Решение далось ему нелегко: ровно половину жизни мальчишка промышлял воровством, с легкостью «вскрывая» банки, магазины и даже целые заводы!
О нем в Белой Церкви слагают легенды. Любой местный житель вам растолкует, что в городе всего три крупных достопримечательности -- старинный парк Александрия, крупнейший в Украине шинный завод и… Павлик. В девять лет этот милый мальчик в одиночку ограбил банк, затем обчистил несколько десятков малых предприятий, турагентств, универмагов… Пожалуй, в округе не осталось ни одной мало-мальски приличной торговой точки, которую бы этот малолетка обошел своим вниманием. И вдруг город облетело сенсационное известие: Павлик «завязал»! В день своего 14-летия он зарекся воровать и, говорят, держит свое слово. «Ну уж дудки! -- подумала я, услышав об этом. -- Такие, как Павлик, от своего ремесла не отказываются. » И решила проверить, правда ли это…
-- Хотите -- верьте, хотите -- нет, но за последние полгода за Павликом не числится ни одной новой кражи, -- сообщил мне начальник криминальной милиции по делам несовершеннолетних Белоцерковского ГУВД Юрий Пилипенко. -- Поначалу мы думали: где-нибудь подворовывает втихаря, и это скоро обнаружится. Но пока все чисто. Учиться стал, дома помогает, спортом занимается. Прямо «пионер -- всем ребятам пример».
Заслужить такую оценку из уст Юрия Михайловича не так-то просто: Павлика он знает давно, его на мякине не проведешь.
-- Впервые я увидел мальчишку лет в пять--шесть, когда проверял неблагополучные семьи на своей территории, -- вспоминает Юрий Пилипенко. -- Мать пила по-черному, отца не было, а соседи часто жаловались на шум и драки в этой квартире. Когда я зашел, то застал там самый настоящий притон -- пьяные мужики, мать «в отключке», мусор, беспорядок. На столе -- замызганные тарелки с окурками. Всей еды в доме -- кусок прогорклого сала. И посреди этого бедлама дети -- Павлик и 10-летняя сестра Оля. Оба голодные, плохо одетые… Квартира у них была возле хлебозавода, и дети кормились тем, что подходили к забору и выпрашивали у рабочих что-нибудь съестное. Отцы у Оли и Павлика разные, с детьми ни тот, ни другой никогда не виделись и ничем им не помогали.
«Боевое крещение» Павлик принял в семилетнем возрасте -- как раз перед школой. Ему с друзьями, такими же малявками, очень хотелось есть, а день был выходной, хлебозавод закрыт, попросить не у кого…
-- Как-то мы лазили по крышам на территории завода, и я приметил открытое чердачное окно. Решили проверить: а может, оно опять не заперто, -- вспоминает сейчас уже повзрослевший Павлик. -- Так и вышло. Мы залезли внутрь и попали в кондитерский цех. А там -- мед, торты, шоколад… Меня ребята кинули в бочку со сгущенным молоком -- наелся от пуза. А потом еле-еле выловил оттуда свои ботинки.
Утром за сладко спящим героем пришли из милиции. Он пытался было отпираться, но все улики -- налицо, вернее -- на обуви: в прихожей стояли измазанные сгущенкой ботинки. Первый протокол Павлик и подписать-то сам не смог -- еще не знал букв. (Сейчас он шутит, что писать и разговаривать как следует научился наполовину в школе, наполовину в милиции. )
Поначалу кражи были мелкими -- с дружками воровал из машин кассеты и продавал их за бесценок таксистам. Покупал себе пирожки и другую снедь. Но вскоре мать лишили родительских прав, и его с сестрой определили в Бучанскую школу-интернат. Павлику там не понравилось: дисциплина, заставляют учиться, -- и он едва ли не каждую неделю сбегал в Белую Церковь, к старым друзьям.
Во время очередного побега из интерната Павлик проводил уикэнд в центре города, и вдруг его внимание привлекло недавно построенное здание банка. Он оглянулся -- людей на улице почти нет…
-- По пожарной лестнице я забрался на крышу. К ней примыкало окно -- совсем маленькое, как форточка. Оно было не заперто, -- вспоминает Павлик. -- Через него я пробрался в офис. В банке был охранник, однако он сидел в дежурке у выхода и, не отрываясь, смотрел видик. Сначала я хотел взять только мобильный телефон, лежавший на виду, но потом заметил сейф и попробовал его открыть. Когда тронул дверцу, запищала сигнализация. Я сразу определил, где она находится, и отключил ее. А охранник, лопух, даже не услышал. Я ножницами открыл сейф и увидал там пачки денег. Сложил их в целлофановый кулек, прихватил еще пачку акций. С такой поклажей через окно уже не вылезешь, поэтому я теми же ножницами «вскрыл» другую дверь на улицу и был таков. А охранник, по-моему, даже не почесался.
Как выяснилось позже, Павлик облегчил сейф на десятки миллионов тогдашних купонокарбованцев. Город радовался этому событию несколько дней: банк принадлежал «залетному» акционерному обществу типа «МММ», которое уже успело обобрать немало доверчивых горожан, и ему никто особо не сочувствовал. Тем не менее уголовное дело завели. Искали банду опытных домушников, но инспекторы криминальной милиции, узнав обстоятельства ограбления, переглянулись: «Да это же наш Павлик!» Позвонили в Бучу, там подтвердили, что как раз накануне происшествия «Морозов» сбежал и по сей день не объявляется.
Через несколько дней поиска героя нашли… в самом центре города, в номере-люкс лучшей гостиницы! Номер ему сняли старшие друзья -- паспорта у мальчишки, естественно, не было. Весь обслуживающий персонал бы уверен, что у них гостит сын какого-нибудь «нового украинца» (тогда город еще не был столь хорошо знаком с юным героем). Питался Павлик в ресторане, раскатывал на такси, покупал дорогие вещи -- ни в чем себе не отказывал. Самое интересное, что при задержании денег у мальчишки уже почти не осталось. То, что унес из банка, он щедро раздал друзьям и знакомым, у которых обычно жил во время побегов. Что до акций, то их они с ребятами закопали на каком-то огороде и… напрочь забыли где. Единственное, что досталось банку, -- это мотоцикл «Ява», купленный Павликом за 750 долларов, и большой белый лев -- мягкая игрушка. Преступнику-то было тогда всего девять лет от роду…
-- Деньги у Павлика долго не задерживались, -- вспоминает старший уполномоченный криминальной милиции Владислав Отрощенко. -- Характер у него добрый, открытый -- ну, взрослые и пользовались. За то, что ему давали приют, кормили, катали на машине, он раздавал все, что наворовал. Кражи у него были довольно крупные, но практически ни разу нам не удалось эти деньги изъять. Например, однажды он истратил 900 долларов за два дня: купил импортный мотоцикл, а на оставшиеся деньги вместе с друзьями поехал в лес на пикник. Когда вернулся, узнал, что мотоцикл у него угнали.
Все, кто знает Павлика, относятся к нему с симпатией: умный, веселый, общительный. Обошли стороной паренька дурные привычки, он терпеть не может спиртного и никогда не пробовал наркотиков, а ведь друзья и подельники -- отпетые хулиганы, наркоманы или пьяницы. Есть у него и свой кодекс чести: никогда не занимался карманными кражами и никогда не посягал на личное имущество простых людей. Другое дело -- банки, акционерные общества и малые предприятия…
-- Большинство краж происходило из-за халатности взрослых, -- считает Владислав Отрощенко. -- К примеру, одно «крутое» туристическое бюро мальчишка ограбил дважды. В первый раз влез между прутьями оконных решеток, однако из-за отсутствия времени унес лишь какую-то мелочь. Милиция предупредила фирмачей: поменяйте решетки. Но они поскупились. И через две недели Павлик опять залез и унес солидную сумму. А местный гастроном «Фиалка» он грабил постоянно. Схема была простой: чистенький, одетый с иголочки мальчик с милой улыбкой заходил в магазин и спокойно шел в подсобки, здороваясь на ходу с продавцами. Его никто не останавливал -- думали, это чей-то сын. А он прятался в подсобке и вечером, после закрытия, спокойно выносил ящики водки, сумки с продуктами. Работники гастронома долгое время подозревали друг друга, поэтому не торопились заявлять в милицию. Все переругались между собой, нескольких подозреваемых вынудили уволиться, но кражи после этого, естественно, не прекратились.
Павлик, между тем, вошел во вкус и «бомбил» белоцерковских фраеров без всякого опасения: ну что ему может сделать милиция, такому маленькому? Разве что пожурят. Однако когда ему исполнилось двенадцать, управу на мальчишку нашли: поймав на очередной краже, отправили под Одессу, в школу социальной реабилитации. «Когда я вез Павлика на поезд, то единственное, о чем он спросил: «А из этой школы можно убежать?» -- вспоминает Владислав Отрощенко.
Неожиданно в исправительной школе Павлику понравилось. Он быстро привык к жесткой дисциплине, стал хорошо учиться и даже был назначен командиром отделения. Тем не менее, улучив момент -- воспитанники выехали на сельхозработы в поле, -- сбежал. Правда, на этот раз не для того, чтобы воровать: Павлику очень хотелось увидеть маму.
-- Что бы с ней ни происходило -- и пила, и гуляла, -- он все равно ее защищал и никому не позволял говорить о ней плохо, -- объясняет Юрий Пилипенко. -- Одно время мать была в заключении, посадили за кражу (это у них, видать, «семейное»), а когда вышла, нового ее адреса у Павлика не было. Он сбежал из школы, примчался в Белую Церковь и повсюду искал мать. Надеялся, что она исправилась и захочет жить с ним вместе. Мы ему по-дружески советовали: не ищи ее, все равно ничего хорошего не выйдет. Он не верил. Тогда мы устроили им встречу. После этого Павлик о маме мечтать перестал. Зато загорелся другой идеей: найти единственного близкого человека -- старшую сестру. Оля после окончания Бучанского интерната уехала искать работу сначала в Яготин, потом -- в Киев. Когда брата отправили в исправительную школу, они потеряли друг друга.
-- Мы нашли Олю в Киеве, -- рассказывает Владислав Отрощенко. -- Девушка нашла работу, встречалась с хорошим парнем. Мы сразу выслали Павлику ее адрес и строго предупредили, чтобы не вздумал рвануть в Киев. Но где там! Он тут же сбежал к сестре.
-- В тот раз я уже ничего не крал! -- заверяет меня Павлик. -- Ну, взял в привокзальном магазине в Одессе пару шмоток -- надо же было переодеться, а то на мне спецодежда, в ней далеко не уйдешь. На вокзале подошел к милиционеру, сказал, что отстал от родителей и мне нужно в Киев. Он меня посадил в поезд. Приехав, я тут же позвонил сестре. Оля меня сразу узнала: «Павлик! -- кричит. -- Стой на месте, никуда не уходи, сейчас я сама за тобой приеду!» Она вместе с Сашей, ее женихом, забрала меня, накормила. Потом мы все вместе решили, что я вернусь обратно в школу и отбуду там свой срок, а после этого заживем одной семьей.
В тот день Павлик и решил бросить воровать. Во-первых, пообещал сестре. Во-вторых, ему уже стукнуло четырнадцать. В исправительной школе он ознакомился с уголовным кодексом и понял, что с этого возраста положено отвечать за свои действия по всей строгости закона. Можно и в «зону» загреметь. О тамошних прелестях ему рассказывали однокашники, поэтому здравомыслящий Павлик и решил завязать. Слово пока держит.
Глядя на этого смешливого парнишку с удивительно умными, сообразительными глазами, и не поверишь, что это -- тот самый «гроза банков». Сегодня он ходит в поношенной куртке и стоптанных башмаках, а о прежних барских замашках пытается забыть. Вернувшись из исправительной школы, Павлик стал жить вместе с сестрой и ее мужем. Особого достатка в молодой семье нет, зато мужчины прекрасно ладят друг с другом, а 19-летняя Оля старается заменить брату мать. И все же я не удержалась и спросила у Павлика, трудно ли ему не воровать?
-- Еще как трудно! -- вздохнул мальчишка. -- Особенно когда на тетрадки и ручки денег не хватает, а в шикарных магазинах товар так плохо лежит. К тому же, старые друзья подбивают что-нибудь стибрить. Я с ними стараюсь не встречаться. А с одноклассниками из обычной школы мне говорить не о чем. Ну что они в жизни видели? Дружу сейчас только с милиционерами -- чуть не каждый вечер в инспекцию прихожу. Только они меня и понимают.
-- Вероятность того, что он больше не будет воровать, примерно 50 на 50, -- считает Владислав Отрощенко. -- Пережить безденежье после того, как ты ворочал такими суммами, нелегко. Кроме того, мальчишке заняться нечем -- все кружки платные. Мы с трудом устроили Павлика в секцию бокса и футбольный клуб. Конечно, будет обидно, если он сорвется -- у него светлая голова и руки золотые. Его бы способности -- да на доброе дело!
Как раз во время этой встречи Киев рукоплескал Дэвиду Копперфилду. Знаменитый иллюзионист демонстрировал на сцене свои чудеса, но, откровенно говоря, они показались мне пресными в сравнении с тем, что вытворял малолетний воришка. Интересно, а Копперфилд смог бы вскрыть банковский сейф обычными ножницами? А облапошив целую кучу продавцов, вытащить у них из-под носа ящик с водкой?.. Думается, из Павлика получилась бы «звезда» не хуже заокеанского чародея.