По подсчетам правоохранителей, доход группы «черных трансплантологов» составил более 40 миллионов долларов
Как уже сообщали «ФАКТЫ», сотрудники МВД Украины заявили о разоблачении международной группы «черных трансплантологов». На протяжении более трех лет злоумышленники с помощью интернета искали доноров, согласных продать почку, в Украине, Белоруссии, Молдове, России и Узбекистане. Платили им по 10 тысяч долларов. Наибольшим спросом пользовались женщины 18-25 лет с хорошим состоянием здоровья.
Правоохранители, мониторя интернет, увидели объявление о покупке почки. После этого оперативник под видом кандидата в доноры связался с вербовщиком, прошел все этапы проверки, сдал анализы и познакомился с людьми, причастными к теневому бизнесу. Таким образом набиралась доказательная база.
Организатором группы выступал гражданин Израиля Кирилл Шульман (имена доноров и подозреваемых изменены. — Авт. ). Впрочем, правоохранители не исключают, что на самом деле он был лишь связующим звеном с некими влиятельными людьми — истинными владельцами этого бизнеса. В Украине ему помогали семь вербовщиков (жители Киевской, Одесской, Запорожской и Закарпатской областей), в свое время ставших донорами почки. В медицинскую часть группы, по словам начальника Департамента борьбы с киберпреступностью и торговлей людьми МВД Украины Юрия Кучера, входили четыре высококлассных хирурга из Института имени Шалимова. Потенциальных кандидатов в доноры свозили в Киев, обследовали, после чего подходящих заносили в информационную базу. Когда же появлялся клиент, данные которого позволяли использовать почку кого-либо из доноров, нужного человека опять привозили в Киев, откуда он улетал за границу на операцию, где его уже дожидался реципиент.
- В Украине пересадка почки разрешена только от трупа или же от близких родственников, — рассказал «ФАКТАМ» Юрий Кучер. — Поэтому большая часть операций проводилась в Азербайджане. Правда, недавно там поменялось законодательство, и несколько последних операций пришлось проводить в Эквадоре. Несколько операций сделали у нас. Для этого донорам и реципиентам приходилось оформлять фиктивные родственные отношения. Через организованные этой группой операции по трансплантации прошли десятки доноров, еще большее количество уже было готово к операциям.
Именно во время подготовки к проведению очередной операции по трансплантации почки в шалимовской клинике были задержаны участники группы — одновременно в нескольких регионах страны было проведено 15 обысков, организатор и четыре вербовщика арестованы, остальные пока пребывают на подписке о невыезде. Врачи, по словам милиционеров, проходят как свидетели, хоть не исключено, что в ближайшем будущем им может быть предъявлено обвинение.
По данным правоохранителей, за одну операцию хирург получал 15-20 тысяч долларов (в зависимости от того, со «своим» анестезиологом он оперировал или того предоставляли в проводившей операции клинике). В милиции считают, что именно на заработанные таким образом деньги врачи государственного института, которые в нашей стране не относятся к категории высокооплачиваемых специалистов, смогли приобрести автомобили, построить дома в элитных пригородах столицы и жить безбедно. Так, при обыске у одного из них было изъято 200 тысяч долларов наличными и еще триста тысяч — на карточках. Следствием установлено, что клиент платил от 100 до 200 тысяч долларов за операцию. Годовой оборот «фирмы» составлял около 18 миллионов в год, из которых 15 миллионов были чистой прибылью организаторов. За время существования группы, по подсчетам правоохранителей, прибыль составила более 40 миллионов долларов.
Тридцатилетний Игорь живет в одном из крупных городов Центральной Украины. Его история типична для многих наших сограждан: «Был свой маленький бизнес. Купил квартиру в кредит. Бизнес погорел, выплачивать кредит стало нечем, а надо было еще и семью содержать — жену и двоих детей. Выхода не видел».
- Я искал в интернете работу, — рассказал «ФАКТАМ» Игорь, — и увидел объявление: «Помогу продать почку. Если вы реально решились на это — стоимость почки составляет от 10 до 11 тысяч долларов». Был указан номер контактного телефона, я позвонил. Молодой человек представился Николаем и спросил мою группу крови и есть ли загранпаспорт. Первая группа и наличие загранпаспорта ему понравились, он дал мне телефон еще одного человека — Сергея. Тот тоже поинтересовался группой крови и наличием загранпаспорта и сказал, что для дальнейшего разговора мне необходимо сдать анализы на ВИЧ, гепатиты С и В, предъявить справки от нарколога и психолога.
Спросил, зачем мне это. Тот ответил, что для подготовки к операции по трансплантации почки, которая будет проходить в Азербайджане. «А какие гарантии, что я получу свои деньги?» «С этим делом к нотариусу не пойдешь. Вы будете проходить обследование, познакомитесь с людьми, которые уже сделали такие операции и вернулись в Украину — увидите, что они с деньгами, и это будет лучшей гарантией» Деньги пообещал выплатить после возвращения в Украину. «А вы меня точно не убьете?» «Все будет нормально, не переживай». Решил попробовать. Сдал все анализы, справки взял, отсканировал и отправил по указанному электронному адресу. Потом мне позвонили и сказали, что необходимо приехать в Киев.
Я приехал, в центре столицы встретился с Сергеем. Он объяснил, что операцию будут проводить ведущие врачи Института имени Шалимова, чтобы я не волновался. Все, мол, будет нормально, врачи будут наши. Он рассказал, что тоже был донором, показал шрам, сказал, что и пьет, и курит, но ничего у него не болит. После этого я еще трижды приезжал сдавать анализы — два раза в шалимовский институт и раз — в какую-то частную клинику, сейчас уже не помню названия. Там меня проверяли на совместимость с возможными реципиентами. Был вариант, что мою почку пересадят украинцу — тогда можно было бы делать операцию у нас, но надо было как-то оформить родство. Однако мои данные не подошли, зато моя почка оказалась совместима с организмом израильтянина, выходца из СССР. Когда я прилетел в Азербайджан, нас познакомили, мы немного пообщались. Израильтянин уже выглядел доходягой. Все анализы и переезды мне оплачивали. А еще предложили искать доноров — за каждого из них после операции обещали дать по 500 долларов. Но я мягко отказался.
Еще в Киеве я встречался, брал телефоны, общался с теми, кто тоже готовился к операциям. У одной девушки болел ребенок, нужны были деньги на лечение, поэтому она решилась стать донором. Мужчина, который ударил чью-то машину, уже вешаться хотел, пока не решил продать почку. Но в основном причиной такого шага у людей были взятые кредиты, которые стало невозможно отдавать. Доноры знали примерное время операций, и после их возвращения мы созванивались. Они рассказывали, что им действительно выдали по 10 тысяч долларов за почку.
Когда я сдал последний анализ, Сергей мне сказал, что мне уже купили билеты на самолет в Баку и обратно. В мае прошлого года я и еще один донор полетели. На нашем рейсе были два врача из Института имени Шалимова — их нам показали в аэропорту. Я очень переживал, спросил у них, как и что будет. Мне сказали: «Не переживай, все будет нормально — эта операция не страшнее удаления аппендицита».
- Хоть почка и парный орган, с одной жить опасней, чем с обеими. Вас об этом предупреждали?
- Врачам было все равно, ведь они прекрасно знали, что мы едем за деньги… Вместо Сергея с нами полетел мужчина, которого представили как Сашу. Он говорил по-русски, но потом мы узнали, что он израильтянин. Его все слушали, как старшего. В Баку нас встретили на машине, привезли в клинику в центре города. До операции мы жили в этой клинике. Палаты у нас были открыты, мы могли выходить в коридор, хоть с этажа уходить не разрешалось. Когда пришло время и меня повезли на операцию, врачи, с которыми мы летели в Баку, дали наркоз. Потом я проснулся — на спине был шрам.
Вернувшись домой, я встретился с Сергеем. С ним был и Саша, который дал мне деньги. Это помогло рассчитаться с кредитом. А месяца через полтора я стал себя плохо чувствовать, болеть. Еще до операции и врачи, и Сергей меня успокаивали. Мол, если возникнут осложнения — обращайся к нам, в институт Шалимова, мы тебе поможем с реабилитацией. Может, я был недостаточно настойчив, но пока мне никто не помог. К тем врачам, что обещали помогать после операции, даже пробиться не удалось — слишком они непростые люди. С Сергеем созванивался. Он все обещал помочь, но ничего не сделал, а теперь вряд ли уже поможет. В милиции сказали, что в рамках дела можно будет оформить гражданский иск…
- А о незаконности таких операций вам ничего не говорили?
- Нам рассказывали, что тут все законно, — и мы были в этом уверены. Пока не пришла милиция.
- Я сейчас не работаю, муж тоже, — рассказала «ФАКТАМ» Вера, жительница одного из южноукраинских городов. — Неофициально подрабатывали, но зарплаты не хватало — надо было снимать квартиру, а у нас еще и двое маленьких детей. Шесть лет по чужим квартирам — все хотелось купить себе жилье, но денег на него не было. Поэтому мы с мужем решили продать по почке. В конце августа прошлого года дали в интернете объявление, оставили номер телефона — и где-то к концу октября — началу ноября пришло сообщение: «Реальная цена почки 10 тысяч долларов. Если вас заинтересовало — позвоните». Мы позвонили, нам дали номер телефона человека, который этим занимается. Тот рассказал, какие анализы надо сдать и что делать дальше.
В основном мы общались с Сергеем, он все рассказывал, обеспечивал деньгами на проезд, на анализы водил. Когда мы спросили, какие гарантии, что нам отдадут деньги, — свел с людьми, уже сделавшими операцию. Они показывали нам шрамы, рассказали, что все деньги выплатили. Сашу я видела всего один раз, минут пятнадцать он беседовал со мной и еще с несколькими донорами — спрашивал о семейном положении, кому для чего нужны деньги, почему мы решились на такой шаг. Потом, правда, оказалось, что он не Саша, а Кирилл Шульман — но это уже на очных ставках выяснилось.
Мужу операцию в Баку проводили 9 мая, ему ничего дополнительно не надо было делать. А мне 9 марта делали операцию в Институте имени Шалимова. Для этого пришлось «выйти замуж» за своего реципиента. Муж был не против, тем более что разводиться для этого не надо было, поскольку мы живем в гражданском браке. Мама мужчины, которому пересаживали мою почку, рассказала, что он был военным, в 1998 году его ранили. Правда, пересадка его не спасла — у моего реципиента не выдержало сердце, и в июне он умер.
- Перед операцией врачи не предупреждали, что с одной почкой жить все-таки рискованно? Тем более вы только недавно родили.
- Нет, я с ними почти не общалась. Только за час до операции у меня и фиктивного мужа спросили, как мы себя чувствуем, все ли нормально. Они на осмотры приходили, анализы проверяли. Медики предупредили, что после операции нужно беречься. Не поднимать тяжелого, от спиртного вообще отказаться — на полгода после пересадки. В дальнейшем, сказали, будем жить, как нормальные люди, но желательно поменьше есть жареного, сдавать анализы, проходить УЗИ. Подстраховываться, в общем. Но соглашаясь на трансплантацию, я уже знала об этом. Мы с мужем неоднократно это обсуждали, я много читала, консультировалась по интернету. Сергею тоже делали операцию два года назад, мы у него спрашивали — что и как потом. Он говорит, что как с двумя почками жил, так и с одной продолжает. Успокаивал, мол, если анализы покажут, что операция несет риск для нашей жизни, то никто нас на трансплантацию не возьмет.
После операции мне предложили: если у кого-то из знакомых будут проблемы с деньгами и они захотят продать почку, пусть обращаются. Мне за это обещали по 500 долларов за каждого донора. Так мой сосед захотел продать и еще пару человек. Но ни одному из них пока операцию не сделали — только внесли в список. Денег мне за них тоже не дали — их только после операции выдают. А на полученные за почки деньги мы с мужем таки купили себе жилье. Своей цели мы добились. Правда, у мужа иногда шов побаливает. Но если у меня бывают отеки, то у него такого нет. Шов у него красивый, аккуратненький, а у меня — безобразный.
Уголовное дело, над которым оперативники работали девять месяцев, сначала было возбуждено по факту, но теперь переквалифицировано уже против определенных лиц. На первом этапе были установлены 50 доноров, проходящих ныне по делу как пострадавшие. Но после изъятия базы трансплантологов их число резко возросло. Сейчас проводятся допросы нововыявленных пострадавших и кандидатов в доноры. Которых в ближайшем будущем может стать еще больше — белорусские правоохранители, получив информацию от украинских коллег, начали у себя активную работу по их выявлению.