Киевский врач Зоя Успенская успешно лечила рак еще 20 лет назад. Однако свой метод она унесла с собой в могилу, а сотрудники отказываются продолжать ее работу, опасаясь, что их постигнет нелегкая судьба Зои Павловны
В 1977 году врача-иммунолога Владимира Медведева неожиданно пригласили работать в лабораторию защитных механизмов клеток киевского Института микробиологии и генетики. Ее заведующая Зоя Успенская разрабатывала метод иммунологического лечения и готовила препарат на основе раковых клеток.
-- Прежде чем включиться в эту работу, я должен был решить для себя: а возможен ли успех? Но в моем присутствии кролику, который был весь в метастазах и должен через считанные часы умереть, Зоя Успенская ввела свою сыворотку. Метастазы и опухоль рассосались, а пораженные органы восстановились в течение нескольких недель! После этого я больше не сомневался, что метод работает, -- говорит бывший старший научный сотрудник лаборатории Владимир Медведев. -- Зоя Павловна объяснила мне, что лечение рака -- лишь одно из назначений ее препарата, но она уделяла больше внимания именно этой болезни, потому что над нею безуспешно бьются медики во всем мире.
… Одним из пациентов Зои Успенской, которого она излечила от рака, был инженер-изобретатель Александр Чистяков, более четверти века живущий без… желудка. Об этом человеке «ФАКТЫ» писали 12 марта с. г. «В течение года Зоя Павловна лечила меня, запретила есть мясо, потом взяла у меня кровь, приготовила сыворотку и ввела мне внутримышечно,» -- рассказывал он. А после публикации в редакцию обратилась подруга Зои Успенской, и благодаря ей история нашла свое продолжение.
-- С Зоей мы познакомились, когда нас из Киева немцы угоняли в Германию. Мы были неразлучны, но после войны судьба нас разбросала, -- поведала Валентина Ильинична. -- А в 1986 году я решила разыскать подругу. Позвонила в справочное бюро узнать ее адрес, а телефонистка говорит: «Зоя Павловна умерла 29 мая». -- «Откуда вы знаете?» -- «Ее все знали… » Я немедленно отправилась по адресу. Соседка рассказала мне, что Зоя лечила больных раком, и к ней приезжали люди со всего Союза. На вокзале таксисту надо было только сказать «К Успенской», и он доставлял пассажиров к ней. Тринадцать лет Зоя заведовала секретной лабораторией, где отрабатывала свой метод лечения раковых опухолей, однако по многим причинам зарегистрировать свое открытие так и не смогла…
С большим трудом мне удалось разыскать людей, знавших Зою Успенскую. Ее близкая подруга Клавдия Григорьевна согласилась встретиться с корреспондентом «ФАКТОВ»:
-- Я не раз бывала дома у Зои Павловны, когда к ней привозили больного, который и на ногах-то не держался. Она вводила пациенту сыворотку, укладывала его на кушетку и оставляла на два часа, а потом тот… уходил от нее своими ногами. После этой процедуры больной придерживался специфической диеты. Дома у Зои жили «волшебные» куры, когда-то больные раком, а потом излеченные. Их яйца обладали целебными свойствами, ими она лечила все болезни, начиная от сахарного диабета и заканчивая импотенцией. В Московском институте онкологии медсестры давали безнадежным больным (на четвертой стадии рака) ее адрес: «Если она не поможет, то… » У 17-летнего Арифа был рак языка, и в Москве ему удалили пораженный орган. Зоя Павловна показывала мне фотографии: его язык (или то, что осталось от него) сразу после той операции и результат лечения через год. Язык восстановился! Да и меня с Зоей познакомил мой недуг. Я лежала в больнице, ожидала гинекологическую операцию. Зоя позвонила мне сама, настояла на том, чтобы я выписалась. Дома дала какую-то болтушку, и через месяц от болезни не осталось и следа. Высокопоставленные особы сумками набирали у Зои мази, болтушки… Сама она о своем открытии говорила: «Под ногами лекарство валяется, бери, а люди не замечают. В следующем веке рак смогут лечить амбулаторно в любой больнице. Это прекрасная болезнь! Двухнедельным младенцам будут прививать опухоль, потом излечивать их, и эти дети станут вундеркиндами».
-- Зоя Павловна готовила препарат против лучевой болезни, используя раковые клетки, -- продолжает Владимир Медведев. -- Лично отрабатывала дозы, время. Сотрудники же выполняли каждый свою часть работы, собрать все в одно целое могла только она.
-- А чем объяснялась такая секретность?
-- Зоя Павловна рассказывала, что когда она закончила один из экспериментов -- мышам отрезали хвосты, ввели несколько раз сыворотку, и у них хвосты отрасли, -- перед докладом эти мыши таинственно исчезли. Вот тогда Зоя Павловна и решила укрыться за строжайшей секретностью, пока ее работа не будет закончена. Когда я перешел в Институт молекулярной биологии и генетики, это была закрытая лаборатория, которую курировало военное ведомство, а все материалы помечали грифом «Совершенно секретно». Даже директор института не знал, чем мы занимаемся.
… Зоя Павловна была уверена: для того чтобы ее труд признали, необходимо излечить больных, тогда незачем будет писать талмуды теоретических обоснований и кому-то что-то доказывать. Сотрудники упомянули, что она была дружна с секретарем Киевского горкома партии Тамарой Ващенко (Главак). Вот что поведала сама Тамара Владимировна:
-- Зоя Павловна рассказывала, что, отработав препарат на животных, она испытала его на себе -- несколько раз прививала раковую опухоль и излечивалась. Только после этого она стала лечить больных людей. Сказать, будто все, кто к ней обратился, излечились, будет неправдой. Зоя Павловна говорила, что многие пациенты, почувствовав улучшение, не придерживались диеты и не доводили лечение до конца. В таком случае даже ее сыворотка была бессильна. Именно поэтому ей была необходима клиника, где она могла бы контролировать лечение. Дома на каждого больного она заводила карточку, он обязательно обследовался у других специалистов до и после излечения. Сегодня ее методом, возможно, удалось бы лечить СПИД. Под действием сыворотки иммунитет сам «убивал» недуг -- рассасывались опухоли у онкобольных, восстанавливались ткани легких у больных туберкулезом и т. д. А побочными эффектами были исчезновение седины, омоложение организма. Я не раз бывала в виварии ВДНХ УССР, где наблюдались три лошади орловской породы, которых передали лаборатории с диагнозом мелано-саркома. Зоя Павловна их вылечила, и они прожили у нее двенадцать лет, по прошествии которых коневоды определяли возраст животных в 6--7 лет. После излечения лошади даже шерсть поменяли.
Тем, кто занимался онкологией, мягко говоря, невыгодно было давать дорогу Успенской. Говорили: этого не может быть. В последние два года перед закрытием лаборатории за месяц здесь бывало по нескольку проверок: комиссии из Академии наук, разных специализированных институтов со всего СССР. Работе лаборатории были посвящены два закрытых заседания Минздрава Украины, где Зоя Павловна докладывала об эффективности лечения препаратом.
-- Я была на одном из заседаний, его магнитофонная запись должна сохраниться в архиве Минздрава, -- говорит Тамара Ващенко. -- На нем выступали Зоя Успенская и каждый сотрудник лаборатории, однако убедить комиссию не удалось. Тогда в приемной ждали шестеро пациентов Зои Павловны, у них были документы, подтверждающие, что они вылечились от рака четвертой стадии. Но члены комиссии отказались их выслушать. Директор Института проблем онкологии, академик Ростислав Кавецкий, который был знаком с работой Зои Павловны, единственный выступил в ее поддержку. Заседание предложили перенести. Но больше оно не состоялось. Впоследствии я говорила практически со всеми членами комиссии, и каждый признался: подписывая заключение, они даже не были знакомы с работами Зои Павловны, так как заранее были уверены, что ничего интересного в них нет.
В 1984 году лабораторию закрыли, животных уничтожили, а всех сотрудников уволили. Кандидаты и доктора медицинских наук с огромным трудом смогли устроиться участковыми врачами в поликлиниках, а одному из них пришлось какое-то время работать сторожем. Наверное, поэтому с такой неохотой они вспоминают о том времени и наотрез отказываются продолжать работу в этом направлении.
-- Зоя Павловна была беспартийная, у нее не было высокопоставленных родственников, которые бы могли помочь ей пробиться, -- рассказывает Любовь Кондратьевна, вдова сотрудника лаборатории, врача-ветеринара Виталия Рачинского. -- Сама же она была своенравная, категоричная, уверенная в себе. После того как в 1972 году в спецчасти Президиума АН УССР она оформила заявку на изобретение, ей и всем сотрудникам неоднократно предлагали: мол, вам помогут оформить метод лечения, но при условии, что вы будете… соавторами. Были предложения и из США, Канады, Израиля. Ни Зоя Успенская, ни ее коллеги думать об этом не хотели. Оказалось, напрасно. Когда Зоя Павловна вновь обратилась в спецчасть, ей ответили, что ее материалов у них нет и не было. Тогда Зоя Павловна написала письмо Михаилу Горбачеву, но ответа не дождалась -- внезапно умерла.
-- Когда разогнали лабораторию, Зоя была просто раздавлена, -- продолжает Клавдия Григорьевна. -- У нее не было семьи, личной жизни. Закрытие лаборатории убило ученую. Оставалась надежда на Москву.
В свое время академик АН СССР Николай Блохин пытался переманить Зою туда, но она всегда говорила: «С Украины я никуда не поеду. Давайте соревноваться: вы в Москве, а я в Киеве». Но после закрытия лаборатории мы ее наутюжили, сделали прическу, и она поехала в столицу. В отделе науки и здравоохранения ЦК КПСС ее приняли в три часа дня и слушали, разинув рты, до половины девятого вечера. Потом объяснили, что с открытием лаборатории надо немного подождать, и посоветовали сидеть дома, меньше бывать на улице, аккуратно переходить дорогу, не ходить под балконами. Зоя Павловна вернулась домой и закрылась там. Сутками она сидела перед телевизором, не ела, не убирала. Ждала. Оживала только, когда приходили больные. И через несколько месяцев внезапно умерла. У меня как раз был день рождения, а Зоя Павловна простудилась и осталась дома. Один из моих гостей видел, как она садилась в карету «скорой помощи». Я очень удивилась: неужели ей стало настолько плохо, что она вызвала «скорую»? Через час мне позвонили и сообщили, что Зоя Павловна умерла от отека легких. Я немедленно помчалась к ней домой, где застала двоих мужчин. Они отняли у меня ключ от ее квартиры и две недели рылись в бумагах Зои.
-- У Зои не было научной степени, но она окончила Киевский медицинский институт с отличием, -- рассказала Тамара Ващенко. -- Зоя Павловна обладала энциклопедическими знаниями, и она пришла к совершенно новым выводам, отличным от тех, что приняты в традиционной медицине. Она как никто другой умела анализировать и обобщать.
Зоя Успенская умерла непризнанным гением и свой секрет забрала с собой. Говорила, что без нее никто не сможет воспользоваться ее работой, дома она тоже ничего не хранила. Зою Павловну упрекали многие: мол, если б мы знали то, что вы знаете, мы бы это подарили человечеству. Она отвечала: «Автором должна быть я, в чужих руках мое открытие может обернуться злом для людей».
-- Кому достались все материалы, когда закрыли лабораторию? -- задаю вопрос директору Института молекулярной биологии и генетики Геннадию Мацуке.
-- Материалы какое-то время хранились у нас под грифом «Секретно», но впоследствии их забрал Виталий Рачинский. За несколько лет, что Успенская заведовала специальным отделом в нашем институте, она не продемонстрировала успехов в своей работе, работала как партизан, настояла на том, чтобы лаборатория была закрытая, день и ночь в ней дежурил сотрудник КГБ. Результаты опытов никогда не показывала. Они не представляли ценности для науки…
После смерти Зои Павловны Виталий Рачинский часть материалов отдал в Украинский фонд активизации массового творчества, но вскоре умер, так и не получив авторское свидетельство.
В 70--80-е годы тому, кто найдет лекарство от рака, обещали поставить памятник из золота при жизни. Но, вероятно, человечество еще не готово к таким открытиям. С религиозной точки зрения рак -- наказание человечеству за грехи. И до тех пор, пока люди будут ставить материальные блага превыше всего, эту проблему им не решить. Возможно, история работы и жизни Зои Павловны Успенской -- еще одно тому подтверждение.