Но собирающихся к нему в гости киевских друзей просит привезти настоящее украинское сало
Нарядная центральная площадь самого древнего города Германии Трира: старинные дома, величественная громада Домского собора, толпы праздных туристов. Переливающаяся всеми цветами радуги огромная клумба цветочно-фруктового рынка, для которого, кажется, не существует времен года. В одном из самых красивых домов на площади -- ресторан «Ratskeller. Zur Steipe». На улице вывешено меню.
Ну-ка, чем здесь кормят? Ой, написано хоть и латинскими буквами, но названия до боли родные: борщ с пампушками, котлеты по-киевски, вареники с мясом и грибами, завиванец, блинчики. А вот и имена владельцев заведения -- Лариса и Александр Белостенные. В информационной брошюрке ресторана подчеркивается, что Александр Белостенный -- неоднократный призер Олимпийских игр, чемпионатов мира и Европы. Это, конечно, информация для немцев, потому что живущие в Трире и его окрестностях выходцы из бывшего СССР и так прекрасно знают, кто такой Белостенный, и гордятся им как местной достопримечательностью. Рассказ свежеприбывшим в город выглядит примерно так: «Это -- Порта Нигра, самая старая римская постройка в Европе, это -- Домский собор, резиденция епископа, это -- ресторан Белостенного (помните, был такой известнейший баскетболист?)».
-- Александр, как вы чувствуете себя в роли местной достопримечательности?
-- Ой, я вас прошу! Они эту достопримечательность, наверное, обсуждают на каждом шагу и в каждой семье… Я на это уже не реагирую. Ну конечно, люди знают, что я бывший спортсмен, с 1978 играл в сборной СССР, по телевизору много показывали, в газетах писали…
-- В своей книге «Центровые», посвященной баскетболистам, Александр Гомельский писал: «Я считаю, что к середине 80-х годов Александр Белостенный стал одной из самых ярких фигур в мировом баскетболе. Более того, я уверен, что он мог бы играть в любой профессиональной команде Национальной баскетбольной ассоциации США. Кстати, об этом мне говорили даже сами менеджеры клубов НБА. Но, естественно, никогда у них Шура играть не будет… » Откуда такая уверенность?
-- Ну, раньше это было просто невозможно! Мы все тогда получали много предложений от зарубежных команд -- из Испании и Италии, например. Но нам никто не дал бы разрешения на выезд. Об этом даже разговоры не заводились, ведь никому не хотелось немедленно стать невыездным.
-- А когда вы выезжали с командой за границу, не возникало желания остаться там?
-- Даже в мыслях такого не было! Хотя, разумеется, мы всегда белой завистью завидовали тем же испанским или итальянским баскетболистам, которые получали по 80--100 тысяч долларов в год. Нам казалось, что это бешеные деньги. А мы за месяц турне по Америке, с учетом того, что из 15 игр выиграем 7 или 8, получали 100 долларов.
-- Перед выездом, наверное, проводился инструктаж: о моральном облике советского человека и т. д. ?
-- Ну а как же! С нами постоянно ездили люди из соответствующих органов. Они следили за нами, абсолютно не маскируясь, хотя и замаскированных, думаю, хватало… Но мы ничем таким и не занимались, общались только с зарубежными спортсменами и только на профессиональные темы.
-- Где вы храните свои медали?
-- Раньше они находились в Киеве, а недавно мы привезли их сюда. Жена пока думает, как их лучше в нашем доме пристроить. Люди часто просят показать награды. Там ведь и олимпийские есть медали, и двух чемпионатов мира, и европейских первенств -- всего их у меня 12. И все они дороги мне.
-- А если бы сказали -- все заберем, оставим только одну, какую бы вы выбрали?
-- Я бы ни одну не отдал! На каждую медаль смотришь, вспоминаешь, как этот чемпионат проводился, как ты его выиграл, или проиграл (если медаль серебряная). С каждой из них связаны несколько лет непрерывного, далеко не легкого труда. Кстати, когда вывозил их в Германию, опять возникли проблемы: ни один луч их не пробивал, и на таможне не смогли понять, что это такое. Так и сняли неизвестный «груз» с самолета. Пришлось идти за ним в багажное отделение и объяснять, что это — спортивные награды.
-- Припомните историю из тех прошлых времен?
-- Так сразу и не вспомню… Ну, вот, например… Это было в Испании. Мы с моим другом Володей Ткаченко сидели на улице возле гостиницы, пили кофе. А как раз перед этим наш спорткомитет подписал контракт с фирмой «Адидас», и нам выдали спортивные костюмы наших размеров. Для нас это было вообще нечто крайне редкое, необыкновенное, и поэтому этими костюмами очень дорожили. В тот день после тренировки мы оставили их на балконе в номере.
И вот, значит, сидим мы, пьем кофе. Вдруг -- сильный ветер, молния, гроза… И я вспоминаю: «Петрович, у нас же костюмы на балконе!!!» Когда мы до грозы выходили из гостиницы, входная дверь из толстого стекла была настежь открыта, потом же ее закрыли. И вот нужно было видеть эту картину: Володя (2 м 22 см — рост и 150 кг — вес) мчится в гостиницу, не замечает закрытой двери, пробивает это толстое стекло лбом и вместе с дверью падает с чудовищным грохотом! Все, кто в тот момент находились в холле гостиницы, тоже попадали на пол. Там же оказался и наш командный доктор. Володя Ткаченко, кстати, тогда был нашим основным, ключевым игроком, и, увидев его, неподвижно лежащего среди груды битого стекла, доктор в ужасе кинулся к нему. «Володя! Володя! Ты меня слышишь?!» Тогда Петрович, наконец, открыл глаза и спросил: «Платить надо?!»
-- Вы хотя бы изредка видитесь с бывшими друзьями по сборной?
-- К сожалению, не так часто, как хотелось бы. Когда проведывали в Америке нашего сына, виделись с Сабонисом. Он сейчас в НБА. Недавно играл на чемпионате мира за сборную Литвы. Чувствует себя неплохо в свои 35 лет, имеет то ли троих, то ли четверых детей… Тараканов здесь недалеко живет. Летом отдыхали в Турции, виделись там с Витей Бережным. А вот с Володей Ткаченко давно уже не встречались.
-- Позвольте привести еще один отрывочек из книги Гомельского… «В 1986 году Александр Белостенный за нарушение правил таможенного режима был дисквалифицирован. 2 октября 1987 года газета «Советский спорт» сообщила, что на заседании президиума Всесоюзной федерации баскетбола было рассмотрено ходатайство Федерации баскетбола Украины, Госкомспорта УССР», общественных и спортивных организаций Украины, а также Спорткомитета министерства обороны СССР и ЦСКА о возможности замены дисквалификации Белостенного на условную -- до сентября 1988 года… » За этими казенными словами трудно уловить суть проблемы. Что это за «нарушение правил таможенного режима»? Вы что, долларов везли больше, чем положено?
-- Нам тогда вообще не положено было доллары возить! Но все спортсмены, за исключением, может быть, футболистов и хоккеистов, которые получали за границей большие премиальные, покупали на «черном» рынке доллары по 3--4 рубля и старались провезти их через границу. Семью хотелось одеть, подарки всем из поездки привезти, да и заказов всегда много было… По тем временам мы получали где- то 300--350 рублей зарплаты. А это много, учитывая, что на заводах тогда люди зарабатывали по 80--120 рублей. Ну что на них купишь? А за границей глаза разбегались, хотелось всего, даже тех же сигарет нормальных! Но это было проблемой. Иногда удавалось договориться с организаторами, чтобы они нас не кормили, а лучше выдавали бы 20-- 30 долларов в день. Естественно, экономили на еде, считая каждую копейку, чтобы что-то купить, привезти домой.
-- Неужели спортсменов сборной СССР так тщательно обыскивали на таможне?
-- Ну конечно, обыскивали! Причем, были люди, которые писали на таможню письма: я, мол, знаю, что такой-то доллары везет. Думаю, что со мной был как раз такой случай. Уж много было завистников! Мы все-таки считались баскетбольной элитой. Для нас, 12--15 игрокам, попавшим в сборную СССР, это было большой честью.
-- Но глаза тогда на этот инцидент с таможней все же не смогли закрыть…
-- Выходит, так. Да и некоторые друзья тогда, к сожалению, оказались не совсем друзьями (в обычном понимании этого слова).
-- Для вас это был страшный удар?
-- Тогда мне казалось, что все, к чему я стремился, рухнуло. Уже никакой сборной, уже я невыездной…
-- Вы случайно не запили с горя?
-- Нет, наоборот, мобилизовался. Я ведь в то время находился в самом расцвете баскетбольного возраста и чувствовал в себе большие физические силы. Тренировался, не взирая ни на что. Я имел право играть на внутренних чемпионатах, а вот выезжать из Союза больше не мог. Я работал над собой даже серьезнее, чем раньше — понимал, что нужно постоянно показывать свой класс. Тогда, вероятно, тренеры, Спорткомитет станут хлопотать и найдут возможность снова сделать меня выездным, если я окажусь нужным сборной. Ходили тогда по стройкам, собирали подписи у героев соцтруда (это называлось ходатайством широкой общественности). Сейчас, конечно, все это кажется смешным.
-- Возможно, вам помог не пасть духом типично одесский юмор? Вы ведь одессит по рождению.
-- Да, в Одессе я прожил до 14 лет. Мы жили сначала на Молдаванке, возле Дюковского парка, который потом переименовали в парк Победы. Там было озеро, мы со сверстниками купались в нем, ловили рыбу и раков. Потом мы переехали в поселок Котовского. Что касается одесского юмора, не могу сказать, что я не очень юморной. Когда собираемся в компаниях, могу и хохмить, и веселить компанию, и танцевать.
-- Как вам после Одессы показался Ленинград?
-- У меня о нем остались самые теплые, прекрасные воспоминания. Я жил в спортинтернате. В городе тогда была очень сильная команда, тренировал которую Владимир Кондрашин, недавно, к сожалению, умерший. Александр Белов, Арзамасков, Макеев, Павлов, Большаков -- это были звезды нашего баскетбола. Саша Белов тогда вообще был признан лучшим центровым мира, и тренироваться с ним было счастьем.
Когда я в 10 классе переехал в Киев, «Будiвельник» тоже был одной из сильных команд -- Паливода, Коваленко, Сальников. Почти со всеми я вижусь, когда в Киев приезжаю.
-- Вот смотрю я на вас и думаю: интересно, какая у вас в школе была кличка? Небось, дядя Степа?
-- А вот и нет! Длинным меня называли. Кстати, вся моя семья отличалась высоким ростом -- отец был где-то 198 см, мать -- примерно 183. А мой сын сейчас -- 210!
-- Приходилось читать, что вы с вашим ростом еще и склонны к полноте…
-- Я?! Никогда в жизни! Это только моя мама рассказывает, что в детстве я был маленьким, кривоногим, с большим животом и все время ел вареники.
-- Я, признаться, ожидала, что сейчас, когда вы больше не занимаетесь спортом и находитесь в непосредственной близости от кухни собственного ресторана, найду вас просто необъятным.
-- В принципе, ваши ожидания были не совсем беспочвенными. Обычно, когда спортсмены бросают тренировки, их, действительно, «разносит». Но у меня в ресторане и движения хватает, и аппетит, к тому же, не мучает. Ем я сейчас один раз в день, дома. Это нечто такого ужина, плавно переходящего в завтрак. Когда я играл, весил 120 кг, сейчас -- 110.
-- Скажите, как живется человеку с таким нестандартным ростом в плане бытовых удобств? Какие у вас с дверями взаимоотношения?
-- Это уже как инстинкт: видишь дверь, идешь к ней и просчитываешь ситуацию -- войдешь в нее или нет? Самые большие проблемы бывали в гостиницах с низкими потолками и пожарной на них сигнализацией. Об эту сигнализацию точно можно было голову расшибить!
В машинах тоже не совсем удобно… Еще в Союзе у меня была первая машина -- «шестерка», в ней я практически лежал, а головой все время терся о потолок. На нем даже со временем «ореол» образовался, может быть, у меня поэтому и волос на голове не очень много…
Что касается одежды, то мы, в основном, ходили в спортивных костюмах. Рубашки привозили из-за границы, а пошив остального заказывали знакомым портным. Нам ведь высоким тоже не хотелось отставать от моды. Как только вошла в моду мужская обувь на каблуках, мы с Володей Ткаченко тоже себе такую приобрели. Сейчас вспоминаю -- просто смешно: при нашем-то росте брюки с полуметровым клешем и каблуки!..
Правда, Володя потом каблуки где-то потерял после вечеринки. Расслаблялись, расслаблялись, утром смотрим -- каблуков нет! Всякое бывало.
-- Вы много курите…
-- Курил я всю свою сознательную жизнь, но раньше, когда занимался спортом, выкуривал всего 5--6 сигарет в день, а сейчас иногда и до двух пачек уходит, если день очень уж суматошный.
-- А скучаете ли вы за какими-то продуктами, которых здесь нет?
-- К нам довольно часто приезжают из Украины друзья, привозят сало и базарный творог. А в «русском» магазине можно купить гречку и семечки. Квашеную капусту покупаем в Люксембурге, там она очень похожа на нашу с базара. Мясо здесь не такое, как у нас. Шашлыки настоящие из него не сделаешь. У нас же свинья -- так свинья, а здесь ее выращивают как курицу — в контейнере, кормят одними комбикормами, она и солнца за всю жизнь ни разу не видит. Когда приезжаем с женой в Киев, обязательно выезжаем на шашлыки.
-- Когда вы приехали в Германию?
-- В 1991 году. Я приехал по контракту и три года играл за баскетбольную команду Трира. Тогда эта команда как раз вышла в Бундеслигу. Когда я начал играть, мы заняли четвертое место по стране. Это был успех, все на ушах ходили. И клуб, и местные власти были заинтересованы в том, чтобы я здесь остался, учитывая мой опыт в перспективе тренерской работы. Я, кстати, потом действительно тренировал детскую команду, мы даже выиграли чемпионат земли Рейнланд-Пфальц.
Президент местного баскетбольного клуба тогда был очень влиятельным человеком в городе, и как-то он спросил, чем бы я хотел заниматься после окончания баскетбольной карьеры. Я сказал, что, может быть, открою русский ресторанчик. Через некоторое время он предложил мне посмотреть ресторан, который освобождался в самом центре города. Мы с женой поехали, посмотрели, так толком ничего и не разобрали, но согласились. Через пару месяцев подписали контракт.
Не скрою, сначала было тяжело, но со временем оказалось, что не так уж все и страшно. Времени только на это уходит слишком много. Но ведь все равно в баскетбол вечно играть не будешь — пришлось бы искать себе какое-то занятие. Наш ребенок за эти годы научился говорить по-немецки, посещал трирскую школу. Не хотелось дергать его и куда-то переезжать. Тем более, что сейчас мне уже нравится то, чем я занимаюсь.
-- В меню вашего ресторана много традиционных блюд из украинской и русской кухни. Какие из них особенно популярны у немцев?
-- Конечно же, борщ с пампушками, вареники с картошкой, мясом, грибами, пельмени. Водка «Кристалл». Сюда частенько заходят старики-немцы, которые во время войны сидели в наших лагерях, пытаются говорить со мной по-русски: «Сало -- карашо!»
Кстати, украинская популярность в Трире, да и вообще в Германии, очень возросла после того, как Кличко выиграл бой с Акселем Шульцем. Ну, оно и понятно: смотреть на этих ребят на ринге -- сплошное удовольствие! Красивые, интеллигентные, и, к тому же очень скромные. Родители моей жены работают в киевском институте физкультуры, и теще как-то по работе пришлось видеться с братьями Кличко. Она тоже была приятно поражена их скромностью. Я, кстати, думаю, что их будущее братьев в боксе связано скорее с Америкой, чем с Германией. Бокс -- это большие деньги, но и большой риск для здоровья. За риск нужно платить.
-- Ну, спорт, это вообще всегда риск… Кстати, ваш сын тоже занимается спортом?
-- Я надеюсь, что его будущее связано с баскетболом. Он уже сейчас неплохо играет на своем уровне и имеет много профессиональных предложений. Учится в Америке, в одной из лучших частных школ Хьюстона, дающей своим выпускникам стопроцентную гарантию поступления в университет. Сейчас ему 18 лет, он в два раза шире меня -- качается (в Америке этому придают большое значение). Мы вместе отдыхали в Турции, играли с ним один на один -- против сына уже не так просто играть, хотя, конечно, ему еще не достает техники и опыта.
-- Вы часто бываете в Украине?
-- Каждый год, а то и два раза в году. В Киеве живут моя мама и родители Ларисы, в Одессе -- мой брат с семьей. Ну, и друзья, само собой.
-- Говорят, что это вы приглашали Софию Ротару выступить здесь, в Трире…
-- Ой, мне даже неприятно об этом вспоминать! Если 500 человек собрались и ждут концерта, а она вдруг заявляет, что петь не будет… Это была ее новая программа, и люди специально ехали на концерт из Битбурга, Кельна, Бонна, Люксембурга! Сначала Ротару не понравился зал, и я договорился о другом. Осветители уже начали устанавливать светотехнику, а она говорит, что, мол, расстроилась и петь не будет. Концерт так и не состоялся.
Вот когда Наташа Королева сюда приезжала прошлой зимой, тоже собралось человек 500, но в дороге у нее поломался грузовик с аппаратурой, и она опоздала на 5 часов. Вместо 7 вечера концерт начали в 12 ночи. И это при том, что из 500 человек зрителей осталось человек 100, а сама Наташа была очень уставшей. Но тем не менее, Наташа вышла и пела, показав себя при этом с самой лучшей стороны.
Еще мы очень подружились с Валентиной Толкуновой — она такой приятный человек! С Вадимом Казаченко…
-- И последний вопрос: где вы жили в Киеве?
-- В районе Львовской площади, на Ярославовом валу. Мы и сейчас там живем!