10 лет назад группа «Любэ» нашла нужные слова и музыку для поколения челночников и оптовиков
Николай Расторгуев уже давно отыскал свое место в сердце украинского почитателя, прежде всего, как венец подарочного набора на день защитника Отчизны. Того набора, где Расторгуеву неизменно предшествует Александр Розенбаум и иногда составляет компанию Гарик Сукачев. Аудитории февральских «подарочков», разнясь и качеством, и количеством, практически не пересекаются. При этом Расторгуев может гордиться -- его аудитория традиционно самая обширная, благодарная и непритязательная. Аншлаг на «Любэ» -- закономерная удача антрепренера, чего уж греха таить. Успех обаяния Расторгуева предсказуем, как бульдозер. Десять лет творческой жизни, ровной, как траншея. Никаких головокружительных взлетов и падений. И главное -- уникальная, по сути, концепция, позволяющая «Любэ» легко отслеживать малейшие изменения мировосприятия «своей» аудитории и тотчас же занимать там новые позиции. Как всегда, без боя. Расторгуева, безусловно, задевают ярлыки. Конечно же, он блатняк не исполняет. Определение «городской романс» воспринимает так же враждебно. Лидер «Любэ» относит свою лирику к разряду «правильной советской музыки», то есть такой, какой она должна была быть еще на заре 80-х, когда молодой Расторгуев еще только набирал обороты в составе различных ВИА. Это не сиюминутный соцзаказ, обижаете.
Расторгуева «заказала» целая эпоха. Родившись, как «чисто мужская» альтернатива бесполой инфантильности всяческих «Ласковых маев», он до сих пор прочно удерживает линию фронта. Его образ «правильного мужика» понадобится всегда, пока не выродится поколение челночников, оптовиков и держателей мелкого и среднего бизнеса, воспитанных преимущественно на расторгуевской неприхотливой лирике. Или пока не появится у «Любэ» достойный конкурент. Впрочем, конкурента Расторгуеву отыскать всегда было сложно. Газманов с трогательной графоманией типа «Господа офицеры!», хоть и в шинели, но без шашки, неубедителен. Столь же недотягивает и божественная «Дюна», с таким же клоунским оттенком обрабатывающая свою грядку где-то на одном гектаре с «Любэ»: на полпути от «блатняка» до вечнозеленой попсы. Фронтмен Расторгуев же убедителен сам по себе. В галифе и без галифе. В портупее и без портупеи. В мифологической концепции ВИА «Поющие любера» и в роли «батяни-комбата», с одинаковой гипнотической силой увлекающего и отставного прапорщика, и безусого салажонка. Маловато на современной сцене исполнителей, действующих на зрителя, как удав на кролика. «Любэ» закладывает реликтовые эмоции в наши внутренние компьютеры», -- сказал как-то большой фанат Николая Расторгуева Отар Кушанашвили. Сложно не согласиться с экспертом по части реликтовых эмоций. Ведь секрет всего-навсего в том, чтобы правильные тезисы излагать с правильным выражением лица.