Анатолий Марченко родился в 1938 году в маленьком городке Барабинске, в семье железнодорожника. После окончания восьми классов пошел работать буровиком. В 1958 году двадцатилетний парень по ошибке был приговорен к двум годам лагерей якобы за участие в массовых беспорядках. Ошеломленный такой несправедливостью, Марченко бежал из лагеря и около года скитался по стране, перебиваясь случайными заработками. Осенью 1960-го, сделав вывод, что в СССР ему места нет, попытался бежать за границу. Его арестовали, судили как изменника Родины и приговорили к шести годам лагерей. Как совершивший особо опасное государственное преступление Анатолий Марченко побывал и в Дубровлаге, и во Владимирской тюрьме. Его близкий друг Флора Литвинова вспоминала: «В заключении он увидел весь ужас положения людей, которые находились с ним в лагере. И Анатолий решил, что он должен обязательно описать все, что там происходило. Тогда уже знаменитый писатель Юлий Даниэль, который вместе с Марченко отбывал свой срок в лагере, очень заинтересовался талантливым молодым человеком. И предложил обратиться за помощью к своей жене-литератору».
1966 год. Анатолий Марченко пришел по адресу, который дал ему Юлий Даниэль, с единственной идеей — написать книгу о политлагерях 60-х годов. Писал он ее долго, переписывал, советовался, вновь переписывал и наконец таки написал. Анатолий прекрасно понимал, что это его опять посадят, поэтому отдал копии рукописи не только во все редакции, но еще и послал в КГБ. И дело было не только в том, что речь шла о современных лагерях. Это была черная книга, книга без цвета, а в ней одна только правда. Книга совсем не в традициях русской литературы: в ней -- сплошной мрак…
Весна 1968 года. Пражская весна. Время надежд, как потом оказалось -- несбыточных. Чашу терпения властей переполнило, видимо, разосланное Анатолием Марченко в советские и зарубежные газеты и журналы письмо-предупреждение о возможной оккупации Чехословакии советскими войсками. За нарушение паспортного режима его арестовали прямо на улице в июле 1968 года. А 21 августа, в день ввода советских войск в Чехословакию, состоялся суд. Обвинение — нарушение паспортного режима. И Анатолий Марченко получил свой третий срок — год лишения свободы. Но по истечении этого срока на свободу он не вышел. Ему прибавили еще два года лагеря, и он освободился только летом 1971 года. Марченко и его жена Лариса Богораз решают поселится в Тарусе.
В 1973--74 годах власти пытались вынудить Марченко эмигрировать из СССР. Как пишет в своих воспоминаниях Даниэль, ирония судьбы состояла еще и в том, что эмигрировать заставляли человека, политическая биография которого началась именно с попытки бегства за границу. На все угрозы Марченко отвечал одинаково: «Пусть они сами уезжают куда хотят, а я здесь у себя дома». И снова арест, суд. На сей раз обвиняют в нарушении правил административного надзора (Марченко состоял под гласным надзором милиции). Приговор — 4 года ссылки в Восточную Сибирь. Там был написан очерк «От Тарусы до Чуны», вскоре опубликованный в Америке. Марченко даже не пытался держаться с властями более лояльно.
В 1978 году Анатолий Марченко с женой Ларисой Богораз возвратился из ссылки. Они купили развалюху в городе Карабаново, Владимирской области. Анатолий Марченко начал работу над новой книгой «Живи как все». Он и сам попытался жить как все: воспитывал маленького сына, встречался с многочисленными друзьями, освободившимися из мест заключения. Нашел неплохую работу в автоматической котельной, даже мог там читать…
Уже шла война в Афганистане. Академика Сахарова выслали в Горький. Анатолий Марченко почувствовал, что его непременно арестуют. Жить в ежедневном ожидании ареста было не просто тяжело -- невыносимо. И Марченко пишет открытое академику Капице письмо «Долг нашей человеческой совести». Как только он появился в Москве, его арестовали. Это произошло 17 марта 1981 года, на следующий день после дня рождения его сына, которому исполнилось тогда семь лет.
В сентябре того же года Анатолий Марченко был осужден в шестой раз. Приговор -- 10 лет лагерей строгого режима и пять лет ссылки -- надежды не оставлял. Пермские лагеря 80-х сильно отличались от Дубровлага 60-х. В декабре 1984 года Марченко был зверски избит офицерами лагерной охраны, а в конце 1985-го за систематическое нарушение режима его перевели в Чистопольскую тюрьму.
В личном деле осужденного Марченко содержится ответ прокурора города Чусовова Пермской области от 13 июня 1983 года: «Для объявления осужденному А. Т. Марченко. От вас ранее поступило заявление, где вы сообщали, что осужденным Гоги во время завтрака в супе был обнаружен червяк. Далее вы сообщали, что администрация не разобралась по этому вопросу, а якобы незаконно наказала тех осужденных, которые возмутились случаем. Повторно сообщаю вам, что при проверке факт обнаружения червяка подтверждения не нашел. А потому утверждение о том, что администрация неправильно реагировала по этому случаю, ни на чем не основано. Советник юстиции Латыпов М. У. : « Видимо, советник юстиции запамятовал, что в свое время такой же червяк в супе привел к восстанию на крейсере Потемкин. Впрочем, советнику нечего было опасаться. Слишком далеко от него была 35-я зона, где заключенных кормили прокисшим супом. А совесть его, судя по всему, принципиально молчала.
… Заключенный Марченко продолжал жить в соответствии со своими принципами. Об его жизни в этот период можно судить исключительно по актам, составленным его охранниками. 14 мая 1984 года, как следует из заключения служебного расследования по факту халатного отношения кочегара Марченко к своим обязанностям, осужденный Анатолий Марченко в холодное время года перекрыл вентиль подачи горячей воды в поселок. В беседе он пояснил, что сделал это, чтобы в штрафном изоляторе было тепло. Осужденного Марченко А. Т. водворить в помещение камерного типа. А вот в извещении на имя гражданки Богораз Л. И. сообщается: «… Ваш муж Марченко А. Т. прибыл 25 октября 1985 года для отбывания срока в спецучреждение в городе Чистополь. В соответствии с законом, осужденный Марченко имеет право в течение года получить две бандероли, два краткосрочных свидания, отправлять одно письмо в месяц и получать письма без ограничения».
Впрочем, особо рассчитывать на эти два свидания не приходилось, так как уже 30 октября Анатолий Марченко пишет в камере заявление на имя тюремной администрации: «Считая себя политическим заключенным, ежегодно отмечаю день политзаключенного СССР однодневной голодовкой. Именно поэтому… я отказываюсь 30 октября сего года от приема пищи».
Вот еще один документ из личного дела Марченко -- постановление начальника чистопольской тюрьмы от 18 апреля 1986 года. «Осужденный Марченко, будучи трудоустроен и обеспечен работой, злостно уклонялся от работы, в результате чего не выполнил норму выработки в марте месяце 1986 года. Из средств, находящихся на лицевом счету осужденного Марченко, взыскать стоимость питания за март 1986 года в сумме 11 рублей 83 копейки». Но и после этого осужденный Марченко в августе, если верить постановлению от 12 августа 1986 года о наложении на осужденного дисциплинарного взыскания, продолжал злостно уклоняться от общественно-полезного труда, за что и был лишен очередного свидания. Но все это произошло уже после 4 августа, когда Анатолий Марченко объявил голодовку, фактически бессрочную, с требованием освободить всех политических заключенных в СССР.
Ларисе Богораз, жене Марченко, показалось чистым безумием требование, которое просто не могло быть выполнено. Поэтому вместе с друзьями-правозащитниками она смягчила текст заявления Анатолия. А потом пожалела… Марченко не собирался умирать и не хотел довести себя до смерти.
По некоторым данным, 28 ноября на 117-е сутки Анатолий Марченко прекратил голодовку. Однако по сей день так никто и не знает, что же произошло на самом деле. Есть разные версии. Есть предположение, что в камере у него началось во время голодовки воспаление легких, с которым организм не справился…
Жена Анатолия Марченко получила спецсообщение от 9 декабря 1986 года: «Сообщаю вам, что 8 декабря 1986 года в 23 часа 50 минут в больнице медсанчасти чистопольского часового завода города Чистополя скончался осужденный Марченко Анатолий Тихонович 1938 года рождения. Осужден 4 сентября 1985 года Владимирским облсудом по статье 70 часть 2 УК РСФСР на 10 лет лишения свободы в ВТК строгого режима с последующей ссылкой на 5 лет. В учреждении УЕ 148/ст4 содержится», (от руки исправлено на «содержался») «с 25 октября 1985 года. Начальник тюрьмы, майор внутренней службы Ахмадеев».
Как следует из справки по личному делу, все тем же Ахмадеевым подписанной, 8 декабря Марченко в связи с ухудшением здоровья был осмотрен врачом-невропатологом центральной районной больницы города Чистополя. Диагноз -- острое нарушение мозгового кровообращения, истощение второй степени, тяжелое состояние. Рекомендовано госпитализировать в центральную районную больницу Чистополя. Осужденный Марченко госпитализирован в больницу чистопольского часового завода в 18 часов 8 декабря. В тот же день в 23 часа 50 минут он скончался. Причиной смерти после вскрытия установлена острая сердечно-легочная недостаточность, отек легких».
Как же Система допустила смерть Марченко? Ведь она прекрасно понимала, что каждая новая жертва этого режима не в ее пользу. Вероятно, власти заранее решили после перестройки освобождать всех заключенных, в той или иной форме написавших прошение о помиловании. Для Системы это было очень важно. Кроме того, зная Марченко, власти, конечно, понимали, что Анатолий прошение о помиловании не напишет. А его авторитет среди политзаключенных был очень высок. Можно пересчитать по пальцам людей, чей авторитет в лагерном мире политзаключенных был так же высок, как авторитет Марченко. Поэтому они и позволили ему погибнуть. Не допустить смерти в результате голодовки -- с медицинской точки зрения довольно просто. Скорее всего, Москва намекнула на то, что не стоит особенно заботиться о Марченко. А на месте это расценили как смертный приговор.
В 1990 году несколько депутатов во главе с известным правозащитником Сергеем Ковалевым, бывшим в то время председателем комиссии по правам человека, отправились в инспекционную поездку по лагерям. Попали они и в Чистополь. В лагере для политзаключенных депутаты спросили: «Что у вас есть по Марченко?» Через пару секунд им вынесли два тома личного дела заключенного Марченко. Там было все. И копии протоколов обысков, и этапы, и результаты внутрикамерных шмонов, и внутрилагерные характеристики, и все его так называемые нарушения и наказания. Было там и заявление от 3 октября 1986 года: «Генеральному прокурору СССР Рикункову А. М. от политзаключенного Марченко А. Т. С 4 августа сего года я нахожусь в голодовке с требованием прекращения издевательств над политзаключенными в СССР и их освобождения. 12 сентября, на 40-й день голодовки, меня впервые накормили искусственно и с тех пор применяют искусственное питание ежедневно один раз в день, кроме воскресенья. Я знаком с искусственным питанием по личному опыту, приобретенному в местах заключения еще в 50-х годах. Тогда голодающих зеков начинали кормить искусственно не на 40-й день голодовки, а уже с первой недели. Поэтому мне есть с чем сравнивать сегодняшнюю мою голодовку. Искусственное питание для меня сейчас не что иное, как замаскированное под гуманный акт спасения жизни голодающего издевательство. И цель этих процедур одна -- принудить меня такой коварной, недозволенной формой физического воздействия голодовку прекратить.
Вот фактическая сторона этого мерзкого метода. Питательная смесь умышленно приготавливается с крупными кусочками и комочками из пищевых продуктов, которые не проходят через шланг, а застревают в нем и, забивая его, не пропускают питательную смесь в желудок. Под видом прочистки шланга мне устраивают пытки, массажируя и дергая шланг, но не вынимая его из моего желудка. Через такой шланг можно при желании прогнать не то что жидкую питательную смесь, а и полтавские галушки или сибирские пельмени. Поэтому, гражданин генеральный прокурор СССР, прекращайте издевательство и пытки. Не используйте спасение жизни голодающего в качестве физического воздействия на голодающего с целью принудить его прекратить голодовку. Свободу всем заключенным в СССР. Политзаключенный Марченко».
Мы не знаем, кормления дальше продолжались в таком же виде или в другом. Не знаем, действительно Анатолий Тихонович прекратил голодовку за несколько дней до смерти или это как-то сфальсифицировано уже позднейшим числом, а сам Марченко умер во время голодовки. Многие документы в деле производят впечатление написанных задним числом. Однако все попытки Сергея Ковалева возбудить уголовное дело, чтобы всерьез провести расследование по факту смерти Анатолия Марченко, ни к чему не привели. Но то, чего он добивался этой своей голодовкой, произошло. Может быть, именно смерть Анатолия Марченко и была тем решающим фактом.
Диссиденты не были героями. Каждый руководствовался, прежде всего, собственной совестью. А кто как это реализовывал -- это уж другое дело. Одни и думали, и писали о судьбе родины, как, например, Сахаров, Марченко… Другие выходили на площадь и протестовали, как жена Марченко Лариса Богораз с товарищами. А третьи были способны только на то, чтобы не подписывать каких-нибудь гадостей, и это тоже было колоссально много, и за это тоже наказывали. Во всех этих случаях люди поступали по совести.
«Facty i kommentarii «. 14 октября 1999. Жизнь