Лариса не афиширует, откуда у нее, медицинской сестры с месячной зарплатой в 100 гривен, роскошное золотое кольцо с тремя бриллиантами и новенькая кожаная куртка. Для любопытных знакомых у молодой женщины давно подготовлен ответ: очень выгодно продали бабушкин дом в селе.
И конечно, она не Лариса. Но разве это что-то меняет? А пооткровенничать с журналисткой «ФАКТОВ» молодая женщина согласилась без уговоров, сознаваясь, что незнакомым легче открывать свою душу. Держать же все в себе слишком тяжело. И не потому, что до сих пор слышит плач ребенка, которого она отказалась приложить к груди, а потому, что необходимо найти в собеседнике поддержку, услышать слова оправдания своему поступку…
-- С Таней и Сашей мы познакомились давно, -- начала свой рассказ кареглазая крашеная блондинка, попросившая называть ее Ларисой. -- Я тогда работала с Иваном Петровичем, врачом-гинекологом, а они наблюдались у него по поводу бесплодия. Мне приходилось делать супругам уколы, физпроцедуры, и у нас сложились приятельские отношения. Надо признаться, мои труды щедро оплачивались из их кошелька -- Саша был директором частного предприятия, а Таня -- его бухгалтером. Из рассказов женщины я узнала, что в браке они состоят восемь лет. За это время каких только попыток заиметь ребенка не предпринимали: и к бабкам ездили, и к столичным светилам. Потом Таню прооперировали, сделали пластику маточных труб, обещали, что все будет хорошо, если заодно и мужа подлечить. Вот они и обратились к Ивану Петровичу, который считался лучшим специалистом города в своем деле.
После курса лечения мы не виделись почти три года -- я ушла в декретный отпуск и на прежнее место работы уже не вышла. Иван Петрович к тому времени переехал в Харьков. Я искала работу, хотя сыну не исполнилось еще и полутора лет. Жить на детское пособие было невозможно, а мужу постоянно задерживали зарплату.
Муж занимает особое место в Ларисином рассказе. Он вроде бы и был, но в то же время его как бы и не было. Супруг, безусловно, сыграл не последнюю роль в этой истории.
Лариса выходила за Виталия не от большой любви. Тогда ей было 25, и она считала: если не сейчас, то уже никогда. Она мечтала не о принце на белом коне, а о тихих семейных вечерах, когда в приятных беседах и взаимной заботе друг о друге отдыхает душа. Но оказалось, бывший детдомовец не создан для семейной жизни. В комнате общежития, где жила молодая семья, постоянно находились то бывшие одноклассники Виталия, то его друзья по СПТУ, то соседи… Если до замужества широкая натура Виталия Ларисе нравилась, то после это начало ее раздражать. Через несколько месяцев такой «вокзальной» жизни жена стала игнорировать посиделки мужа с друзьями. Возможно, сбежала бы даже к маме, но та была далеко. Нужно было искать выход из сложившейся ситуации. Ларисе казалось, что с рождением ребенка ее муж обретет чувство семейного очага, поэтому ждала появления сына с надеждой.
«Садись быстрее», -- позвали Ларису, ожидавшую с малышом троллейбус. Она не сразу поняла, кто приглашает ее в серебристый «Опель». Подбежав к открытой дверце, увидела Таню. Ярко накрашенная, благоухающая и немного располневшая, она сидела за рулем, а рядом находился респектабельный седой мужчина.
«Познакомься, это мой муж Олег», -- представила Таня своего пассажира. Тот поцеловал Ларисину руку, протянутую для знакомства. Это был его первый невинный поцелуй, подаренный ей.
-- Какой симпатичный малыш. Как зовут парня? -- обратился Олег к Ларисе.
-- Максим, -- ответила она.
-- Это же надо. У меня второй тоже Макс. Ему уже семнадцать.
Всю дорогу, пока ехали к больнице, в которой Лариса хотела подыскать себе работу, разговаривали о детях. Таня, правда, пыталась расспрашивать о жизни вообще… «Опель» притормозил там, где Лариса попросила остановиться. «Вот визитка, позвони мне сегодня в девять вечера, -- попросила Таня. -- Надо более детально поговорить».
Они встретились через несколько дней в ресторане, куда бывшая пациентка пригласила медсестру. Выслушав рассказ Ларисы о невеселой семейной жизни, Татьяна поведала ей о своей. Оказалось, с Сашей они расстались -- он очень хотел детей, а она не могла забеременеть. Две попытки искусственного оплодотворения тоже не дали результата. Об усыновлении ребенка Александр даже не хотел слушать. Сначала на этой почве в семье возникали скандалы, а потом наступило существование вдвоем под одной крышей. Рано или поздно это должно было чем-то закончиться. Так и случилось: в банке, где Таня часто бывала по делам фирмы, ее заметил Олег, заместитель управляющего банком.
-- Когда Олег предложил мне переехать в его холостяцкую квартиру, я тут же все бросила, взяла свои вещи и примчалась к нему. Наконец-то с ним я почувствовала себя полноценной женщиной, -- делилась наболевшим Таня. -- С женой он уже несколько лет в разводе, дети взрослые. С Олегом мне легко морально, я избавилась от груза своей виновности перед мужем. И вдруг, представляешь, пару недель назад встречаю в городе Сашку. С секретаршей фирмы, в которой мы вместе работали. А секретарша беременная… Я опять потеряла покой и опять захотела ребенка. Возможно, в отместку ему…
Лариса начала успокаивать Таню, мол, с Олегом у них еще будут дети. Но та отрицательно мотала головой.
«Ларочка, помоги мне, пожалуйста, -- попросила она после затянувшегося молчания. -- После той встречи с тобой и Максом мы с Олегом приняли решение: мы тебе хорошо заплатим, побеспокоимся о твоем питании… Ты понимаешь, к чему я веду?»
У Ларисы все внутри похолодело.
Таня дала ей десять дней на размышление. Решение Лариса приняла раньше. Случилось так, что на положительный ответ ее подтолкнул Виталик, хотя она ему ничего не сказала о той беседе с Татьяной.
Была суббота, и Максима можно было оставить под присмотром мужа. Лариса собралась на рынок покупать босоножки. Хотела взять деньги, а их не оказалось. « Я одолжил Жене двести гривен, -- спокойно объяснил Виталий. --Ты же еще не знаешь -- он женится». Лариса взорвалась: «А на какие шиши мы будем жить? За что мне купить босоножки? За что покупать ребенку свежие овощи? За что!?» С Ларисой случилась истерика. Это были последние деньги в семье. Она не может купить себе колготки, не может пойти к маникюрше, сын донашивает чужие вещи, за общежитие уже полгода не плачено. Когда же этот безработный Женька сумеет отдать долг? А жить как-то надо…
«Таня, я согласна», -- немного успокоившись, набрала Лариса Танин номер телефона. Таким образом была решена проблема летней обуви и качественного питания для семьи. Откуда деньги, Лариса пока мужу не говорила. А он и не спрашивал, знал, что жена нашла выход.
У Ларисы начался новый период в жизни. Современный и дорогостоящий метод оплодотворения в «пробирке» Таня с Олегом проигнорировали. Татьяна не возражала, чтобы все произошло естественным путем. Вычислив наиболее вероятный период зачатия, Лариса пришла в квартиру молодоженов -- отрабатывать деньги и зарабатывать на будущее.
-- Пока мы с Олегом находились в спальне, Таня гуляла с Максимом на улице, -- делится интимными подробностями Лариса. -- Нам отводилось всего полчаса. Это были сказочные минуты, ничего подобного с мужем я не испытывала. Деньги, понятно, здесь ни при чем. Обходительность, внимание к женщине, тактичность в постели -- наверное, это от природы. Я до сих пор ощущаю его поцелуи, запах его одеколона.
Наконец желаемое было достигнуто. Но что сказать Виталию, который в этот период был, как говорится, отлучен от тела? Лариса решила сказать правду, надеясь на то, что это очень удобный повод развестись с незадачливым мужем. Она уже мечтала о другом, похожем на Олега.
К удивлению жены, Виталий не воспринял это как трагедию. Он проявил свой, меркантильный, интерес к рассказанной истории. «Тыщу баксов дадут? -- уточнил супруг. -- А где еще мы такие деньги возьмем? Да за них я к тебе все девять месяцев не притронусь». Слово свое он, кстати, сдержал. Боялся потерять заработок жены.
Беременность, в отличие от первой, проходила тяжело. С первых недель Лариса легла в больницу на сохранение. В середине срока опять появилась угроза срыва. Потом новая напасть -- врачи обнаружили неправильное предлежание плода. Но, несмотря на трудности, будущая мама сохраняла оптимизм, в немалой степени подогреваемый заботой заказных родителей.
«Я отказываюсь от сына!» -- произнесла Лариса. Врач грешным делом подумала, что после пережитого у нее произошли нарушения психики. «Я отказываюсь его кормить», -- отворачивалась к стенке роженица, чтобы не видеть того, кого произвела на свет. Это было самым тяжелым -- не приложить ребенка к наполненной молоком груди, когда тот плакал от голода. Но она не смела -- таков был уговор. И Лариса, и Таня понимали, что в этом случае могло произойти непредвиденное -- и возобладали бы материнские чувства. А настоящей матери отводилась роль всего лишь суррогатной.
В письменном отказе от «ребенка мужского пола» Лариса ссылалась на сложное материальное положение семьи и невозможность прокормить и воспитать еще одно дитя. Это было полуправдой. И далее, под диктовку, написала, что не возражает против усыновления мальчика. Дальнейшее участие в его судьбе полностью брали на себя Таня и Олег. В том, чтобы именно к ним попал этот ребенок, ничего сложного не было. Они стояли в очереди на усыновление и просто отказывались от предложенных им ранее детей, уступая право выбора другим. Таня все время имитировала беременность, поэтому у знакомых не возникло никаких подозрений.
Возле роддома Ларису никто не встречал. Внутри было пусто. На душе тяжело. Для знакомых и соседей были заготовлены слова о потере ребенка во время родов. Олег полностью рассчитался с Ларисой в тот же вечер. Больше она ни его, ни Таню не видела. Наверное, у них все хорошо.
Да и у Ларисы в материальном плане теперь более-менее благополучно. Недавно, правда, прочитала где-то, что за подобные услуги в больших городах берут не менее 10, а иногда и 15 тысяч долларов. Значит, продешевила. Хотя, утешает себя Лариса, если бы не та встреча, то и этой тысячи могло бы не быть. Впрочем, еще не все потеряно. Теперь она планирует поехать в Москву -- попытается осчастливить там какую-нибудь богатую бездетную пару. Виталик с Максимом остаются ждать ее в Полтаве.
-- С точки зрения психологии положительная или отрицательная оценка этой ситуации вообще невозможна, -- считает главный специалист, психолог Полтавского областного центра социальных служб для молодежи Александр Клюев. -- Есть причины и есть следствие. Каждый в этой истории получил то, что хотел. Если подобное существует в обществе, и не только в нашем, а и в благополучном западном, значит, оно имеет право быть. Ведь право выбора человека -- единственное право, не запрещенное ни Богом, ни законом. Каждый человек реализует его своими поступками и в соответствии с культурными, научными, религиозными взглядами.
Если бы между Виталием и Ларисой была любовь, вряд ли бы случилось подобное. Финансовые проблемы? Но у кого их сейчас нет? Да, они стали очередным звеном в цепи семейных невзгод. Однако первоочередной причиной стало поспешное замужество Ларисы. А у Виталия было свое представление о семейной жизни, вынесенное из детдома, интерната. Думаю, позже он пожалеет о том, что не был внимателен к супруге, не считался с ее запросами, потребностями ребенка. Приобретя какое-то материальное благополучие благодаря жене, которая решилась на нетрадиционный способ зарабатывания денег, он уже утратил душевный покой, а, возможно, и жену. Ведь все естество Ларисы протестовало (где-то на подсознательном уровне) против вынашивания ребенка на заказ. Угрозы срыва беременности, сложное появление ребенка на свет -- это действительно протест организма против насилия над ним.
Однако тяжело только первый раз. Суррогатная мать уже мечтает стать профессиональной. Но сколько бы денег она не заработала на этом «поприще», ее всю жизнь будут преследовать проданные дети -- во снах и душевных муках. Бесследно такое не проходит. Рано или поздно ей придется обратиться за исцелением к психотерапевту либо к Богу.
«Facty i kommentarii «. 01-Июнь-2000. Человек и общество.