В Староконстантинове Хмельницкой области неизвестные ранили выносившего мусор 15–летнего мальчика. Пуля, угодив подростку в сонную артерию(!), чудом застряла в стенке сосуда… Столичные врачи заменили часть пораженной артерии на протез. На днях мальчика выписали из больницы
Сейчас 15-летний житель Староконстантинова Хмельницкой области Саша Кравченко мечтает об одном — поскорее пойти в школу и вернуться к привычному образу жизни. Ведь за три недели, проведенные на больничной койке, непоседливый пациент невероятно устал от больничных стен, запаха лекарств и уколов.
С Сашей и его мамой Таисией Степановной мы встретились в отделении сосудистой хирургии Хмельницкой областной больницы за несколько дней до того, как мальчика должны были выписать. Узнав, что мама забирает его на выходные домой, Саша несказанно обрадовался и, достав из-под кровати сумку, начал быстро собирать вещи. «Сын, наверное, так и не понял, какая ему грозила опасность, — шепотом говорит мне Таисия Степановна. — А его ведь буквально вернули с того света. До сих пор в голове не укладывается, как он остался жив… »
— В пять часов вечера я пошел выносить мусор, — вспоминает Саша. — Пришлось идти дворами, так как мусорные баки находятся через два дома от нашего. По дороге я услышал чей-то свист. Решил не оборачиваться: подумал, что балуется соседская малышня. А когда все же обернулся, что-то опять свистнуло, но на этот раз громче и отчетливее, будто бы свистящий человек стоял прямо за спиной. В следующую секунду меня что-то стукнуло по шее. Появилось ощущение, что в меня угодил шарик с краской для пейнтбола. Я не понял, что произошло. Огляделся по сторонам, но никого не увидел. А потом вдруг шея начала болеть. Так сильно, будто бы ее пронзили насквозь. С каждой секундой болело все сильнее, появилось ощущение, что на нее что-то давит. Я бросил пакет с мусором на землю и окликнул идущего впереди мужчину: «Дядя, что у меня с шеей? Там дырка, да?!» Мужчина посмотрел на меня — и его глаза расширились от ужаса: «Да у тебя тут кровь… И дырка! Ты где живешь?» Уже не помню, что я ему ответил. У меня задрожали ноги, и, обхватив уже распухшую шею руками, я побежал домой.
Дома были старшая сестра с женихом и бабушка. Никто не мог понять, что со мной произошло. Я закрыл рану полотенцем.
— Чтобы остановить кровь?
— Нет. Что интересно, крови как раз было немного. Футболку, правда, запачкал. Но пока прибежал домой, кровь идти перестала. Я догадывался, что в меня выстрелили. Окончательно в этом убедился, когда подошел к зеркалу и увидел дырку в шее. Такую маленькую, но глубокую. Тогда, на улице, я растерялся и поэтому, наверное, смог быстро бежать. А дома я вспотел, появилась слабость, закружилась голова, а в глазах словно начали сверкать искры. Стоило мне зажмуриться, как в зрачках будто что-то застреляло. Когда приехала «скорая», я уже не мог повернуть шею…
Прибывшие на вызов медики мальчика сразу госпитализировали.
— Наша бабушка — врач с многолетним стажем, но, осмотрев Сашу, даже она не поняла, в чем дело, — говорит Таисия Степановна. — Было похоже, что Сашу подстрелили, но в голове не укладывалось, как такое может быть. Вот так просто, средь бела дня? Мне о случившемся сообщил коллега по работе. Мы с мужем были под Тернополем — оттуда до Хмельницкого минимум полтора часа езды. Обычно я в экстремальных ситуациях не теряюсь, но тут меня начала бить дрожь. Несколько минут вообще не могла произнести ни слова. А когда совладала с собой, поняла, что если сейчас скажу об этом мужу, который был за рулем, то домой мы не доедем. Не знаю, как пережила следующие полтора часа…
— А я, наоборот, как только меня положили в больницу, почему-то перестал волноваться, — продолжает Саша. — Решил, что сейчас врачи просто разрежут шею, вытащат пулю и отпустят меня домой.
— На первый взгляд надо было действовать именно так, — рассказывает хирург Староконстантиновской районной больницы Юрий Петрук. — Когда Сашу привезли в больницу, он находился в более или менее нормальном состоянии: мог ходить, давление и пульс были в норме. Но его симптомы настораживали: головокружение и потоотделение могли быть признаком чего-то более серьезного, чем обыкновенное ранение. К тому же у мальчика была деформирована шея: место, куда угодила пуля, покраснело и сильно опухло, а это свидетельствовало о повреждении сосуда.
УЗИ показало, что пуля находится совсем рядом с сонной артерией и, возможно, даже прикасается к ней. Я понял, что Сашу срочно нужно везти в отделение сосудистой хирургии — в Хмельницкую областную больницу. Транспортировку он перенес неважно — уже под Хмельницким у него начался очередной приступ головокружения.
В областном центре, обследовав мальчика, медики пришли к выводу, что пуля… пробила сонную артерию и застряла в ее стенке, закупорив сосуд, как пробка. Оперировать нужно было немедленно.
— Мы добрались до Хмельницкого около полуночи, — вспоминает Таисия Степановна. — Спасибо врачам: несмотря на позднее время, они отнеслись к нам с пониманием и пустили в палату к сыну. Услышав, что у него пробита сонная артерия, я чуть не потеряла сознание. Сонная артерия! При малейшем ее повреждении, как правило, наступает смерть! И как только сын прожил с этой пулей целые сутки?!
— Я ее даже видел, — гордо говорит Саша. — Во время УЗИ. Сама по себе сонная артерия выглядит, как тоненькая трубочка. А торчащая из нее пуля казалась такой большой! Помню, мне делали очень много уколов. Раньше боялся их, а сейчас уже привык. Перед операцией я просто заколебал врачей вопросами. Мне все было интересно: и как долго длится наркоз, и что я при этом буду чувствовать… Меня уже укололи, а я, помню, все еще продолжал расспрашивать.
Операцию Саше сделали на следующее утро. Когда приехали специалисты из столичного Института хирургии и трансплантологии имени Шалимова.
— Как только Сашу привезли из Староконстантинова, мы сразу его обследовали, — рассказывает заведующий отделением сосудистой хирургии Хмельницкой областной больницы Юрий Дудчик. — Контрастное исследование сосуда показало, что пуля пробила стенку артерии и застряла в ней. С подобным мы не сталкивались еще никогда. Это фантастика — чтобы пуля застряла, не прошив при этом артерию насквозь. Почему при повреждениях сонной артерии люди, как правило, погибают? В основном из-за потери крови. И пробей пуля артерию насквозь, Сашу ждала бы такая же печальная участь. А так пуля впилась в артерию и закупорила дырку, не давая крови вылиться наружу. Вот он и смог целые сутки проходить с пулей в сосуде. Мальчик, что называется, родился в рубашке.
При столь уникальном поражении сосудов сами мы побоялись оперировать Сашу, и я начал искать помощь. Сначала обратился к известному львовскому профессору — специалисту по сосудистой хирургии. Он согласился осмотреть мальчика, но в последний момент мы не рискнули Сашу транспортировать: хоть он и чувствовал себя нормально, мало ли что могло случиться в дороге. Тогда я обратился в Минздрав. Описал ситуацию и попросил, чтобы они прислали своего специалиста. «Мы узнаем расписание поездов, и на днях к вам приедет человек», — ответили в министерстве. «Какое «на днях»?! — опешил я. — Пуля в СОННОЙ АРТЕРИИ! Вы хоть понимаете, что это значит? Помощь нужна сию секунду». Но в Минздраве не оказалось… ни одного автомобиля, представляете? Тогда я позвонил в Киевский институт хирургии и трансплантологии имени Шалимова. Узнав о проблеме, хирург Андрей Владимирович Ратушняк примчался в Хмельницкий на собственном автомобиле и через час начал оперировать.
Операция длилась полтора часа. Отрезав половину сонной артерии, в которую впилась пуля, столичные хирурги вставили мальчику сосудистый протез.
— Меня предупредили, что операция невероятно сложная и опасная, — говорит Таисия Степановна. — Как объяснили врачи, артерию можно пережать не больше, чем на пять-семь минут. Ровно столько времени было у хирурга, чтобы пришить протез. Счет шел на секунды…
— Действительно, операция была тяжелая, — рассказал «ФАКТАМ» хирург Киевского института хирургии и трансплантологии Андрей Ратушняк. — Ведь в артерии к тому времени уже успели образоваться тромбы. Но, к счастью, ни один из них не оторвался и нам удалось поставить протез. Мальчику просто повезло: пуля закупорила артерию, благодаря чему он и выжил. Операцию же Саша перенес хорошо и довольно быстро пошел на поправку.
— На следующий день я уже ходил, — рассказывает Саша. — Правда, состояние после наркоза было какое-то непонятное: слабость, головокружение. Но это пустяки. Главное — пулю вытащили, и теперь я здоров.
— Он у нас оптимист, молодцом держался, — говорит Таисия Степановна. — Перед операцией все шутил и, казалось, нисколечко не волновался. Даже меня успокаивал: «Мам, да что ты плачешь? Меня завтра выпишут, вот увидишь». Но перед операцией я увидела, как по его щеке скатилась слеза… Тоже переживал, боялся. Но не показывал этого, старался вести себя как взрослый.
— А сейчас как себя чувствуешь? — интересуюсь у Саши. — Шрам не болит?
— Чуть-чуть побаливает, — отвечает мальчик. — Он еще просто не рассосался, врачи говорят, нужно подождать. Но я и так доволен: уже могу спать как хочу, и при этом мне ничего не мешает. А перед операцией больно было даже лечь на бок и на живот. Да еще и эта неудобная койка… Знаете, многие спрашивали, что мне снилось накануне операции или во время наркоза, не было ли каких видений. Никаких видений не помню, знаю только, что все это время мне снилась моя домашняя кровать — такая большая, мягкая, удобная! Да и, вообще, больница уже надоела.
— В школу хочешь?
— Ага, — кивает головой Саша. — Ко мне одноклассники приходили, часто звонят. У них уже десятый класс начался, а я в нем еще ни разу не был.
— Не переживай, — успокаивает сына Таисия Степановна. — Во вторник тебя выпишут, а в среду в школу пойдешь.
— В среду? А может лучше уж со следующего понедельника? — расплывается в хитрой улыбке мальчишка. — Мам, ну правда, чего в школу с середины недели идти?
— Начинается, — вздыхает женщина. — Как подумаю: 10-й класс! Уже ведь с профессией пора определяться. До случившегося мы хотели попробовать свои силы в МВД или в СБУ. Но с такой травмой для нас даже армия закрыта.
— Да еще решим куда, ничего страшного, — говорит Саша. — А про нагрузки — это правда: теперь даже ведро с картошкой поднять не смогу…
— Как же! — улыбается Таисия Степановна. — Этого как раз врачи не запрещают, не переживай. Ведро с картошкой поднимать можно. Вот только после такого случая боюсь отправить даже мусор вынести. Где это видано, чтобы человека ни за что расстреляли средь бела дня!
— Кто же мог в него стрелять?
— Без понятия, — разводит руками женщина. — Саша у нас абсолютно неконфликтный, врагов у него нет. Я думаю, что это баловалась молодежь или же какие-то пьяные стреляли. У нас ведь теперь чуть ли не у каждого есть травматическое оружие. Да разве это первый случай, когда вот так страдают невинные люди? Хорошо еще, что оружие было пневматическим, а не огнестрельным: в противном случае сын бы умер на месте.
— Злоумышленников не поймали? — интересуюсь у сотрудников милиции.
— Ищем, — говорит начальник Центра общественных связей хмельницкой областной милиции Виталий Коверзюк. — Проводятся необходимые следственно-оперативные мероприятия. После выписки из больницы, как только судмедэксперт даст заключение о том, какие у Саши травмы — тяжелые или средней степени тяжести, — мы сможем возбудить уголовное дело.