
- Да нет, это уж слишком. Хотя хорошие коньки — вещь очень дорогая, стоит 600 долларов. Не каждому по карману… Хотя опять-таки, смотря для кого…
- Наверное, для французов, немцев эта сумма — не проблема. Кстати, а ты знаком с зарубежными фигуристами? Например, с Мариной Аниссиной и Гвендалем Пейзера?
- Да с ними невозможно быть незнакомыми! Когда Марина еще жила в Москве, она каталась в паре с Ильей Авербухом. Между прочим, мы вместе стали чемпионами мира среди юниоров. А вот, к примеру, итальянская пара Барбара Фузар-Поли — Маурицио Маргальо вообще относится ко мне очень тепло. Когда я выступаю, они меня всегда громко поддерживают. А я — их. Мне очень нравятся композиции итальянцев.
- Вы настолько дружны, что можете сесть и поговорить по душам?
- Думаю, возникни такая необходимость, это вполне реально. Но на соревнованиях вести подобные разговоры просто некогда.
- А насколько они гостеприимны? К примеру, может подойти к тебе Гвендаль Пейзера и сказать: «Идем, Дима, я тебя французским вином угощу!»
- Да дело в том, что он это вино с собой не возит. Кстати, ты прав. Надо попросить, чтобы в марте на чемпионат мира привез хоть одну бутылочку.
- А ты его можешь пригласить к себе? Угостить украинским салом, налить чего-нибудь из бутылочки…
- … Из которой пахнет перцем? Знаешь, я тоже не вожу с собой такие подарки. Но если Гвендаль попросит, обязательно привезу!
- Ты сталкивался с моментами, когда кто-то злорадствовал чьей-либо неудаче? Наверное, такое случается…
- В открытую никто не злорадствует, это слишком грубо. Допустим, Ягудин и Плющенко не любят друг друга, но не ругаться же им по этому поводу? Негативное отношение к кому-либо спортсмены обычно высказывают в интервью журналистам. Может, изначально они об этом и не думают, но ведь вы, журналисты, умеете задавать колкие и каверзные вопросы. Вот фигурист и высказывается от души. Чаще, правда, это бывают фигуристки. Уже всем известно, что Мария Бутырская и Ирина Слуцкая не испытывают друг к другу больших симпатий.
- Фигуристкам поклонники обычно дарят мягкие игрушки. А что поклонницы дарят фигуристам?
- Твердые игрушки. Шучу! Тоже мягкие игрушки. Хотя был уникальный случай, когда Ягудину бросили на лед золотой браслет от Картье. Могут бросить футболочку, кепочку…
- Два года назад ты говорил, что фигурное катание, музыка и книги — все твои увлечения. Не появилось ли у тебя новых пристрастий?
- В моем возрасте вряд ли они могут появиться. К примеру, что можно делать во время соревнований? Едва ли найдутся желающие пойти вечером в ресторан. Скорее, как и я, почитают книгу или посмотрят телевизор.
- Что, прямо вот никто не позволяет себе стаканчик вина или бокал пива? Может, чтобы снять напряжение, это даже хорошо?
- Есть такие, которые позволяют. Но мечтать о медалях им не приходится. Вот лично я в Вене спиртного не употреблял, в рестораны не ходил и с напряжением как-то справился.
- Ну а после соревнований?
- Конечно, после турниров всегда хочется расслабиться, но тоже нужно стараться не переборщить.
- Ну что ты все время говоришь о каких-то рамках, границах! Ты, может, и успех свой даже не отмечал?
- Обижаешь. Собрал многих ребят, причем не только из команды Украины. Посидели как следует, отметили. А вообще, не задавай мне провокационных вопросов! Все равно не признаюсь, кто напился. (Шучу!)
- Ну куда ж я без таких вопросов? Вот признайся, что тебе больше нравится: пиво, вино, водка?
- Ну это уже из ряда вон… Ладно, скажу. Когда нет серьезной подготовки к турнирам, в разумных пределах могу позволить себе любой из напитков. Все зависит от душевного состояния, настроения. Когда мне захочется выпить вина, то я, естественно, не стану пить водку. И наоборот. Вообще, зачастую отдаю предпочтение «Мартини». А еще больше люблю различные соки.
- Ты опять за свое… Ну хорошо, а фигурное катание и сигарета — вещи совместимые?
- Исходя из опыта некоторых спортсменов, могу утверждать, что одно другому не мешает. Меня, правда, это не касается: я вообще не курю.
- Дима, ходят упорные слухи, что ты влюбился. Причем, на этот раз всерьез и надолго…
- Э-э-э… Хо-ро-шо! И где такие слухи ходят?
- Ну например, я услышал об этом на недавнем чемпионате Украины.
- Надеюсь, не от предмета моего обожания? А вообще, что в этом плохого? Может, эта влюбленность и помогла мне бронзовую медаль выиграть…
- А, ну тогда пусть это будет правдой. Надеюсь, свадьбу сыграете шикарную?
- Без комментариев.
- Когда же ты найдешь для этого время? Ведь у фигуристов спортивный сезон длится одиннадцать месяцев в году…
- Для классных фигуристов — все двенадцать. За весь прошлый сезон я отдыхал всего две недели. Слушай, давай не будем загадывать на будущее…
- А давай попробуем! Вот недавно в Киев приезжал «Театр ледовых миниатюр» под руководством Игоря Бобрина. Ты не хотел бы когда-нибудь попробовать выступать в таком театре?
- Да, я часто задумывался над этим. Но театров много, и мне не хотелось бы попасть в «слабенький» театр, где я не смогу себя выразить и полностью реализовать. Вот и в театре Игоря Бобрина, несмотря на большое уважение к Бобрину и Наталье Бестемьяновой, я бы пока не хотел работать.
«Facty i kommentarii «. 19 февраля 2000. Спорт