Сто лет назад родился легендарный украинский инженер-мостостроитель Исаак Баренбойм
В столице возобновились строительные работы на замороженных объектах, в том числе и на мостах через Днепр. Недавно торжественно открыли первую очередь Подольско-Воскресенского моста. Вскоре начнется движение по Дарницкому автомобильно-железнодорожному мостовому переходу.
До этого самым молодым в Киеве считался Южный мост. Его открыли для автомобильного движения в 1990 году, а поезда метро пустили в 1992-м. Возводили столичные мосты специалисты киевского треста «Мостострой-1» (сейчас — ОАО «Мостобуд»). На протяжении 34 лет, начиная с 1950 года, трест возглавлял известный мостостроитель Исаак Баренбойм. В 1943 году «за особые заслуги в обеспечении перевозок и выдающиеся достижения в восстановлении железнодорожного хозяйства в трудных условиях военного времени» Исаак Юлисович был удостоен звания Героя Социалистического труда. Выполняя приказ штаба 1-го Украинского фронта в течение двадцати дней наладить перевозку грузов для нужд фронта через реку Дон, мостовики во главе с Баренбоймом возвели переправу за тринадцать суток.
Исаак Баренбойм — автор проекта по укреплению правого берега Днепра в Киеве, руководитель строительства второго яруса Республиканского стадиона, музея Ленина (нынешний Украинский дом) и множества других известных сооружений столицы, Украины и соцстран. О своем отце, Исааке Баренбойме, «ФАКТАМ» рассказала его дочь Галина.
— Зная о его суровости, многие знакомые спрашивали меня: «Ты, наверное, папу боишься?» — рассказывает Галина Баренбойм. — Я отвечала: «Дома папа — это папа». Он в жизни не позволял себе никаких излишеств и точно так же относился к людям. Тогда так жила вся страна.
- Но машина, дача у семьи лауреата Сталинской премии, Героя Социалистического труда Баренбойма имелись?
— Своя машина была совсем недолго, так как отец пользовался служебным автомобилем. И дача на 25-м участке Русановских садов — если так можно назвать домик площадью восемь квадратных метров. В то время ведь больше не разрешали, а когда позволили, то мы надстроили второй этаж. Получилось здание площадью целых 16 квадратов.
Дело в том, что папа как должностное лицо, фронтовик, орденоносец привлекал к себе слишком много внимания. У него часто спрашивали: «Где ваши имения?» А он отдавал проверяющему ключи и говорил: «Езжайте, смотрите». На каждый гвоздь или доску у нас дома хранились оплаченные квитанции — в качестве доказательства того, что папа построил домик, не используя служебное положение. Более того, на нашей даче, по-моему, только к 2000 году появилось несколько фруктовых деревьев, а до этого росли только декоративные. Потом мама продала дачу, так как из-за строительства моста на Троещину она подпадала под снос.
- Вам что-нибудь известно об истории знакомства родителей?
— Папа с мамой познакомились еще в годы учебы в Одесском строительном институте. Прожили вместе 50 лет. Правда, все эти годы отец много работал — специалисты его профиля (он окончил факультет мосто- и туннелестроения) в Советском Союзе были нарасхват.
В 1934 году папа получил направление в киевский трест гидротехнических работ, и родители переехали в столицу. Вскоре инженера-проектанта Баренбойма назначили начальником строительства набережной.
Папе дали квартиру в доме на площади Калинина (сейчас майдан Незалежности. — Авт. ). В то время на месте посылочного отделения Главпочтамта стояло длинное двухэтажное здание. Его разделили на много маленьких квартирок, а туалет и кухня были общие. Там я и родилась. Из наших окон были видны кабинеты Городской думы (разрушена во время войны. — Авт. ).
В 1936-1938 годах отец руководил строительством подводного туннеля под Днепром. В целях соблюдения секретности это подземное сооружение именовалось тогда «титулом N1». Все время, пока строили туннель, мы вместе с рабочими и инженерно-техническими сотрудниками жили в домиках на левом берегу Днепра, в районе нынешних Осокорков — чтобы ежедневно не тратить время на переправу коллектива через Днепр. В начале войны все сооружения были взорваны, а готовую часть туннеля затопили.
- Ваша семья эвакуировалась из Киева?
— Семьи мостоотрядовцев выезжали из Красного Хутора самым последним составом. С отъездом не спешили, потому что все надеялись, что война быстро закончится. Папа посоветовал нам с мамой и бабушкой взять один чемоданчик, мол, скоро вернетесь домой, война не затянется надолго. Перед отъездом мы убрали в квартире, поставили цветочки на стол и уехали в город Троицк Челябинской области. Отец же вместе со своим мостоотрядом был зачислен в Красную Армию, прошел всю войну.
В январе 1943 года мостоотряд, которым руководил Исаак Баренбойм, выполнял приказ по восстановлению железнодорожного моста через Дон. Шла Сталинградская битва, и Красная Армия нуждалась в оперативной доставке боеприпасов и провианта. У переправы стояли бочки с песком, которым гасили зажигательные бомбы. Одну бочку зачем-то откатили в сторону, а папа, проверяя ночью обстановку на мосту, в темноте не заметил открытого проема и свалился в него. Сначала ударился лицом, потом спиной о бык (опора моста. — Авт. ) и очутился в ледяной воде. Хорошо, что часовой услышал всплеск, спустился к воде и помог ему выбраться. После лечения папе дали отпуск, и он приезжал на Урал проведать нас.
Вместе с мостоотрядом отец прошел всю войну, 9 мая 1945 года приехал в Москву получать награду. Там же находилась и мама. Когда по радио объявили о капитуляции Германии, родители были вместе. Мама рассказывала, что в Москве творилось что-то невообразимое: на радостях все бросались к людям в военной форме (а папа закончил войну в звании полковника технических войск), обнимали и целовали их.
— … и его назначили управляющим строительства Дарницкого железнодорожного моста, ведь старый Дарницкий мост взорвали в 1941 году, когда наши войска оставили Киев. А с 1950 года и до конца жизни отец руководил киевским трестом «Мостострой-1». Освоение левого берега Киева началось со строительства уникального моста Патона. Пешеходный, Рыбальский, Венецианский и русановские мосты, мост Метро и Московский — это лишь часть работы моего отца.
(На фото) Московский мост уникален тем, что его самый длинный пролет — 300 метров — держится не на опорах, а подвешен на вантах
— Наш дом на площади Калинина был разрушен, и по возвращении в Киев папе дали другую квартиру — на улице Малоподвальной, — продолжает Галина Исааковна. — Эту отдельную квартиру смело можно было назвать коммунальной. Ведь все друзья и знакомые, которые возвращались в столицу, жили у нас, пока не получали собственное жилье. И я не помню, чтобы по этому поводу в семье возникали какие-то споры-раздоры — все жили дружно.
- Как отдыхала ваша семья?
— Все праздники мы встречали вместе с семьями сотрудников — коллектив мостостроевцев был очень дружным. Вместе выезжали за город на маевки или переправлялись паромом на левый берег Днепра. Плавали, играли в волейбол. Иногда, несмотря на шумную компанию, папа усаживался где-нибудь в сторонке с книгой. Уважал он это дело!
Отец любил, когда к нам приходили гости. Танцевали, слушали романсы — у нас была хорошая подборка пластинок. Устраивали маскарады с переодеваниями. В аттестате зрелости, выданном моему отцу, было написано: «Маї нахил до сценiчного мистецтва». Папа любил оперу, театр, дружил со многими известными киевлянами, в том числе с директором Киевской киностудии имени Довженко, куда мы регулярно ходили смотреть фильмы.
- На здоровье отец не жаловался?
— Свое здоровье папа потерял на работе. Никогда не брал больничных, ходил на службу даже с воспалением легких. Из-за частых простуд страдал астмой. Но болеть в полном смысле этого слова — лежать в кровати — не любил. Если вынужденно оказывался в больнице, например с переломом (как-то он вышел на неочищенную от льда и снега улицу, упал и сломал ногу), ему специально предоставляли просторную палату, чтобы мог принимать людей. А телефонную трубку он вообще никогда из рук не выпускал.
В декабре 1976 года открывали Московский мост. В тот день был сильный мороз, а на мосту добавился еще и ветер. Несмотря на это, Исаак Баренбойм посчитал нужным присутствовать на церемонии, хотя у него было воспаление легких и температура 40.
Умер папа внезапно. 27 августа 1984 года пришел домой после совещания, чувствовал себя нормально. За ужином ему вдруг стало плохо. Отец умер, не дождавшись приезда «скорой». Врачи сказали, что оторвался тромб…
В рабочем дневнике папы осталась запись: «28 августа. Прием избирателей». Исаак Баренбойм был бессменным депутатом Киевского горсовета, занимался квартирами, лечением, учебой, трудоустройством своих избирателей. Тогда депутаты работали без зарплаты, на общественных началах. А еще он всегда помогал семьям своих погибших товарищей. В годы войны многие мостостроители погибали под бомбежками. Папа помнил о каждом и заботился об их детях, они были для отца как родные.