Свою первую на Играх медаль харьковчанка завоевала в первый же день соревнований
Как порой несправедлива бывает спортивная Фортуна. Четыре года тяжелейших ежедневных тренировок и в жару, и в мороз. Четыре года постоянной работы над собой и своим телом. Четыре года без нормального общения с семьей и близкими людьми. И все это ради одной цели — медали. 28-летняя харьковчанка Людмила Павленко ко второй своей Паралимпиаде подготовилась даже не на 100 процентов — на 200! В первый же день украинская спортсменка, соревнующаяся на санном бобе (у Людмилы последствия церебрального паралича), выиграла «бронзу» в биатлоне. С нетерпением ждала выхода на свою коронную дистанцию — 15 километров в лыжных гонках. Стартовала и была уверена в своей победе. И, без сомнений, завоевала бы свою очередную медаль, если бы впереди идущая корейская лыжница не упала на спуске…
— Все произошло на одном из спусков, — рассказывает «ФАКТАМ» Людмила Павленко. — Впереди идущая кореянка упала, и ее боб оказался прямо передо мной. Так как скорость была довольно высокой — я очень сильно разогналась, чтобы наверстать упущенные на подъеме секунды, то свернуть куда-либо не было ни времени, ни возможности. Соперницу можно было только перепрыгнуть, да крылья еще не выросли (улыбается грустно). Подумала, что для меня этот старт уже закончился. Увернулась и врезалась в сеточное ограждение. Лыжа треснула пополам. Сразу осмотрела свою руку. Слава Богу, перелома не было. Ко мне подбежал белорусский тренер, помог вернуться на лыжню. «Борись!» — сказал. А что уже бороться? Хотя азарт борьбы остался, на нем и доехала. В итоге была только седьмой…
— Но одна медаль у тебя уже есть. Родным позвонила?
— Ой, я по пять раз в день с ними по телефону говорю. Сына Мишу, ему два с половиной года, каждый раз уговариваю: «Все, уже еду домой!» А он мне: «Мам, я вже не хочу нiяких медалей. Скiльки можна кататися?»
Предолимпийский год трудным был. Постоянно на сборах. В последний раз отпустили домой только на два дня. Открываю двери, а навстречу Миша бежит с моей фотографией в руках. Посмотрел на фото, потом на меня: «О, мама!» Успела только сумку разобрать, постирать вещи и… снова собраться. Сын говорит, что у него три мамы: двух бабушек, которые его по очереди нянчат, он тоже мамами называет.
С мужем еще после Паралимпиады в Турине был разговор о моем уходе из спорта. Но так получилось, что я уже в Ванкувере (смеется). За время беременности набрала 12 килограммов, год не могла сбросить. На сочинскую Паралимпиаду всей семьей поедем. Муж у меня тоже спортом занимался — сидячим волейболом. Так что все понимает и болеет за меня. Вместе мы уже семь лет, но расписаться все времени не хватает. После этой Паралимпиады поженимся. Но фамилию мужа я брать не буду. Все-таки так тяжело тренировалась, чтобы добыть эти медали. А сын на фамилии мужа.
— Как прошла адаптация в Канаде?
— Мы здесь уже четыре недели. Для меня лично адаптация прошла легко. Поначалу было по две тренировки в день. Сейчас уже тренироваться поздно. Перед стартом только разминаемся.
Канадцы организовали нам настоящий праздник. Волонтер рассказывала, что на строительство Олимпийской деревни не хватало какой-то суммы и правительство обратилось к населению. Кто сколько смог пожертвовал… Так тепло все относятся, особенно к нам, украинцам. Боятся даже взглядом обидеть людей с ограниченными возможностями.
В деревне все сделано для удобства инвалидов. Да что там в деревне. В Вистлере, а это обычный горнолыжный курорт, к каждой аптеке, к каждому магазину, на каждый тротуарчик есть заезд. Телефоны-автоматы висят так, чтобы люди на колясках могли спокойно ими пользоваться. С ужасом вспоминаю наш Харьков: там же на коляске вообще никуда не поедешь. Я живу на пятом этаже, спускаюсь на лифте. Дальше — проблемы: пять крутых ступенек. В Украине на коляске не передвигаюсь — только на костылях. И в магазин нужно пойти, и за коммунальные услуги заплатить. Так, бывает, нахожусь, что и тренироваться уже не нужно.
Честно говоря, после заграничных поездок две недели привыкаю к нашей жизни. Больше всего у нас убивает отношение к инвалидам. Сколько раз было, что и пальцем на меня показывали, и калекой называли, и спрашивали, почему мне не сидится дома. До сих пор не могу привыкнуть, что мне в метро мятые гривни суют. Так обидно бывает — до слез… А однажды был случай, когда я вечером возвращалась домой. Догнали два пьяных парня. Один открыл кошелек и достал гривню. Вижу, что последнюю. Говорю: «Не надо мне денег». А он: «Смотри, какие инвалиды. Им уже гривни мало — десятку подавай!»
Бывало, захожу в магазин на костылях, а там, завидев меня, говорят: «Девушка, это не ваш уровень». А откуда они знают, какой у меня уровень? Вы же видели, что на церемонии открытия этой Паралимпиады крутили кадры только со стартов украинских спортсменов. Было очень приятно, что наши выступления в Турине запомнились всему миру. Вот бы такое отношение было и в нашей стране.
— Люда, как ты отважилась родить ребенка?
— Мы с мужем давно мечтали о малыше. Это вполне осознанное решение. Но мы планируем, а решается-то все там, наверху. О беременности я узнала на сборе — сделала тест. Подошла к главному тренеру: «Буду рожать!» «Давай!» — говорит. Пришла в женскую консультацию встать на учет, а мне показывают, где абортарий. Настойчиво несколько раз советовали сделать аборт. Мол, как это калека надумала рожать, плодить нищету?! Дескать, в нашей стране инвалиды не должны рожать…
Но, несмотря ни на что, все девять месяцев я была самым счастливым человеком на свете. Опухшая — плохо почки работали, на костылях, но счастливая! Сделали бесчисленное количество анализов, которые показали, что наш малыш абсолютно здоров. А иначе и быть не могло, настолько этот ребенок был желанным. Столько было слез выплакано до этого, сколько вымолено!
В больницу легла за неделю до родов — перестраховалась. Ко мне очень хорошо отнеслись. Заведующий отделением все удивлялся, почему я ничего не прошу. А я не привыкла просить. Единственное, попросила, чтобы разрешили маме быть рядом — после кесарева мне нельзя было вставать. Пошли мне навстречу, и моя палата превратилась в проходной двор (смеется). Подружилась со многими роженицами. Приходили ко мне, жаловались на жизнь, на мужей. А я говорила: «Посмотрите на меня! Вам бы один день моей жизни. Я не могу ходить! А вы при руках-ногах и — жалуетесь?!»
— Для тебя это уже вторая Паралимпиада. Волнение перед стартом осталось?
— А куда от него денешься? Но если перед Турином я за месяц до старта перестала спать, то теперь только за день. Немного легче стало. Утром перед стартом стараюсь пораньше встать, еду на разминку, настраиваюсь. Перед самым стартом становимся с нашим тренером Николаем Ворчаком в энергетический круг: на несколько минут обнимаем друг друга за плечи со словами: «Мы вместе, мы все сможем!»
Никогда не завтракаю в день старта, даже не пью: сидишь в бобе, диафрагма пережимается. Когда после первого старта повели на допинг-контроль, пришлось литр воды выпить и часа полтора ждать (смеется). Так вымоталась!.. А еще стараюсь на старт надеть на себя ту вещь, в которой уже побеждала.
— За кого болеете в Ванкувере?
— Конечно же, за всю нашу сборную! Но особенно за подруг — Юлю Батенкову и Сашу Кононову. Знаете, я раньше слепых людей инвалидами не считала. А когда познакомилась с ребятами из сборной и представила себя на их месте, поняла, что им очень сложно: не видеть близких, не видеть детей, не видеть это солнышко, всю эту красоту… Саше Кононовой очень нужна медаль: на заработанные призовые она рассчитыват сделать дорогостоящую операцию, после которой сможет видеть. Если не получится победить, ее мечта отодвинется еще на четыре года.