Глава Антимонопольного комитета издал приказ, запрещающий… поздравлять его с днем рождения и устраивать празднования на рабочем месте
В начале бурных 90-х прошлого века Алексей Костусев не думал о том, чтобы заниматься политикой и бизнесом, — он делал научную карьеру: в 26 лет защитил кандидатскую диссертацию, затем преподавал в Одесском институте инженеров морского флота, заведовал кафедрой. В общем, работал на совесть, и его заметили: власти города доверили руководить комитетом приватизации Одесского горсовета. Тем, как была проведена приватизация в его родной Одессе, Алексей Алексеевич гордится до сих пор. Особенно аукционом по продаже кафе «Белая акация» в 1993 году: «Я предполагал выручить за кафе миллиард карбованцев, максимум — два. А на аукционе торги дошли до 15 миллиардов! Репортажи с этого аукциона транслировались в Россию, США, Канаду, европейские страны, свидетельствуя: рыночные реформы в Украине идут!»
Впрочем, как водится, успехи Костусева на приватизационной ниве понравились не всем. Более того, когда в 1994 году он стал лидером предвыборной гонки за пост мэра Одессы, на Алексея Костусева было совершено покушение. После этого, а также после того, как гонениям подверглись и его соратники, Костусев покинул Одессу.
Жил в Киеве, Москве, Санкт-Петербурге. А потом его пригласили работать в Италию. «Занимался международным морским бизнесом. Горжусь тем, что мое дело не было связано с какой-либо незаконной приватизацией собственности, получением привилегий и льгот. Более того, этот бизнес не имеет отношения к нашей стране, хотя дает работу гражданам Украины», — вспоминал о том периоде Алексей Алексеевич. Из Италии Костусев вернулся после убийства в 1998 году его друга, редактора газеты «Вечерняя Одесса» Бориса Деревянко. Создал благотворительный фонд в память о друге и занялся политикой. Однако в Верховной Раде, куда впервые был избран в 1998 году, задержался недолго. В 2001-м Алексея Костусева назначили главой Антимонопольного комитета Украины (перерыв в работе на этом посту составил немногим более двух лет: с 2008-го по 2010 год). Возглавляемое Костусевым ведомство занималось многими резонансными делами, такими, например, как устранение диктата естественных монополий, снижение тарифов на ряд услуг, усмирение аппетитов финансово-промышленных групп. Впрочем, несмотря на успехи в борьбе с монополиями, сомневаться в том, что амбиции жесткого руководителя Антимонопольного комитета ограничиваются только этим видом деятельности, не приходится. А в том, что стиль работы у него жесткий, признает и сам Алексей Костусев: «Я запретил своим подчиненным поздравлять меня с днем рождения! Более того, ранее я издал приказ о запрете употреблять в стенах Антимонопольного комитета алкогольные напитки и устраивать какие-либо празднования».
- Алексей Алексеевич, хотя прошедший, 56-й, день рождения и не юбилейный, но все же… Некоторые итоги жизненного пути подводили?
- А я это cделал чуть раньше, написав книгу «Однажды в Одессе». Правда, задумывалась она как рассказ об истории моего любимого города. Сделал наброски, дал почитать одному приятелю, второму… Они сказали: «В принципе, нормально. Хороший, фундаментальный спецкурс по истории Одессы. Но — суховато… » И тогда я решил добавить вторую линию — о себе, о своей семье: кто я, что я, чем живу… Встал вопрос: как совместить личное с историей города? Может, это будет выглядеть нескромно, но, признаюсь честно: я взял за образец роман Булгакова «Мастер и Маргарита», в котором история вмонтирована в события, происходившие в современной на то время Москве. То есть перемешал рассказы об Одессе с воспоминаниями о своей жизни и нашей семье!
- Форму повествования вы позаимствовали у Булгакова, а название «Однажды в Одессе» случайно не известный гангстерский фильм «Однажды в Америке» навеял? Ведь некоторые события, участником которых вы были и описали, вполне в духе боевика…
- Название подсказал приятель. Я тогда еще засомневался: «Не слишком ли?.. » А он убедил: «Ты описываешь реальную жизнь. Ведь все это однажды было в Одессе».
Если говорить откровенно, то моя книга — это в какой-то степени дань памяти людям, которые уже ушли. Ведь многие описанные мною события — очень печальные… Когда в 1994-м я боролся за пост мэра Одессы, в выборах очень активное — я бы сказал, решающее! — участие принял криминал… На пороге редакции стреляли в моего пресс-секретаря Сергея Лебедева, тяжело ранили. Но, к счастью, Сергей выжил, сейчас он — священник. От многочисленных и неоднократных побоев умер одесский журналист Виталий Чечик. Покушались и на мою жизнь: ночью позвонили в квартиру и потребовали: открой, дескать, милиция. Когда же я ответил, что сейчас уточню в райотделе цель визита, автоматной очередью изрешетили входную дверь так, что она стала похожей на сито… Чтобы обезопасить жизнь родных и свою, я вынужден был уехать из Одессы. Так что параллели в названиях американского фильма и моей книги не выглядят надуманными.
Вернулся в Одессу в 1998 году, после того как расстреляли Бориса Федоровича Деревянко — моего друга и редактора «Вечерней Одессы». Супруге так и сказал: «Еду на войну… », ведь она продолжалась: когда я учредил Благотворительный фонд имени Деревянко, в городе судачили, мол, Костусев создал фонд под выборы! Имелись в виду выборы 1998 года. Сейчас 2010-й, а фонд как работал, так и работает. Только конкурс детского рисунка «Цвета Одессы» Благотворительный фонд имени Бориса Деревянко проводит восьмой год подряд!
Что поделаешь, многим деньги заменили такие жизненные ценности, как дружба, благородство, порядочность. И этим людям невдомек, что можно до конца жизни быть благодарным человеку за то, что в трудную минуту он был рядом…
- Помимо благородных людей, на встречи с которыми так богата ваша биография, что еще помогает не падать духом в трудные минуты?
- Книги. Читаю регулярно, с детства. Сколько себя помню, все время таскал домой литературу. А однажды понял, что они просто выживают меня из квартиры, потому что книги были везде: в шкафах, на стульях, в буфете, в диване, на балконе… После этого заставил себя «выселить» из дома те книги, которые не открывал пять лет.
- А кто избежал «выселения»? Много ли писателей, которых перечитываете?
- Мой любимый автор — Чехов. Считаю его гением человечности. Его рассказы невозможно просто пробежать глазами, они обязательно заставляют сопереживать чужой боли. Страшно нравятся Булгаков, Маркес, Хемингуэй, Ремарк. Сколько раз я перечитывал их романы! И всегда находил что-то новое.
Более того, признаюсь, что и сам пробовал писать стихи и рассказы. В 8-м классе победил в конкурсе на лучшее сочинение. Потом, во время учебы в аспирантуре, работал в многотиражке Института инженеров морского флота…
- И это после того как вам поставили «кол» в четверти, за то, что «писали на русском с акцентом»?
- Была такая история. Дело в том, что мой отец служил моряком-пограничником. Так что семья наша жила, как говорится, на колесах. Помню, в первом классе я учился поочередно в трех республиках Союза со всеми вытекающими последствиями. Тогда и получил «кол». После этого родители не стали дальше экспериментировать и отправили меня к бабушке в Одессу.
- Алексей Алексеевич, какой подарок к нынешнему дню рождения стал для вас самым желанным?
- Фильм, созданный по мотивам моей книги. Правда, он не затрагивает историю семьи и моего участия в политических событиях — лишь историю Одессы.
Одесса… Как я мечтаю вернуть любимому городу былую славу. Вы знаете, что меня возмущает? То, что огромный опыт наших предков сегодня не используется, незаслуженно забыт. Вот парадокс: многие знают Французский бульвар, улицу Пушкинскую в Одессе. Построены они давным-давно. Брусчатке, которой выложена Пушкинская, — сто с лишним лет. Но, несмотря на зимы-морозы, стоит как ни в чем не бывало! А те дороги, которые ремонтировали в прошлом году, снежную зиму просто не пережили: по весне асфальт сошел вместе со снегом, и на какое-то время в Одессе исчезли дороги! Хотя на них были потрачены большие деньги территориальной громады.
Почему более ста лет назад люди могли выполнять работу качественно, а мы с нынешним уровнем технологий неспособны?
- Может, у них было что-то, чего нет у нас?
- У них была совесть, ответственность и принципиально иное отношение к делу. Тогда действовали простые вещи: все подряды распределялись только на конкурсной основе, то есть для выполнения работы выбирали лучших из лучших.
- Так сейчас вроде бы тоже конкурсы проводятся…
- Вроде бы. Как правило, в конкурсе участвуют три фирмы, принадлежащие одному человеку. Как правило, все об этом знают, но делают вид, что конкурс состоялся! А через год работу фирмы-победителя приходится переделывать. И опять проводят конкурс. В связи с этим вспомнил анекдот. Сын, став стоматологом, говорит отцу-стоматологу: «Ну вот, папа, каким отличным врачом я стал и каким был ты: 20 лет Ивана Ивановича лечил — и все без толку, а я за один раз все сделал, и теперь у него до конца жизни проблем не будет!» А отец: «И что же ты, сынок, наделал? Ты лишил нашу семью кормильца… »
Наши современные дельцы действуют как этот отец-стоматолог: работают так, чтобы можно было доить бюджет каждый год. В итоге ежегодно тратятся огромные средства на одно и то же! А предки… они были по нашим нынешним понятиям наивными: делали работу один раз, но на века!
- Ваши предки, о которых вы упоминаете в книге, где только не трудились. В том числе и в Средней Азии. Кто вам рассказывал о них?
- Моя любимая бабушка Кавуся — Клавдия Михайловна… Она по крупицам собирала историю нашего рода, записывала… Всегда говорила: «Хранить надо, помнить… » А потом эстафету подхватила моя мама.
- О страшном землетрясении 1948 года в Ашхабаде вам мама рассказывала?
- Да, с тех пор у нас в семье просто на генетическом уровне живет страх перед землетрясением. Вы сейчас упомянули об этом, а у меня мороз пробежал между лопаток, потому что в том аду погибло много наших родственников… Это было страшное землетрясение!
Моя мама и ее сестра выжили благодаря другу их тети, приехавшему в Ашхабад из Украины. Мощного, коренастого мужчину все называли Донбасс — его кулак был больше человеческой головы!.. Когда случилось землетрясение, Донбасс сумел удержать завалившийся потолок… Понятно, это были не железобетонные плиты, как сейчас… Просто огромные куски глины… Один такой кусок «оделся» на голову маминой сестры и держался на плечах… Чтобы спасти девочку, мужчина кулаком разбил глину вокруг ее головы. В это время моя мама плакала и кричала бабушке: «Мама, помоги, мне ноги отдавило», а Клавдия Михайловна отвечала: «Виолочка, потерпи. Видишь, Оленька — без головы… »
Даже сейчас рассказывать об этом страшно. О трагедии, случившейся в Ашхабаде, в СССР не сообщали, ведь во времена Сталина все было «только хорошо» — никаких катаклизмов быть не могло. И это несмотря на то, что город просто рухнул и его не стало. В Ашхабаде уцелело только здание мечети: съехало с фундамента, но устояло! Представляете? Ходили легенды, что иностранцы выпрашивали у советских властей эту мечеть, чтобы раскрыть секрет ее устойчивости. Не отдали, но и вернуть мечеть на прежнее место не смогли, в конце концов разрушили.
- Алексей Алексеевич, в книге вы очень тепло отзываетесь о своей бабушке. Какой самый главный урок она вам преподнесла?
- В начале 90-х у меня с соратниками родилась идея создания гражданского форума «Одесса» — организации, которая побуждала бы людей думать не только о личных проблемах, но и о городе, о стране. Мы организовывали бесплатные курсы по изучению украинского языка, вместе с газетой «Вечерняя Одесса» учредили премию «Люди дела», выплачивали стипендии детям сотрудников милиции, погибших при исполнении служебных обязанностей. В общем, старались помогать наиболее нуждающимся. Тогда я и увидел, скольких людей пыталась сломить та или иная беда. А помочь всем было просто невозможно физически. В момент отчаяния я пришел к бабушке, единственному человеку, перед которым не стеснялся показаться слабым. Клавдия Михайловна выслушала и сказала: «Вы молодцы уже хотя бы потому, что стремитесь помогать. А что касается сотен людей… Есть очень старое и простое средство — доброе слово. Им, конечно, не накормишь, но человеку очень важно знать, что о нем помнят, что он не один со своей бедой».
Я не раз убеждался — в жизни человека обязательно наступает расплата за зло и всегда воздается за добро. Поэтому стараюсь жить так, чтобы за мои поступки не приходилось расплачиваться ни мне, ни моим близким.