признается 29–летняя Ольга, которая недавно стала женой героя публикации «ФАКТОВ» Владимира Сокола, сумевшего порвать с преступным прошлым. Сейчас супруги, у которых на двоих… десять(!) детей, ждут еще одного ребенка!
Три года назад «ФАКТЫ» писали о Владимире Соколе. Бывший бандит, порвав с преступным прошлым, организовал театр «Постскриптум». Труппа, в которой играют не профессиональные актеры, а бывшие заключенные, ездит по колониям и тюрьмам и со сцены призывает уголовников стать на путь исправления. Тогда мы писали о Соколе как о главе счастливого семейства, многодетном отце и примерном муже. Но за эти несколько лет жизнь нашего героя кардинально изменилась. Сначала чуть не погибла его младшая дочь. Полуторамесячную Даринку, утонувшую в ванной, удалось спасти чудом. Через два года в автокатастрофе погибла жена Таня, мать их шестерых детей. И вот недавно Владимир снова женился.
Ольга стала для малышей настоящей мамой, а еще… привела с собой четверых своих приемных детей. Теперь большая дружная семья с нетерпением ждет пополнения: вскоре у Владимира и Ольги родится малыш.
Старенькая хатка в селе Будыще Коропского района Черниговской области снаружи ничем не отличается от сотни таких же недостроенных домиков. Зато внутри атмосфера уюта, настоящего домашнего очага. Несмотря на позднее время, на пороге меня встречают дети, сосчитать которых удается не сразу. Во-первых, многие из них очень похожи между собой: белокурых, сероглазых и улыбчивых, их порой непросто различить. Во-вторых, сорванцы постоянно в движении — бегают, балуются, кувыркаются, ссорятся… Ежеминутно кто-то из них обращается к папе или маме, что-то рассказывает или выпрашивает.
— Малышни сейчас девять человек, — улыбается Ольга. — Вместе с моей старшей дочерью Наташей (ей 15 лет, она учится в Одесском автодорожном техникуме) и малышом, которого я ношу под сердцем, будет одиннадцать детей…
А ведь Ольге, эффектной стройной брюнетке, всего 29 лет. Да и по Владимиру не скажешь, что он многодетный отец.
История этой семьи удивительна. И Володя, и Ольга овдовели в первом браке. Молодая женщина, прожив с супругом восемь лет, так и не смогла забеременеть. Она приютила четверых бездомных детей, а теперь, снова выйдя замуж, стала мамой еще и для шестерых сыновей и дочек мужа. Володя тоже с радостью согласился стать отцом для чужих ребятишек. Он не понаслышке знает, что такое трудное детство. В одиннадцать лет Владимир остался без отца: на ученого, доктора биологических наук, написали анонимный донос, и он, не выдержав травли, скончался от инсульта.
— Тогда весь мир почернел в моих глазах, — вспоминает Владимир. — Я испытывал ненависть ко всем людям. Мама, оставшаяся с тремя детьми — мной и двумя моими сестрами, — уследить за всеми не могла. Я стал воровать, общаться со шпаной, пить. В тринадцать лет меня судили за грабеж, а к двадцати я уже был одним из лидеров довольно серьезной преступной группировки. Мы занимались разбоями, грабежами. Я все больше погружался в криминальный мир, пока однажды не понял, что вокруг меня одни предатели. Мы тогда как раз были в Венгрии и перешли дорогу местной мафии. Меня и Славика — моего самого близкого друга, мужа моей сестры и главаря нашей банды — похитили. Нас несколько суток держали взаперти, пытали. А наши «друзья» спрятались и ждали, чем дело кончится. Именно тогда я понял, что больше не хочу жить «по понятиям». Четвертого мая 1998 года — в мой двадцать шестой день рождения — на моих глазах расстреляли Славу. Сам я чудом остался жив. Искалеченный, со сломанными челюстью и пальцами рук, вернулся на родину…
Снова оказавшись в родном Киеве, Владимир твердо решил изменить свою жизнь. Он навсегда порвал с бывшими дружками и стал ходить в церковь. Самым важным делом его жизни стала помощь таким же, как он, бывшим заключенным, наркозависимым, алкоголикам, людям, утратившим веру в себя. Сокол организовал уже несколько реабилитационных центров для таких людей. В Будыще совместно с администрацией Коропского района открыл школу искусств для сельских детей. А еще стал директором и главным режиссером театра «Постскриптум», актеры которого — бывшие заключенные, а ныне социальные психологи, страховые агенты, строители, менеджеры — собственным примером доказывают, что жить по закону лучше. Со сцены они говорят о Боге и тюрьме, предательстве и дружбе, любви и детях.
— Однажды я увидел маленькую хрупкую девушку, — говорит Владимир Сокол. — Подошел к ней и напрямик заявил, что она — моя будущая жена. Так и получилось. Танюша стала моей музой, самым близким другом, актрисой театра, а главное — матерью шестерых наших детей — двоих сыновей и четырех дочек.
— Врачи постоянно говорили, что мне нельзя рожать, что я могу умереть, что шестые роды — не для меня, — рассказывала Таня Сокол два года назад в передаче российского телевидения «Дом живых историй». — Но мы с Вовой все равно решили, что очень хотим этого ребенка. Рожали вместе — муж все время держал меня за руку. Я чувствовала, что доченька — это дар Божий, поэтому назвали ее Дариной. Когда ей было полтора месяца, случилась беда.
Купая в ванне малышку, Таня вдруг услышала пронзительный вопль из комнаты. Кричал кто-то из старших детей. Таня вышла из ванной в полной уверенности, что закрыла кран. Утихомирила маленьких буянов и вдруг насторожилась: «Что-то не слышно, как Даринка агукает… » Вернувшись в ванную, молодая женщина едва не потеряла сознание от ужаса.
— Я увидела полную ванну воды и безжизненно плавающее тело моего ребенка, — вспоминала Таня. — Даринка была вся синяя. Позже в больнице мне объяснили, что это трупные пятна. Дочка пробыла под водой пятнадцать минут! Ее забрали в больницу в состоянии клинической смерти. Все время, пока Даринка была подключена к аппарату искусственного дыхания, я не могла ни есть, ни спать, ни даже молиться. Ведь я утопила доченьку собственными руками! Просила только одного: «Господи, пусть лучше я умру, только верни жизнь моей девочке».
К удивлению врачей, которые не давали малышке ни малейшего(!) шанса выжить, Даринка вернулась к жизни. Сейчас это здоровая смышленая двухлетняя девчушка. Но, к сожалению, Таниной просьбе суждено было сбыться полностью: спустя два года молодая женщина погибла.
— Это был тот же злополучный день — четвертое мая, день моего рождения, — говорит Владимир, — который после гибели друга Славика я не отмечаю. Но в этот раз я почему-то решил собрать друзей. Как раз был здесь, в Черниговской области, в реабилитационном центре. На следующий день собирался вернуться в Киев, по-семейному тихо отметить свои 37 лет с Танюшей и малышами. Но семья сделала мне сюрприз: утром все они приехали ко мне. Я был, конечно, очень рад. Мы жарили шашлыки, общались… Вечером Таня стала собираться домой. Я уговаривал ее подождать до утра и вернуться в Киев всем вместе, но жена была непреклонна: детям утром в школу. Они выехали двумя машинами. В одной были Танюша с подругой и трое малышей, во второй — наш близкий друг Андрей, знакомая и еще трое деток. Ехали быстро. Дети стали канючить, что холодно, жена включила печку. Усталость, несколько часов в дороге, и тепло в придачу… Она заснула за рулем. Выехала на встречную полосу, проснулась от яркого света фуры, несущейся на нее, резко дернула руль, на полной скорости вылетела в кювет и врезалась в дерево… Дети остались живы. Правда, у Даринки была трещина основания черепа и сотрясение головного мозга. Подруга Тани Жанна сломала ногу. А жена погибла на месте.
Дети узнали о трагедии не сразу: тех, кто был в машине с Татьяной, забрала «скорая», троих остальных Андрей увез домой. И только после похорон Володя собрал малышей и сказал, что мамы больше нет.
— Больше всех страдал старший сын, — вздыхает Сокол. — Вова целыми днями плакал. Утешение дети находили только в молитве. А через некоторое время старшие начали спрашивать меня, будет ли у них мама. И я снова вспомнил свое детство. К нашей овдовевшей матери стал свататься мужчина, который любил ее еще с юности. А мы с сестрами, маленькие эгоисты, закатили маме истерику, что она предала память отца. Мать отказалась выходить замуж второй раз и всю жизнь посвятила нам. И теперь я понял, что не имею права лишать своих детей полноценной семьи. На одном из христианских сайтов в интернете я увидел фотографию красивой девушки. Это и была Оленька. Меня поразила ее анкета:
29-летняя вдова, воспитывающая четверых приемных детей… Сын Вова стал просить: «Напиши этой тете, познакомься». А дочка Вика, посмотрев на фото, выдала фразу: «Краса очей наших». Я позвонил…
— Папа разговаривал с мамой Олей по телефону много-много часов, — секретничает со мной девятилетняя Вера. — В основном рано утром, в пять часов, когда мы еще спали. Один раз я услышала и забралась к папе в кровать — подслушивать, — хитро улыбается девочка. — И сразу поняла, что у нас снова будет мама…
Судьба Ольги Котец поразительным образом похожа на непростую жизнь Владимира. В двадцать лет девушка вышла замуж. И она, и ее супруг Николай очень хотели ребенка, но оказалось, что мужчина бесплоден. Через восемь лет совместной жизни супруги решили стать приемными родителями. В то время Оля работала в Центре кризисной беременности — уговаривала беременных женщин не делать аборт. Кроме того, в течение многих лет супруги навещали в местной больнице деток-сирот и тех, от которых отказались родители. Именно там Ольга познакомилась с девятилетним Мишей и его шестилетней сестрой Катей.
— Эти двое деток были в жутком состоянии, — рассказывает Ольга. — Мать-алкоголичка отказалась от них, они жили в квартире своего дяди, тоже горького пьяницы. Этот изверг заставлял малышей просить милостыню и по любому поводу жестоко избивал. В больнице Катя оказалась с переломом ключицы, а Мишенька — со сломанными ребрами. Когда мы подняли вопрос об опеке над ребятишками, нам сказали, что либо мы забираем всех — чтобы не разлучать родных брата и сестру, либо никого. Мы пошли на эти условия и сразу увезли детей домой. Потом начали оформлять документы. Слава Богу, проблем не возникло, невзирая на жилищные условия (Ольга и Николай жили на съемной квартире. — Авт. ). Вместе с Катей и Мишей в больнице лежал четырехлетний Максим, мать которого тоже лишили родительских прав. Наши дети подружились с ним, не хотели расставаться, так что мы забрали к себе еще и его — за компанию. Поначалу были трудности. Катя была запуганной, начинала плакать, едва слышала звонок в дверь. Боялась, что дядя заберет ее обратно. Мы учили детей чистить зубы, мыться не раз в месяц, а каждый день, стирать свои трусики, аккуратно есть… Максим, совсем худюсенький, постоянно просил кушать. Он пытался наесться впрок, все время что-то жевал. Это за ним водится до сих пор. Даже в школе спрашивают, нормально ли мы кормим ребенка. Кстати, со школой тоже были трудности. Миша в свои девять лет знал только половину алфавита, а Катя вообще не хотела идти в первый класс.
— Не было случаев, когда дети говорили: «Ты не моя мама, не буду тебя слушаться»?
— И такое случалось. Миша как-то пригрозил, что уйдет от меня. Я спокойно сказала: «Собирай вещи». Он собрался и… ушел. Сложно передать, что я тогда чувствовала. Еле удержалась, чтобы не побежать следом. Но понимала: один раз дашь слабинку — и авторитет будет потерян. К счастью, через десять минут сын вернулся и попросил прощения.
— Они сразу стали для вас детьми, а вы для них — мамой?
— Мужа стали называть отцом еще в машине, когда мы везли их из больницы домой. Меня мамой — через пару дней. Спустя какое-то время дети спросили, может ли к нам прийти их старшая сестра Наташа. Эта 13-летняя девочка жила у тетки. В первый же вечер она попросилась остаться. Я, честно говоря, была против: в нашей двухкомнатной съемной квартире просто негде было спать. Но муж убедил меня принять Наташу. Так у нас стало четверо детей.
Через полтора года в счастливую семью пришла беда — Николай заболел. Крепкий мужчина стал жаловаться на боль в сердце. Врачи обнаружили у него порок сердца, требовалась срочная операция по смене клапана. И хотя операцию сделали вроде бы своевременно и удачно, 36-летний глава семьи умер. А через два месяца не стало и отца Ольги.
— Я ходила, как чумная, ничего не соображала, — ежится от воспоминаний Ольга. — Спасли дети. Они все время были со мной, очень чутко и внимательно относились, жалели… На похоронах «доброжелатели» мне говорили: «Откажись от этой оравы, ты не справишься». Конечно, я не стала этого делать. Взяла себя в руки, на работе оформилась на полставки, чтобы успевать делать с малышами уроки, готовить им еду… Знаете, если просто жалеть приемных детей, не вытерпишь всех этих «выбрыков» и переходных периодов. Я их действительно люблю всем сердцем. Именно поэтому, несмотря на боль от потери любимого человека, стала задумываться о том, чтобы устроить свою личную жизнь. Щемило сердце, когда я видела, как моя детвора каждый вечер, стоя на коленях, молится за папу, который на небе, и просит у Бога, чтобы дал им еще одного папу. Я общалась со многими людьми, и большинство из них отпугивало то, что я воспитываю приемных детей. Но когда мне на электронную почту пришло сообщение от Вовы, я поразилась, насколько похожи наши судьбы. Сразу появилось желание узнать этого человека поближе.
Недавно Оля и Володя сыграли свадьбу. Молодая женщина без колебаний согласилась оставить родной городок Рени Одесской области и переехать в недостроенный дом в Черниговской области. Сюда же из Кишинева приехала ее мама, Анна Николаевна. Она помогает дочери управляться с хозяйством, готовит еду и воспитывает внуков. Дети сразу подружились. Сами себя они гордо называют «соколятами». Владимир даже написал песню с таким названием. У каждого из детей свои обязанности: девочки помогают на кухне, мальчики носят дрова, все по очереди моют посуду и делают уборку в спальнях.
— Это настоящие нары, которые стоят на сцене в папином спектакле «Евангелие от каторжанина», — хвастается двухэтажными железными кроватями в мальчиковой комнате Владимир Сокол-младший.
— С новыми братиками и сестричками сразу поладил? — спрашиваю Вову.
— С Максимом деремся, — хмуро отвечает тот. — Он бежит, не смотрит куда, головой обо что-то стукнется и ревет. Я вот, например, паркуром увлекаюсь (экстремальный вид спорта, который сводится к преодолению препятствий. Это прыжки через перила, машины, деревья, парапеты. — Авт. ). Умею делать арабское сальто с места, перевороты, прыгаю и бегаю. А Максима с собой не беру. Зачем мне такая ответственность? Еще упадет, реветь будет…
— А мы с Викой гимнастикой занимаемся и устраиваем… бои без правил, — заявляет Вера, голубоглазая белокурая девочка. — За волосы таскаем со всей силы. Иногда за это даже ремнем можем получить.
— Но это не страшно, — спокойно и рассудительно говорит Миша, темноглазый серьезный подросток. — Дядя нас бил ногами и кулаками до потери сознания. А родители просто наказывают, потому что любят и желают нам добра.
На днях Ольга узнала, что беременна.
— Я ждала этого долгие годы, — счастливо улыбается молодая женщина. — Конечно, я и так многодетная мать. Когда мы все вместе идем по улице и кто-то из старших говорит мне «мама», прохожие от удивления теряют дар речи. Но родить своего ребеночка — это совсем другое. Мои приемные детки часто спрашивали: «А будет ли у нас маленький?» Теперь я узнала, что жду ребенка, но остальным ребятам еще не сказала. Готовлю сюрприз.