Гарик Сукачев и группа «Неприкасаемые», концертная программа «Людоед пойман!» (Октябрьский Дворец, 18 февраля)
Раньше на концерты Сукачева ходила молодежь -- припанкованная, прихипленная, в массе своей безденежная. Теперь Гарик вырос -- на последнем его с «Неприкасаемыми» киевском концерте был средний класс и стремящиеся к этому категории населения, как по состоянию, так и по возрасту. Оно и понятно, ведь вместе с вошедшим в тихое течение рок-(или поп-)мейнстрима Бригадиром оцивилели (читай -- подняли свой социальный статус) и его старые почитатели. Да новых, благодаря интенсивной разработке залежей городского романса, прибавилось.
В отличие от постановки программы в московском ГЦКЗ «Россия», где сцену от зала отделяла железная сетка (а ля милицейский «обезьянник»), в Октябрьском никаких преград между публикой и артистами не было. Символом поимки Людоеда, видимо, служил микрофон, шнур от которого не отпускал Сукачева, то обматываясь вокруг его шеи, то просто цепляясь за стойки и мониторы. Черные мальчики из обслуги, правда, то и дело выбегали на полусогнутых на сцену -- шнур освободить, гитарку в белых рученьках Гарика сменить. Чем-то они напоминали официантов в ресторане, меняющих пепельницу, как только туда упадет комочек пепла.
Исполненные на концерте вещи (в основном, из альбомов «Неприкасаемых», но было и несколько новых) оставляли двоякое впечатление. С одной стороны, рок-н-ролльные по форме. С другой -- в массе своей попса по сути. Но за душу брало. Кстати, говорят, «Неприкасаемые» собираются выпустить прощальный альбом «Людоед пойман» и дружно разойтись по творческим и финансовым причинам. Но то же говорили и после «Брел, брел, брел», и после «Часть вторая», и после «Барышни и Людоеда»…
Вообще же настрой чувствовался. Несмотря на всю припопсенность Игоря Сукачева. Несмотря на его показную панкушность, выражавшуюся в практически полностью заплеванной сцене (плевательницы расставить надо было!). Несмотря на полустриптиз обнажившего семейные трусы Гарика (после этого, кстати, многие зрители остались в уверенности, что подбежавший к Сукачеву «мальчик» не шнур от гитары поправлял, а вправлял ему в ширинку… ну, вы поняли). Несмотря на его манерничанье. Чувствовалось, что играет группа, а не сопровождающий звезду состав. Пробивала ностальгия по временам безденежья (особенно от «Маленького Тигрового Колечка»), наворачивалась сентиментальная слеза, некоторых бросало в безудержное веселье и танцы от песен типа «Ты дождись меня, Люся»… Пусть «говорят, что эта жизнь прогнет кого угодно, что мы уже не те… » Пусть говорят. Мы то знаем… А Людоед пускай гуляет сам по себе.