Легендарная певица выступила в Киеве с сольным концертом и готовится к грандиозному шоу в Кремлевском дворце Москвы
Эдита Пьеха приехала в Киев накануне 8 Марта с сольным концертом «Здравствуйте!». В программу вошли как старые хиты певицы, так и новые песни. Это выступление назвали генеральной репетицией перед грандиозным шоу в Кремле, которое состоится 19 марта. Народная артистка СССР призналась, что безумно волнуется, соберет ли зал. Концерт уже несколько раз переносился. Эдита Станиславовна рассказала, что подводит здоровье.
— Мне, к сожалению, не 37, а 31 июля исполнится 73, — сказала певица. — Иногда бывает, проснувшись утром, понимаю, что не могу взять на себя ответственность выйти на сцену. Приходится отменять концерты. Болячки просто «достают» меня, но я с ними не борюсь, чтобы они не обозлились, а пытаюсь договориться. Раньше ходила по восемь километров, на скакалке прыгала, но после переломов ноги не могу этим заниматься. Два года сидела дома, как на привязи, со стальными спицами в ноге. У меня уже было шесть переломов. Кости очень хрупкие. Это все от недоедания в детстве. Первый раз я коровье молоко попробовала в десять лет. Врачи сказали: «Не дай Бог, произойдет седьмой перелом, тогда вы уже будете в инвалидном кресле!» Но почитатели не должны знать, что у меня происходит со здоровьем, где болит, поэтому, превозмогая боль, я улыбаюсь и иду к людям.
— Международный женский день как отмечаете?
— К этому празднику отношусь, как к иностранному языку, который не знаю. Для меня более важна дата 1 июня — День матери. В детстве, помню, мама давала какие-то копеечки, чтобы молочка попила, а я откладывала их на подарок. Мне кажется, День матери и есть настоящий женский праздник, ведь мама — главный человек в жизни каждого. Хотя отмечать 8 Марта все же буду. В моем доме живут две женщины-пенсионерки, для которых уже подготовила подарки. Знаю, что они преподнесут мне огромный букет хризантем. Эти люди сейчас и есть моя семья. Одна из женщин Нина Вячеславовна — бывший директор детского дома, с которой мы много лет дружим. Как-то я собрала все игрушки и куклы, которые были у нас в квартире, и решила отвезти их в детдом. Грузим кульки в «рафик», а внук Стасик (ему тогда было лет пять) спрашивает: «Ты куда едешь? Почему все игрушки забираешь?» — «Я еду к детям, у которых нет игрушек, хочу с ними поделиться». — «А у меня тоже есть машинки, я ими не играю. Можно с тобой поеду?»
Это была очень тяжелая поездка: двести детишек, скверно одетых во все казенное, смотрели грустными взрослыми глазами. Так мне их жалко было, но одеть всех не могла. Подумав, отправилась в Гостиный двор с предложением: «Давайте я вам спою на празднике, а вы по безналичному расчету переведете деньги на «Детский мир». Вы бы видели, какое это было счастье! Потом я договорилась с немецким Красным Крестом, чтобы они переслали 200 посылок с гуманитарной помощью. А чтобы перевезти их, пошла на поклон к главнокомандующему авиацией ГДР: «Можно отправить грузовой самолет до Петербурга?» И пошло-поехало: приборостроительный завод имени Козицкого подарил детдому телевизоры, фабрика пианино — несколько инструментов, гардинно-тюлевая фабрика «одела» все окна, мебельная — изготовила новые кровати. Хотелось дать детям то, чего не было в детстве у меня.
Этот детдом я опекала почти десять лет. А когда Нина вышла на пенсию, предложила ей: «Хотите стать управделами Эдиты Пьехи?» Она с удовольствием согласилась и помогает мне вести хозяйство. А Верочка живет со мной более 40 лет. Это настоящее цунами! (Смеется. ) Она перебила у меня в доме всю посуду, уничтожила лучшие мои свитера — стирала их в кипятке. Но что поделаешь, ведь она из детдома, а там таким премудростям не учат. Так что по сей день ее воспитываю. Дети и внуки живут в Москве, поэтому приезжают редко. Эти женщины — самые близкие мне люди.
— Это та самая Верочка, которую обвиняли в краже крупной суммы?
— Она совершенно к этому не причастна. Мой дом в Купчино под Питером грабили два раза. Опаздывая на самолет, я забыла закрыть дверь, просто захлопнула ее. Естественно, нашелся умелец, который легко проник в дом. Он забрал пять тысяч рублей, два магнитофона, искусственные шубы, концертные платья и туфли…
А Верочку связывали с другим ограблением. У нее был друг, которого она пускала в дом, он помогал по хозяйству. Вот этот человек и вынес все, что мог. Воры почему-то считают меня богатой. А ведь у меня пенсия десять тысяч рублей (около 2600 гривен).
— Снявшись в рекламе таблеток от кашля, вы поправили свое материальное положение?
— Да, за эту рекламу я получила самый большой гонорар в своей жизни! Купила себе настоящую норковую шубу.
— Ваши мужья не дарили?
— Тогда мы все вкладывали в работу и не могли позволить такие траты. Сейчас даже не знаю, была ли настоящая любовь в моей жизни. Разве это любовь, когда молоденькая девушка выходит замуж за богатого пенсионера? Можно сказать, настоящие чувства испытывала только к Александру Броневицкому, отцу моей единственной дочери Илоны. Было уважение, восхищение, совместная работа. Шли рука об руку 20 лет, но все-таки расстались. По глупости. Александр был ревнив и не скрывал этого. Хотя сам не святой. Я не стала терпеть и развелась с ним, хотя не нужно было этого делать. Возможно, если бы мы не расстались, он остался бы жив. До сих пор считаю себя виноватой в его смерти. Молодая жена закрыла его в номере, а сама ушла. Через какое-то время Броневицкого нашли мертвым возле двери с телефонной трубкой в руках…
— Вместе вы создавали новый образ советской эстрады. Вы стали первой советской певицей, которая пела «без микрофона».
— Я не первая, а пионер. Была представителем немного другой эстрады, за что получала «комплименты» от лжезнатоков музыки, разных идеологов. Они считали, если появляется что-то новое, значит, это обязательно плохо. Но я действительно была другая: иностранка, оказавшаяся на советской земле. Родом из Франции, хотя полька по крови. У меня не советская внутренняя начинка.
В 1961 году я исполнила с ощутимым французским акцентом песню Александра Флярковского на стихи Роберта Рождественского «Если я тебя придумала, стань таким, как я хочу» (напевает). И композиторы Дмитрий Кабалевский в Москве и Василий Соловьев-Седой в Ленинграде, не сговариваясь, написали: «На советской эстраде появилась артистка, ИСПОЛНИТЕЛЬНИЦА, которая только ей присущим способом воспринимает жизнь и рассказывает о ней в своих песнях».
— Вы помните во всех подробностях каждую рецензию?
— Потом уже не так остро все воспринимала. Как видите, несмотря ни на что, я состоялась как певица и сейчас пою. И слава Богу! Я вовсе не навредила советской эстраде.
— Правда, что вы собирали зал парижской «Олимпии» 47 вечеров подряд?
— Первое знакомство парижан с советской эстрадой произошло в 1965 году. Я была в составе Московского мюзик-холла под управлением Александра Конникова. Мы привезли 47 спектаклей! Звездой выступления был Николай Сличенко, а я «заключала первое отделение».
А в 1969-м мне посчастливилось быть ХОЗЯЙКОЙ программы Ленинградского мюзик-холла под руководством Ильи Рахлина и вести всю программу на французском языке. Все думают, что французский был для меня родным, но на самом деле я только три года изучала этот язык в школе. Многие удивлялись и спрашивали: «Откуда у шахтерской девочки такое произношение?»
— И откуда же?
— У меня хороший слух. Общаясь с парижанами, подтягивала свое произношение. Никто и поверить не мог, что я из бедной семьи. Ведь у меня и папа, и мама, и брат работали в шахте. Как-то одна женщина прислала письмо, в котором по цифрам разгадала мое происхождение. Будто я родилась на Аляске в княжеской семье! Пыталась найти свои корни, но дальше бабушек дело не пошло. Знаю только, что мои предки были поляками. Папина линия — Пьеха. Есть еще древний польский род кардиналов Сапьеха. Может, наши линии как-то связаны?
— Возможно, в этом кроется ваша врожденная интеллигентность?
— Скорее, она приобретенная. Это и французская школа, и посещение католического костела, и нравоучения ксендза, и мамины наставления. Нас даже учили, как правильно чихать. Если ты чихнула, должна закрыть лицо левой рукой, потому что правую поднесешь человеку для приветствия. Когда я поступала в педагогический лицей в Польше, председатель жюри сказал: «Эрудиция очень хромает, но вы чертовски интеллигентная». Вот это я потом и принесла на сцену.
— Многие советские девушки были фанатками не только вашего творчества, но и подражали в манере одеваться…
— Слово «фан» не приемлю. Хотя я не русская, но не люблю «макаронизмы». Язык должен существовать благодаря своему богатству. Поэтому у меня только почитатели. В начале творческого пути это были обычные девчушки, совершенно не нарядно одетые. Они не дарили цветов, у них просто не хватало на них денег.
— Свой первый букет помните?
— Его в 1958 году подарила мне девочка Наташа Кузнецова в Ленинграде. Это были мелкие белые хризантемы. Я не делю цветы на любимые и нелюбимые. С детства восхищалась красотой роз. Мой папочка выращивал их у нас на участке в палисаднике. На один черенок он прививал разные сорта. Белая, желтая, красная, лиловая розы росли вместе. И еще была огромная стена сирени. Сейчас, когда меня спрашивают, какие цветы дарить, я говорю: «Хризантемы. Они дольше стоят».
Обожаю своих почитателей, но не считаю нужным приглашать их за кулисы, принимать у себя дома… Специально для них придумала «День рождения вместе с вами» и уже больше 20 лет провожу этот праздник. Все желающие могут прийти и вручить подарок, а не караулить под подъездом. Считаю это унизительным.
Желание хорошо одеваться у меня, наверное, еще с детства. Всю жизнь ходила в обносках. Была самым младшим ребенком в семье, и мне доставались одежки от двоюродных сестер, живших во Франции. Наша семья жила очень скромно, если не сказать бедно. Мама перешивала все, что могла. Аттестат зрелости я получала в маминой блузочке, перелицованной юбочке. А так хотелось быть красивой!
Когда стали платить за выступление три-пять рублей, могла кое-что купить, но все равно ездила к маме в Польшу и мы там что-то мастерили, придумывали. Будучи уже народной артисткой России, а потом и СССР, получала не больше 48 рублей за сольный концерт. Говорят, в то время артистам давали и дополнительный гонорар в конверте. Но мои директора, пожилые артисты цирка, порядочные и принципиальные люди, были категорически против этого и говорили: «Диточка, не делайте этого! Если вы хоть один рубль получите в конверте, мы от вас уйдем». Платье у Вячеслава Зайцева стоило тысячу рублей, и чтобы позволить себе подобное, нужно было очень много работать. Тогда я поставила личный рекорд: за 19 дней дала 39 концертов на Камчатке!
— Это же нереально! Как голос может выдержать такие нагрузки?
— Я была здоровой девчонкой. Ходила на концерты пешком, прыгала на скакалке, приседала по сто раз, обливалась ледяной водой, плюс аутотренинги… И вот после этих гастролей я отправилась прямиком к Зайцеву и заказала у него платье. Потом мне стали платить 150 рублей за концерт, и я чувствовала себя капиталистом (смеется).
— Вас связывали долгие годы сотрудничества, неужели модельер не подарил ни одного наряда?
— Богатые люди часто бывают жадными. Но это не про Зайцева, я так сказала. На 70-летний юбилей Вячеслав сшил мне красное платье, но оно не мое. Нужно было сказать об этом еще во время работы, но я боялась обидеть мастера. Так наряд и висит у меня в шкафу.