Горноспасатели и шахтеры в три смены рубили проход, сбивая руки в кровь -- только бы побыстрее вызволить горняков
2 марта ровно в 18 часов на шахте «Белореченская» государственной холдинговой компании «Луганскуголь» во время работы четвертой смены в подготовительном забое вентиляционного штрека первой западной лавы на глубине 725 метров произошло обрушение пород кровли. В результате этого трое проходчиков Владимир Петренко, Валентин Юрман и Виктор Прохоров оказались в западне. В спасательной операции принимали участие 114 горноспасателей и 230 работников шахты.
-- Как только обрушилась кровля, бригада бросилась бежать, и тут же произошло второе обрушение, которое и закрыло в каменном мешке троих проходчиков, -- вспоминает горнорабочий Сергей Мишин.
-- В нашем звене работали пятеро горнорабочих и слесарь, -- рассказывает Игорь, проходчик попавшего под обвал звена. -- Я успел выбежать, а ребята бросились в сторону комбайна, потому что самое надежное место в забое -- в глубине выработки.
-- Забой -- самое устойчивое место, -- объясняет начальник подотдела угольной промышленности Луганской облгосадминистрации Владимир Недвига. -- Здесь монолит, и главное -- всегда можно спрятаться под комбайн.
-- Прежде всего горнякам, оказавшимся в завале, нужно было обеспечить подачу воздуха, -- вспоминает горноспасатель Андрей Степанов. -- Но, помимо отсутствия в каменном мешке воздуха, там есть еще один коварный враг -- газ метан. До недавних пор в этой шахте не приходилось сталкиваться с метаном. А когда началась разработка новых пластов, этот газ дал о себе знать. Кстати, именно в той части, где был зафиксирован метан, и застряли трое горняков. Самоспасатели у горняков были, но они рассчитаны максимум на 45 минут. Поэтому к месту спасательных работ была доставлена специальная установка «Крот». В породу необходимо было забить трубы двух диаметров для подачи воздуха и питания. Правда, беспокоились, не вызовет ли работа этой установки дополнительные обрушения. Понимаете, в этих трубах было единственное спасение горняков.
-- Длина завала, по нашим оценкам, составляла 20-25 метров, -- рассказывает генеральный директор ГХК «Луганскуголь» Николай Топтун. -- В обход завала по пласту угля мы начали рубить узкий тоннель.
-- Ребята давали о себе знать постукиванием по противопожарной водяной трубе и по рельсам, проходящим по выработке, -- вспоминают спасатели. -- Думалось: дай Бог, чтобы все обошлось. Мы верили в лучшее, но чем больше времени проходило, тем меньше надежды оставалось. Нам приходилось менять друг друга -- ведь условия были очень тяжелыми. Из-за сильной загазованности постоянно работали в специальных респираторах. Когда кислород в них заканчивался, на смену спускались другие. Мы делали обходную выработку -- проход, по которому можно было пролезть лишь по-пластунски. А ни о какой технике речи быть не могло. Главными орудиями труда были лопата, обушок и корыто для сбитой породы, которое волокли за собой спасатели.
Шансов на спасение у парней оставалось очень мало. Ведь никто толком не знал, какое расстояние нужно преодолеть, неизвестны были объемы самого завала.
Можно только представить себе, что в это время испытывали жены горняков, оказавшихся в ловушке. Эти женщины сидели на выходе из шахты, заглядывая в лицо каждому выходящему в надежде что-либо узнать о своих мужьях.
-- Руководство отнеслось к нам, что называется, наплевательски, -- говорит Валентина Прохорова. -- О том, что случилось с моим мужем, я узнала не из уст официальных лиц, а из разговоров бабушек на базаре.
К 9 часам утра 3 марта было пройдено всего 8 метров, что предположительно составляло всего лишь треть спасательного прохода. По словам специалистов Госкомнадзорхрантруда, предстояло пройти еще метров 30. По мнению работников этой организации, версия о том, что они дают о себе знать, постукивая по трубам или рельсам, создана для общественности -- чтобы сохранить веру людей в то, что шахтеры живы. А вот в то место, где находились горняки, не доходят ни трубы, ни рельсы.
Поднявшиеся на поверхность горняки и спасатели отделывались коротким комментарием: «Пока ничего не известно. Будем надеяться на лучшее».
К сожалению, попытки подать в каменный мешок воздух с помощью установки «Крот» не увенчались успехом. Пробив 22 метра завала, механизм уперся во что-то металлическое и дальше не шел. Тогда к спасательным работам по проходке обходного пути привлекли опытных специалистов предприятия, знающих местную специфику и в совершенстве владеющих отбойным молотком.
Главной опасностью по-прежнему оставалась загазованность выработки -- ребята могли просто задохнуться. Хотя опасен был не только газ, но и отсутствие воздуха. Ведь температура на такой глубине иногда достигает 40 градусов, а у каждого из горняков в запасе было не более полутора литров воды.
К 19 часам спасатели с помощью установки «Крот» пробили сквозь завалы трубы и начали подачу воздуха. Благодаря этим трубам удалось установить связь с шахтерами -- благо, все они оказались живы. Горняки просили: «Обойдемся без воды и еды, только дайте нам воздух и побыстрее вытащите отсюда».
-- Нервы не выдерживали, -- говорит Игорь, товарищ по звену попавших в завал ребят, -- мне было легче там, внизу, работать, чем стоять наверху и ждать. Там я хотя бы видел, как идут дела.
Рано утром 2 марта горняки из спасательной бригады завершили обходную выработку, но попали в пространство между первым и вторым обвалом, составлявшим примерно 10 метров. Но горняков там не оказалось. Поэтому начали рубить второй проход -- мимо второго завала.
-- Первоначально ширина спасательного прохода составляла 1 метр 80 см -- столько же высота, -- говорит председатель профкома шахты Виктор Кубаев, -- потом решили уменьшить его до 1 м 30 см (чтобы ускорить работы). Позже проход сузили еще -- только бы проползти и побыстрее добраться до ребят.
-- 11 марта моему мужу исполняется 50 лет, -- вспоминает Людмила Юрман. -- Его стаж под землей -- 32 года. А куда здесь еще деваться, никакой другой работы нет, а женщинам вообще негде работать. Вот сидим дома и ждем, когда мужья принесут деньги, которые выплачивают по крохам -- по 18% в месяц. Я ему все говорила: «Бросай шахту и сиди дома… » А муж отвечает, что без шахты уже не может. Шахта для него -- второй дом. Но после случившегося я его точно туда не пущу. Все. Хватит. У него это уже третий случай, когда он говорил: «Вся жизнь пролетела перед глазами».
-- Сын наш сейчас в отпуске, а то бы вместе с отцом сидел под землей, -- рассказывает жена Виктора Прохорова Валентина. -- Они вместе работают. Так что порой не всегда плохо брать отпуск зимой.
-- Мой муж не хотел идти на шахту, -- говорит Лариса Петренко. -- Он высококлассный водитель. Ездил в Луганск, чтобы там устроиться на работу. Но везде нужна луганская прописка. Пытался простым грузчиком пойти -- опять те же проблемы. Так что все равно пришлось возвращаться на шахту. Хотя и эта работа не решает проблем: и здесь не выплачивают всю зарплату. Шахта добывает уголь, а мы без угля сидим дома.
Под землей шестеро врачей-спасателей сразу же оказали горнякам медицинскую помощь
В 13 часов спасатели сообщили, что до горняков осталось всего три метра. Каждые 20-30 минут собравшиеся ожидали, что вот-вот горняков извлекут из завала. Но проходил час за часом, а ничего не менялось.
И только к шести часам вечера поступило сообщение о том, что горняки освобождены из плена. Под землей их ожидали шесть врачей-спасателей, которые сразу же оказали им медицинскую помощь.
-- Состояние шахтеров было удовлетворительным, -- говорит помощник командира отряда реанимационно-противошоковой группы 4-го отряда горноспасателей Виктор Иванов. -- Мы ожидали худших показателей. На месте, под землей, профилактически прокапали ребятам физраствор, дали необходимые в таких случаях медикаменты. После того как горняков подняли на поверхность, их доставили в реанимационное отделение областной больницы.
-- Когда горняков привезли к нам, к счастью, явных признаков отравления у них не было, каких-либо нарушений в деятельности организма мы не выявили, -- рассказывает главный реаниматолог Луганской области Игорь Малыш. -- Люди находились на большой глубине в изолированном пространстве -- недостаток кислорода, большая концентрация углекислоты, рудничного газа. Все эти факторы воздействуют на работу коры головного мозга. Раньше мы мало внимания обращали на психические нарушения, хотя, безусловно, психическое состояние в таких ситуациях очень важно. У нас работают опытные невропатологи, психиатры, психологи. Каждому из шахтеров намечена программа реабилитации. Сейчас к горнякам никто не допускается, даже их родные, воспоминания о пережитом могут вызвать развитие различных неврозов.
-- Оказавшись в ловушке, мы не разговаривали, -- вспоминает Владимир Петренко. -- Большую часть лежали, чтобы экономить кислород. Я все время на крепежной стойке отмечал измерение газомера. Последнее его показание -- 10-процентное содержание метана. А потом я его отключил -- для того, чтобы смотреть на него, нужно было каждый раз вставать и включать лампу (а это могло вызвать искру и взрыв).
-- Мы были уверены в том, что нас спасут, -- продолжает Валентин Юрман. -- Единственное, чего боялись, -- что спасательная операция затянется надолго. Газ все прибывал, мы были в тупике, а вентиляция полностью отсутствовала. Сначала газ не чувствовался, но на вторые сутки нам приходилось ложиться на землю и дышать у самого низа.
-- А вот метан чувствовался, -- добавляет Владимир Петренко. -- Чуть приподнимешь голову, сразу в висках начинает стучать и голова кружится. Поэтому, когда чувствовали, что пошел воздух, подбирались поближе к завалу, откуда нам нагнетали воздух.
-- Я, правда, подумал: даже если смерть меня и настигнет, то она будет легкой, -- вспоминает Валентин Юрман, -- просто засну и не проснусь. Когда к нам пошел воздух, стало спокойнее. Мы уже переговариваться начали. О чем? Ну не о политике же! О родных, о зарплате, о своем хозяйстве. А Володя нас подбадривал, рассказывал анекдоты.
-- Вода у нас была, но мы ее практически не пили, -- рассказывает Виктор Прохоров. -- Мы так и лежали на сырой земле. Когда услышали стук молотков и почувствовали подачу воздуха, немного полегчало. Тогда и стали говорить, непросто столько времени молча сидеть.
-- Когда к нам стали подходить ребята из спасательной бригады, опять все стало валиться, -- говорит Владимир Петренко. -- И нам пришлось идти дальше, под самый комбайн. А если бы произошел еще один обвал, пришлось бы проходить примерно 30 метров (а это еще пару суток). Тогда бы нас точно живыми не нашли. Но, слава Богу, все обошлось. Как только дошли до нас, мы вылетели из своего каменного мешка, как пробка из бутылки.
-- Хотелось бы сказать огромное спасибо всем, кто нас спасал, -- говорит Виктор Прохоров. -- Ребята в три смены рубили проход, руки сбивали в кровь, только бы поскорее нас вызволить. Вот это настоящее шахтерское братство. Ведь к нам на шахту приехали горняки из других шахт. Спасибо им огромное!
-- Пока рано говорить о причинах случившегося, -- считает Виктор Кубаев. -- На все вопросы дает ответы специальная государственная комиссия, изучающая причину случившегося. Хотя теперь с уверенностью можно утверждать, что в случившемся вины самих рабочих нет.