Вот уже пять лет Леонид Осыка не узнает жену и детей Завтра классику украинского кинематографа исполняется 60 лет
Они встретились, когда он уже был знаменитым режиссером, а она -- молоденькой девушкой-лимитчицей. Леониду Осыке было 44 года, и к этому времени он успел уже снять свои самые удачные фильмы -- «Захар Беркут», «Каменный крест», «Тревожный месяц сентябрь». Светлане Князевой -- 23, и она еще только мечтала о карьере актрисы. Они прожили десять счастливых лет, у них родились очаровательные близнецы. История их любви имела бы счастливый конец, если бы 13 мая, в пятницу 1994 года Леонид Осыка не упал. Тяжелая травма позвоночника, затем инсульт подкосили и без того слабое здоровье режиссера.
Вот уже пять лет он не встает с постели, не узнает детей и жену. Не реагирует ни на что, и только душераздирающий стон, разносящийся по квартире, напоминает, что он еще жив. Светлана говорит, что иногда Осыка плачет, особенно если она ему что-то рассказывает. Но сознание к нему не возвращается, врачи говорят, что уже не вернется никогда. Два белокурых девятилетних мальчика, копия Леонида Михайловича, уже привыкли, что папа болен. Привыкла к этому и Светлана. Она живет воспоминаниями о десяти лучших годах своей жизни и часто повторяет слова друга семьи, московского актера Владимира Качана: «Какое счастье, что вы не разминулись в вечности». Повторять эти слова любил и Леонид Михайлович. Когда был здоров…
Свету Князеву с детства все считали немного странной девочкой. Она не играла с девчонками в дочки-матери, не читала повести Гайдара и почти не смотрела кино. До пяти лет Свету воспитывала бабушка в глухой сибирской деревне на 25 дворов. Ее компания -- гуси да куры, дворовые собаки, кузнечики в поле. А еще дедушкины друзья-мужики, которые, бывало, придут к ним домой с самогоном и давай уговаривать Свету петь. Уж больно хорош был у нее голосок. А потом девочку забрали родители. Но когда Свете было восемь лет, в семье произошла трагедия -- мама заболела туберкулезом, и девочку отдали в детдом.
«Это было страшно. Особенно вши. У меня была длиннющая густая коса. Помню, стали ее расчесывать, а там… Повели бриться. До сих пор перед глазами -- я наклонила голову, волосы упали вперед, и кто-то их мне машинкой стрижет. Длинные локоны падают, а в них кишмя-кишат эти твари. Я много чего натерпелась за два года в детдоме… »
Потом мама Светы пошла на поправку, и ей нужен был теплый климат. Отец просто ткнул пальцем в карту и попал на украинский городок Первомайск. Туда семья и перебралась.
«Сколько себя помню, всегда пела. В школе участвовала в каких-то конкурсах, даже выигрывала. Поступила в музыкальную школу. А в 16 лет решила ехать в столицу, в Киев. Уж очень мне хотелось стать оперной певицей, ни о чем другом не думала. Пришла в Киевское музыкальное училище имени Р. Глиэра, а там оказалось, что для вокального отделения я по возрасту не подхожу. Но уж больно хотелось остаться в Киеве, и я поступила на дирижерско-хоровое».
Светлану не покидало желание петь. Она стала брать уроки у знаменитой вокалистки Татьяны Юровской, которой молодая девушка так понравилась, что она взяла ее к себе в дом. Юровская считала, что у Светланы большое будущее. Так бы, наверное, и произошло, если бы не болезнь. Девушку повезли провериться к фониатору, а тот вынес приговор: при таком строении гортани она никогда не сможет стать профессиональной певицей.
«Для меня это была трагедия. Я даже хотела покончить с собой, броситься под машину. Все! Крах надежд! Поехала к маме, а она мне: «Нет, дочка, я уже всем рассказала, что ты у меня артисткой будешь, так что будь добра поезжай обратно в Киев и прорывайся. Да еще и папа поддержал: «Я верю в тебя доченька, поезжай».
И Света Князева уехала в Киев, чтобы остаться там навсегда. А поскольку была она девушкой прямой и настойчивой, ей не стоило большого труда попасть в киевскую студию пантомимы, которой руководил Владимир Крюков. Он-то потом и посоветовал Светлане поступить в эстрадно-цирковое училище. К тому времени Князева уже сыграла главную роль Катерины в спектакле театра пантомимы «Возмездие» по Гоголю. У девушки проснулся талант драматической актрисы.
«Тем не менее в моей личной жизни в эти годы ничего значительного не происходило. Было некогда. Я заочно заканчивала музыкальное училище, днем работала нянечкой в детском садике. Там же, в подвале, и жила. И только когда поступила в цирковое училище, переехала с подругой на квартиру».
Был еще один момент в жизни Светланы, когда она снова стала заниматься вокалом. (Ее не покидала мысль о карьере певицы). Она брала уроки у известного педагога Николо Батизато. Говорит, что итальянец «вытаскивал» из нее потрясающие звуки. Батизато был уже далеко не молод, но по-итальянски темпераментен. Однажды он предложил молоденькой и прехорошенькой Светлане Князевой с косой ниже пояса и талией 56 сантиметров стать его любовницей. Для девушки, которую друзья прозвали святошей, это было трагедией. И последней точкой в ее карьере певицы. Впрочем, она никогда об этом не жалела. Потому что потом появился ОН.
«Леониду Михайловичу обо мне как о молодой, подающей надежды актрисе рассказали в семье известного актера Театра Франко Яковченко. Тогда Осыка искал новые лица для своей картины. Однажды в квартире, которую я снимала вместе с подругой, раздался звонок: «Здравствуйте, я режиссер Осыка. Ждите, скоро приду к вам в гости». Моя подруга говорит, ну, все, одеваемся, он нас для фильма будет смотреть. Хотя я, по правде, тогда толком-то и не знала, кто такой Осыка. И фильмы его не видела.
Звонок в дверь, открываем -- стоит Осыка. Первое, что мне бросилось в глаза, -- он выглядел намного старше своих лет (а было ему тогда 44). Измученный, испитой. Это уже потом я узнала, что у Леонида Михайловича одна почка и гипертоническая болезнь с 17 лет. Но что меня поразило больше всего -- его глаза. Это были глаза ангела! Светло-голубые, прозрачные, лучистые. Я больше ни у кого не встречала таких глаз. Леонид Михайлович позже сказал, что влюбился в меня с первого взгляда.
А я?.. Я даже не понимала, что происходит. Чего Осыка от меня хочет? Нам просто было безумно интересно общаться. Мы целыми днями гуляли. Помню, как-то он целый день водил меня по Киеву, показывал свои любимые места. Говорил о своей мечте снять фильм о Врубеле. Считал, что никто так не чувствует Врубеля, как он. Помню, был январь, навалило снега, и я промочила до колен ноги. Но ничего не чувствовала. Мы еле расстались, а когда разошлись по домам, то еще до часу ночи не могли наговориться по телефону».
В 1984 году, когда они встретились, Осыка уже долгое время не снимал. По правде говоря, на Киностудии Довженко на нем поставили «крест». Особенно после неудачной картины «Море» и документального фильма, посвященного Леониду Быкову. Это было падение. От Осыки ушла его первая жена Антонина Лефтий, родившая ему сына Митю. Долгие годы болезненного пристрастия к выпивке не могли пройти для Леонида Михайловича даром. В конце концов, он оказался совершенно один. И если бы не стал лечиться, то однажды просто не вернулся бы домой.
«Мне ужасно захотелось ему помочь. По сути своей Осыка человек вне реальности. Это был блистательный, глубокий талант, который так и не сумел себя постичь. Он парил в образах, в своих картинах. Это был иллюзорный мир. Помню, как-то, будучи на съемках в Вильнюсе, Леонид Михалыч позвонил мне и сказал: «Вечером у тебя будут два билета, а утром я тебя встречаю на вокзале. Все бросай и приезжай». И я приехала. Мы провели вместе три изумительных дня. Осыка мне показывал Вильнюс, какие-то улочки, домики. И за все время даже пальцем ко мне ни прикоснулся. Никто в это не может поверить. Но это было!
В апреле 1984 года, в мой день рождения Леонид Михайлович пригласил меня к себе на дачу в Прохоровку, под Каневом. Мы плыли туда «ракетой» сквозь густой туман. Осыка говорит: «Мне кажется, что мы с тобой плывем по Млечному пути». Это было что-то уникальное! А затем мы поднялись на Тарасову гору. Оглянулись и увидели, что все вокруг усыпано голубыми фиалками. Красота неописуемая! Тут Леонид Михайлович и говорит: «Светлана, я хочу, чтобы мы были вместе с тобой навсегда». А вокруг такие запахи потрясающие, солнце, фиалки… И я вдруг поняла, что мы вот сейчас стали уже мужем и женой. Навсегда. Поняла, что никогда не смогу его бросить. Это моя судьба. А потом… Мы были на даче. Зажгли свечи, набили подушки душистым сеном, я танцевала и… отдалась ему. Дальше в нашей жизни было много сумасшедшего».
Светлана любила устраивать праздники. Каждый раз, когда Осыка приезжал из очередной командировки, его ждал сюрприз. Однажды Света купила сто букетов разноцветных хризантем и украсила ими маленькую однокомнатную квартиру. Потом обшила пестрым ситцем всю кухню. А как-то надула сто разноцветных воздушных шариков, и с этими шариками они с Леонидом Михайловичем жили целую неделю.
«Я уже не знала, чем его еще удивить. Я настолько любила Леонида Михайловича, что буквально растворялась в нем. Для нас было совершенно не важно -- как, где мы живем. Главное -- суть. Я и о прошлом его долгие годы не знала. Да и не хотела знать, все это было до меня. А когда мы повенчались, то все, может быть, мелкие обиды, ревность вообще рассеялись».
Первым тяжелым испытанием в жизни Светланы стала смерть Ивана Миколайчука. Он был большим другом Леонида Михайловича, поэтому со смертью Ивана ему было трудно смириться.
«Мы были у Ивана за три дня до его смерти. Это был удивительный человек, актер! Даже зная, что у него рак, Иван старался держаться молодцом. Что-то нам рассказывал. Но было понятно, что он умирает. На лице появились красные пятна. Леонид Михайлович подбадривал Ивана, говорил, что хочет снять его в своем фильме «Соль земли». Но все понимали, что это лишь слова. Смерть Миколайчука выбила Осыку из колеи. Он вернулся к своей старой привычке».
Для Светланы это было ударом. Ей понадобилась неделя, чтобы собраться с силами и… помочь Леониду Михайловичу. Потом она будет это делать гораздо чаще. Но это потом. До рождения близнецов Светлана и Леонид Осыка прожили счастливых семь лет. Он снял ее в пяти фильмах. Самый известный -- фильм «Этюды о Врубеле», хотя Осыка остался им недоволен. В 1986 году у Леонида Михайловича случился первый инсульт. Это произошло на даче, в Прохоровке. Светлана помнит, как везла его на «ракете» в Киев, держа за руку, а он все время повторял: «Я падаю, держи меня». Когда приехали в Киев, Осыка тяжело присел на скамейку и сказал: «Все, сейчас я умру». Еще долгое время после этого Светлана просыпалась ночью от собственного крика: «Не отдам!»
Их счастью даже не завидовали. Считалось, что Осыка столько всего натерпелся в жизни, так настрадался, что имеет на него полное право. Он боготворил Светлану. С гордостью представил ее Сергею Параджанову. А тот, со свойственным ему размахом, одаривал юную жену друга. То кольцо, то кружевных салфеток штук пятьдесят подарит, то ворох каких-то вещей, а то национальный грузинский костюм. И все приговаривал: «Эх, хороша ты, Светлана!»
Осыка стал снимать жену во всех своих фильмах, хотя она и сопротивлялась. А в «Гетьманских клейнодах» снял своих полуторагодовалых сыновей -- Олексу и Богдана. Когда они родились, в маленькой квартирке с трудом можно было протиснуться. Потом Анна Чмиль с Юрием Ильенко добились, чтобы семье Осыки дали трехкомнатную квартиру. Правда, первое время семья спала покотом на полу. Но все равно были счастливы. Пока малышам не исполнилось три года…
«Это случилось 13 мая, в черную пятницу 1994 года. Леонид Михайлович стал на подоконник, чтобы закрыть форточку. Вдруг он сорвался, упал на спину, запутался в халате и разбил голову о табуретку. Все это произошло на глазах у детей. Я вышла в магазин и помню, мне как-то вдруг стало очень тяжело, немного странно. Прихожу домой, Осыка сидит в кресле, а с его головы струйками стекает кровь. По всему телу. Дети плачут, не могут понять, что случилось с папой. Я вызвала «скорую». Оказалось, у Леонида Михайловича компрессионный перелом позвоночника, а голова -- как кто-то макушку срезал».
Два месяца она провела вместе с Осыкой в больнице. Леонид Михайлович стал поправляться, даже потихоньку начал выходить на улицу. Да и о фильме подумывал. Хотел вместе с Лесем Сердюком снимать «Спокусу». Не довелось. В мае 1995 года у него случился второй инсульт. Парализовало левую сторону тела, отняло речь. Врачи предложили операцию на сонной артерии. Операцию сделали, но как-то неудачно. После нее Леонид Михайлович с трудом передвигался, а потом и совсем слег. Первые годы Светлана записывала за ним воспоминания, хотела сделать книгу «Кинорежиссура Леонида Осыки». Но разбирать его речь становилось все труднее, потом он и совсем замолчал. В большой трехкомнатной квартире по-прежнему почти не было мебели. Если бы не Шевченковская премия, которую в 1997 году выбила для Осыка все та же Анна Чмиль, не видать Светлане отдельной кровати, а мальчикам -- письменных столов. В 1998 году Леониду Михайловичу присвоили звание народного артиста Украины, а затем назначили Президентскую стипендию. Это 250 гривен плюс 80 гривен пенсии по инвалидности. На эти деньги и живет семья Осыки.
«Я все могла бы вытерпеть, если бы было хоть какое-то с ним общение. А так он уже деградирует как личность. Я уже не могу к нему относится, как к Леониду Михайловичу. После падения в 1994 году он для меня закончился. Теперь я живу теми счастливыми десятью годами, которые у нас с ним были. А любовь… После Леонида Михайловича я не смогу любить уже никого. Слишком высок был уровень наших отношений. Слишком высок… »
P. S. Завтра в доме Осыки не соберется много гостей. Придут только близкие, те, кто все эти тяжелые годы поддерживал Светлану, -- Анна Чмиль, Лесь Сердюк, ее двоюродный брат Александр. И подарков не будет. Знаете, как говорил обычно Осыка своей любимой жене накануне 8 Марта: «Давай друг другу подарим то, что мы ничего не будем друг другу дарить».
«Facty i kommentarii «. 7 марта 2000. Человек и общество