«Если спать с детьми, организм омолаживается», -- утверждал 50-летний педофил
Мягко шурша шинами, черная БМВ, бликуя боками, съехала с шоссе и остановилась в ближайшей посадке. «Давай, Соня», -- потребовал сидящий за рулем вальяжный мужчина. «Папочка, я не могу», -- заканючила 9-летняя малышка, но отец посмотрел на нее таким тяжелым взглядом, что девочка, не выдержав его, быстренько начала снимать трусики…
Такое повторялось часто. Соня уже даже забыла те времена, когда она играла, как все дети. Конечно, счастливыми их тоже можно было назвать с большой натяжкой -- Сонечка была сиротой и в семью Андрея Ивановича попала из провинциального детдома. Войдя вместе с новым папой в богатый красивый дом, она так радовалась! Молодая и красивая мама, трое ухоженных малышей-ангелочков (»Это твои сестры и братик», -- сказала мама), светлая детская, дорогие игрушки. О чем еще может мечтать детдомовский ребенок? Вечером Сонечку нарядили в хорошенькую ночную рубашку и положили спать в своей спальне, на втором этаже двухъярусной квартиры. Она погладила рукой накрахмаленную постель, тихо вздохнула и уснула.
Ужас начался около полуночи. С ней рядом лег папа и начал гладить ее тело, раздвигать ноги. Девочка, спросонья не поняв, в чем дело, хотела закричать, но ладонь Андрея Ивановича закрыла ей рот. 20 минут он насиловал восьмилетнего ребенка, предварительно смазав лидокаином (сильное обезболивающее средство. -- И. Д. ) ее половые органы. Андрей Иванович посещал приемную дочь через ночь, с сентября 1995 по июнь 1999 года. А в декабре 1995 года он привез из детдома семилетнюю Олю. Ее, как и Соню, чадолюбивый отец семейства тоже удочерил, дав обеим девочкам свои отчество и фамилию.
Он вообще очень любил детей, даже возглавлял один из детских благотворительных фондов. Таким обеспеченным респектабельным семейным чадолюбцам руководители детских домов и опекунских советов отдают детей куда охотней, чем людям бедным и одиноким. В данном случае, говорят следователи, отдали, даже не поинтересовавшись, есть ли у людей, желающих облагодетельствовать детдомовских малышек, собственные дети.
… Олю уложили спать в одной спальне с детьми Андрея Ивановича и его женой Леной. Ночью кто-то дотронулся до плеча девочки. «Идем со мной, только тихо», -- сказал ей папа и за руку увел к себе. Все, что немного раньше случилось с Соней, произошло и с ней. И рот ей зажимали, и лидокаином мазали. Только длился этот кошмар не 20 минут, а два часа. С появлением Оли папа стал «пользовать» ее и Соню поочередно: ночь -- одну, ночь -- другую.
Полностью подавленные девочки уже не кричали, только иногда пытались сопротивляться. Однажды папа, застав их обеих, приказал дочкам, чтобы они занялись с ним любовью в извращенной форме. Они переглянулись -- вдвоем, казалось, им легче будет отказаться. Но побои заставили их «образумиться». Впрочем, за четыре года подобных отношений Соня и Оля ко всему привыкли и даже научились извлекать из них какую-то свою детскую выгоду. За «это», творимое папой и дома, и в офисе, и в машине, и в зарубежных поездках, в которые он брал девочек, можно было получить обновку или желтый портфель -- такой же, как у Олиной соседки по парте. В школе девочки ничем не отличались от своих одноклассниц. Соня была позамкнутей, у Оли же было очень много друзей. Но никто из них не догадывался, что их подруга хранит столь страшную тайну. Девочки молчали, потому что, как они позже объясняли инспектору по делам несовершеннолетних Московского района столицы Ольге Кот, боялись, что их отправят обратно в детдом. По сравнению с ним даже их положение в доме Андрея Ивановича казалось им предпочтительней. Девочки хорошо и модно одевались, были сыты, неплохо учились в школе, дома помогали маме ухаживать за малышами, забирали их из детского сада. Словом, если не считать некоторых нюансов, их жизнь почти не отличалась от жизни сверстников.
Следователь прокуратуры Московского района столицы Александр Полежаев рассказывал: «Я, взрослый человек, не могу произносить слов, которыми совершенно непринужденно оперировали Соня и Оля, рассказывая, что папа сделал с ними. Не знаю, смогут ли эти девочки после того, что они пережили, стать нормальными женами и матерями, смогут ли вообще вести половую жизнь».
В июне прошлого года Андрей Иванович привел в дом шестилетнюю Аню и семилетнюю Свету. На этот раз Лена категорически возражала, однако ее подпись под документами не понадобилась -- опекавшие девочек педагоги отдали их под подпись одного Андрея Ивановича. Чем престарелый богатенький одинокий «папик» внушил такое доверие людям, привыкшим заботиться об интересах детей, догадаться не трудно. В глазах многих деньги, особенно большие, считаются эквивалентом счастья и респектабельности. Аню и Свету Андрей Иванович использовал только для нетрадиционных утех -- по свидетельству судебно-медицинской экспертизы, девственная плева у них нарушена не была. Но о других видах секса девочки успели узнать все.
А красивая и молодая мама Лена? Она разве не знала, что происходит в ее доме?
Девять лет назад она, тогда восьмиклассница, познакомилась на улице с 50-летним профессором. Довольно скоро о характере, который носили их свидания, можно было догадаться по округлившемуся животу Лены. Она, правда, говорила во время следствия, что Андрей Иванович просто изнасиловал ее, но это теперь не проверишь. К тому же, он вовсе не отказывался жениться на ней -- что они и сделали, преодолев сопротивление родителей девушки. Те были категорически против того, чтобы дочь вышла замуж за человека, который был староват даже для мамы. Но Андрей Иванович -- личность сильная, если чего захочет -- непременно добьется. Первый их с Леной ребенок родился в Киеве, второй -- в Соединенных Штатах, где у профессора есть бизнес, третий -- опять в Киеве. К 1995 году, когда Андрей Иванович предложил Лене усыновить ребенка, 19-летняя мама и так не успевала головы поднять. Пеленки, кашки, уборка двух огромных квартир… На ней был весь быт -- муж-то личность творческая, ему не до того. Совершенно оглушенная своим образом жизни, измученная недосыпанием, Лена, конечно, спросила, так ли им нужен еще ребенок, если у них трое своих? Но муж, как всегда, добился того, чего хотел, и она поставила свою подпись под документами на удочерение. К тому же малышка была так очаровательна!
В ту первую ночь, когда Андрей Иванович, после рождения третьего ребенка спавший отдельно от жены и давно охладевший к выполнению супружеского долга, насиловал Соню, Лена слышала ее вскрик, стоны и какую-то возню. Она даже догадалась о их происхождении, но ничего не пыталась сказать мужу -- права голоса давно превратившаяся в бесплатное приложение к тряпке, щеткам и кастрюлькам женщина уже не имела. И лишь однажды утром, войдя в детскую и застав мужа лежащим в постели с Олей, она заметила: «Нехорошо это для маленькой девочки -- лежать в постели с мужчиной», -- но Андрей Иванович засмеялся. Я, мол, читал, что когда спишь с маленькими детьми, организм омолаживается.
Сколько уже лет Андрей Иванович омолаживался, наверное, не знает никто. Лена была у него третьей женой. На первой, как он рассказывал следователю, его заставил жениться академик, его тогдашний руководитель. Они развелись очень скоро. Со второй женой у него уже был ребенок, с Леной, как мы знаем, -- трое. Жили, как сыр в масле. Две прекрасные квартиры (одна -- на элитной улице Заньковецкой, огромная вторая -- в Московском районе), машина, самолет, яхта (!). Доктор физико-математических наук, профессор, академик (так Андрей Иванович рекомендовался следователю), известный изобретатель, руководивший своей лабораторией и имевший фирмы в Украине и США, президент благотворительного фонда мог себе это позволить. Его дневная жизнь состояла из череды ученых советов, деловых встреч, лекций. Студенты (как потом и следователи, и судьи) слушали его, разинув рты. Благородные седины, внешность народного артиста СССР Евгения Матвеева, неизменная белоснежная рубашка и галстук «бабочка» (даже будучи доставленным из СИЗО для очной ставки со своими жертвами, он попросил привезти белую рубашку и галстук), льющаяся рекой образная речь. Заслушаешься. Ему и в суде, по-хорошему, не нужен был адвокат (хоть у него их было трое) -- каждое, предоставленное ему «слово» выливалось в длительный монолог.
-- Несомненно, он сильная личность. Умный, прекрасно понимающий, что делает, просчитывающий наперед каждый свой шаг. Мы не были удивлены, когда судебно-психиатрическая экспертиза тоже подтвердила его полную адекватность, -- поделился своими впечатлениями от общения с Андреем Ивановичем заместитель прокурора Московского района Киева Юрий Ярошенко.
А следователь Александр Полежаев рассказал, как убедительно профессор рассказывал, что он глубоко верующий человек, ходит в церковь и ежедневно читает Библию. «Я себя в этом нашел», -- признавался он.
Он не ожидал ареста, и когда за ним приехали сотрудники Московского РУВД и прокуратуры, был чрезвычайно удивлен.
«Нам позвонил заместитель прокурора города Виктор Шевченко и рассказал, что от начальника угрозыска киевского главка Виталия Яремы (сейчас Виталий Григорьевич работает в МВД. -- И. Д. ) к нему поступила оперативная информация о том, что один очень важный и известный человек насилует и развращает удочеренных им маленьких девочек. Нужно проверить, -- вспоминает Юрий Ярошенко. -- Честно говоря, сначала я думал, что эти сведения не подтвердятся, -- за 15 лет работы я с таким ни разу не сталкивался. Ну бомж какой-нибудь может изнасиловать, ну, «мамин друг», какой-нибудь преступник, алкоголик… Но чтобы уважаемый человек, профессор… Увы, все подтвердилось. Александр Николаевич очень деликатно спросил у жены профессора, замечала ли она в поведении мужа что-нибудь необычное по отношению к девочкам, и она сразу призналась, написала заявление. И она, и дети страшно боялись его, плакали и смогли что-то рассказать, только когда поверили, что их смогут защитить. Поначалу и мы боялись спрашивать детей, но когда в присутствии педагога Ольги Александровны Кот. Александр Николаевич начал задавать свои продуманные вопросы, девочки рассказали все. Они выдержали и экспертизы, и очную ставку с любящим папой. Рассказанное ими подтвердили и выводы экспертов (всего было проведено 14 экспертиз, включая и сексологическую -- нужно было убедиться в том, что 60-летний развратник не импотент. -- И. Д. ).
Следствие длилось три месяца, велось под строгим контролем прокурора района Николая Иванца, было на контроле в главке и городской прокуратуре. Киевский городской суд рассмотрел его с первой попытки, не усомнившись в собранных доказательствах и не задав ни одного вопроса следователю, что бывает крайне редко. А теперь и Верховный суд, рассмотрев кассационную жалобу профессора, оставил приговор без изменения. Он обвинялся по трем статьям УК: 117, ч. 4 (изнасилование), 118, ч. 2 (удовлетворение половой страсти в извращенной форме) и 121 (развращение несовершеннолетних). 13 лет заключения в ИТК, которые получил папик, конечно, не наибольшая мера, предусмотренная этими статьями, но все-таки, наверное, достаточная для того, чтобы девочки подросли в спокойной обстановке.
-- На вас оказывали давление?
-- Давление -- нет, но ходатайств было очень много: коллеги не могли поверить в такое, просили изменить больному пожилому человеку меру пресечения.
-- Пытались ли психологи, психиатры заглянуть «в пучину его души», выяснить, в чем причина таких извращений? «Лолита» по сравнению с этим кошмаром -- простенькая мелодрама.
-- Если бы он признался в содеянном, то, конечно, попытались бы. Случаются, конечно, и детские травмы и другие причины -- нам приходилось с таким сталкиваться. Но он до конца все отрицал. Пытался убедить нас, что его оклеветали, мечтая завладеть его квартирами и имуществом. Мы убедились в том, что это не так.
-- Присутствовали ли дети на судебном заседании?
-- Нет, судья Марина Клименко не усмотрела в этом необходимости -- зачем их лишний раз травмировать?
Убеждая следователя в своей невиновности, Андрей Иванович пытался обрисовать ужасы, на которые в зоне обречены осужденные по таким, как у него, статьям. Очень красочно убеждал не сотворить «несправедливости». Конечно, строгие времена, когда насильников и педофилов в зонах убивали, прошли -- теперь нравы «на зоне» гораздо демократичнее. Но участи «петуха» и «неприкасаемого» ему, видимо, не избежать. И уж еду, деньги или сигареты из его рук там никто не возьмет -- побрезгуют.
Лена теперь осталась одна с пятью детьми. Это в ее 24 года. Средства на то, чтобы поднять и воспитать их, у нее есть -- по иску прокуратуры фирмы Андрея Ивановича должны будут выплатить детям за моральный ущерб достаточную для этого сумму. (Кстати, поначалу адвокаты этих фирм сочли заявленную сумму иска слишком большой, но, узнав, что натворил их руководитель, безропотно согласились с ней). Хватило бы умения девочке с восьмилетним образованием, так растоптанной на самом взлете… Но она детей, как будто, любит -- будем надеяться, что умение придет с опытом и желанием. Правда, не все участники судебного процесса уверены в бескорыстности мамы Лены, некоторые думают, что она просто хочет иметь двух домработниц -- Соня и Оля очень ловко управляются с младшими. Но в инспекции по делам несовершеннолетних меня заверили, что эти дети состоят у них на учете и их интересы будут защищены. Но вот чего жертвам педофила государство не предоставит -- так это помощи психолога. В нашей стране нет не только таких реабилитационных программ, но даже далеко не все райинспекции по делам несовершеннолетних имеют психологов. Что и неудивительно: до Нового года зарплаты специалистов инспекции «достигали» 70 гривен -- сейчас, правда, они увеличены в три раза. Но в том, что девочкам не удастся справиться со своими проблемами в одиночку, сомневаться не приходится.
Двух последних девчушек молодая мама оставлять у себя не хочет. С остальными она сроднилась, а эти были бы для нее непосильной обузой. И так, те, кто видит ее с пятью детьми, не верят, что она не их сестра.
Аню и Свету отдали в приют, и уже нашлась семья, которая хочет забрать младшую из девочек, что и неудивительно: все дети Андрея Ивановича -- и родные, и приемные -- необыкновенно красивы, с распахнутыми глазенками, румяные. Будущие родители ничего не знают о том, что пришлось пережить облюбованному ими дитяти. И, по-моему, это неправильно: семья должна знать, что удочеряет девочку с психологической травмой, и должна быть уверенной, что хочет справляться с очень сложными проблемами, вытекающими из этого. Если в обычной семье, где все друг друга любят, дочь может, например, прибежать утром в постель к досыпающим родителям, то с этими девочками такие проявления нежности вряд ли желательны. Да и приемных родителей развращенная прежним отчимом девочка может удивить, а они и причин знать не будут. Правда, в прокуратуре и в инспекции меня заверили, что, прежде чем вопрос об удочерении решится окончательно, девочка месяц проживет в семье. Вот, мол, и выяснится, устраивают ли они друг друга. А если не устраивают? Пойдет девочка обратно в детдом? Не хватит ли с нее испытаний?
Секс-скандал в Латвии, где в педофилии обвиняются сразу три министра во главе с премьером, громкий российский процесс над педофилом, убивавшим объекты своей страсти, тайная жизнь нашего профессора… Кажется, наружу лезут все пороки мира. А если учесть, что, по данным, международной статистики, регистрируется лишь каждое 20-е преступление на почве педофилии, то впору не выпускать ребенка из виду ни днем ни ночью.
По мнению многих сексологов и сексопатологов, педофилия (одна из разновидностей парафилии -- сексуальной зацикленности) -- склонность врожденная, которая вполне может сочетаться с искренней любовью к детям в общечеловеческом смысле этого слова. Но даже она бывает бессильна против основного инстинкта педофила. И если вам или вашему ребенку не повезло -- позвоните по телефону доверия для жертв насилия: 213-30-38 или 213-07-13. Не пытайтесь справиться со своей бедой сами.
P. S. Все имена, естественно, изменены -- даст Бог, жизнь у девочек еще наладится.
«Facty i kommentarii «. 25 февраля 2000. Право