В Фастове вынесен приговор бывшему участковому, который летом прошлого года сбил на перекрестке скутер с 18-летними Богданом и Ирой. Девушка погибла на месте, а парень скончался в больнице.
Трагедия случилась летом прошлого года. Майор милиции Николай Гусинец (фамилия изменена), следуя на огромной скорости на служебном автомобиле, сбил скутер, на котором ехали Богдан Низовец и Ира Горовая. От полученных травм девушка скончалась на месте, а парень умер в больнице. Через три дня Богдан и Ира собирались ехать на море. Уже были куплены билеты. После поездки в Крым они думали пожениться…
Бывшего участкового на днях приговорили к девяти с половиной годам лишения свободы. Когда же уголовное дело только возбуждалось, почти никто не верил, что справедливость восторжествует. Ведь сколько дорожно-транспортных происшествий, произошедших по вине сотрудников милиции или представителей других органов власти, остались без наказания.
— Недавно мне приснился сон, — вспоминает мама Богдана Галина Васильевна. — Я увидела своего сына, как будто ему всего три годика. Он сидел на асфальте (как раз на том самом месте, где погиб) и играл с девочкой такого же возраста. Мне показалось, что это была Ира. Они так любили друг друга! За Ирочкой, знаю, пытался ухаживать племянник знаменитой российской певицы. Все звал девушку в Россию. Но Богдан и Ирочка, казалось, никого вокруг не замечали.
Я почти никогда не видела, чтобы они ссорились. Если, бывало, и поругаются, то минуту помолчат, потом посмотрят друг на друга и начинают смеяться. Я в шутку однажды спросила Богдана: «Неужели ты не можешь найти себе киевлянку?» (Ира жила в Фастове Киевской области. — Авт. ). Богдан так серьезно мне ответил: «Таких, как Ира, больше нигде нет».
За несколько дней до трагедии сын объявил, что они с Ирой решили пожениться. Что я могла сказать? Говорю: «Если вы считаете, что созрели для такого шага, то препятствовать не буду». Конечно, мне хотелось бы, чтобы сначала женился его старший брат Олег. Но, думаю, пусть Богдан с Ирочкой сами все решают.
Однажды Ира проспорила Галине Васильевне шоколадку. Спорили ради шутки.
— Ирочка как-то звонит мне и чуть не плачет: «Тетя Галя, Богдан не берет трубку», — вспоминает Галина Васильевна. — А я ей в ответ: «Не волнуйся, он скоро сам тебе позвонит. Вот тогда уже ты не бери трубку. Богдан быстро примчится к тебе в Фастов». Ира говорит: «Не примчится». И предложила спор на шоколадку. Ира любила белый шоколад, я — черный.
Смотрю, Богдан постоянно набирает номер Иры, а она не отвечает. Словом, все сделала, как я говорила. Тогда сын говорит: «Мама, я поеду в Фастов». Оттуда он привез проспоренную Ирой шоколадку. А я решила, что тоже куплю для Ирочки белый шоколад. Да вот передать так и не пришлось. Уже потом положила ей на могилку…
Галина Васильевна вспоминает, что в последний раз, когда Богдан приехал из Фастова, он привез от родителей Иры кабачки.
— Ирочка тогда еще мне позвонила и сказала: «Богданчик так любит блинчики из кабачков, напеките ему перед отъездом», — продолжает Галина Васильевна. — А Богдан, только приехав домой, тут же снова засобирался в Фастов. Говорит: «Ира позвонила, что нашла поле подсолнухов неподалеку от Бортников. Хочет, чтобы мы до нашего отъезда на море успели там сфотографироваться». Ирочка очень любила подсолнухи…
Трагедия произошла 30 июля прошлого года. 34-летний Николай Гусинец, теперь уже бывший участковый, майор милиции, возвращался вечером после учений домой на служебном автомобиле. Был ли он пьян в тот момент, мы, пожалуй, уже никогда не узнаем. Хотя многочисленные свидетели отмечают, что поведение милиционера было неадекватным.
За 15 минут до трагедии милицейский автомобиль преградил дорогу мотоциклу, на котором муж с женой возвращались с дачи.
— Нас обогнали милицейские «Жигули» и встали поперек дороги, — вспоминает житель Фастова Иван Васильевич. — Из машины вышел мужчина в футболке и шортах и спросил меня: «У тебя что, проблемы?» «У меня нет никаких проблем, а вот у вас, похоже, они есть», — ответил ему. Я обратил внимание, что мужчина стоит покачиваясь, будто пьяный. Он мне говорит: «Ты не смотри, что я в штатском. Я милиционер». «Хорошо, — отвечаю. — На каком основании задержали меня?» — «Ты не уступил дорогу милицейской машине». — «А вы подавали какой-то сигнал?» «Нет! — отвечает. — Но я сейчас вызову ГАИ и тебя повезут на освидетельствование на алкоголь». А у самого язык заплетается. Говорю: «Я-то не боюсь освидетельствования, но поеду только с вами, чтобы они и вас проверили». Приехали инспекторы ГАИ. Ко мне у них не было никаких претензий, и мне разрешили ехать. Но они отпустили и милиционера! Позволили сесть за руль человеку, который еле держался на ногах!
— А ведь если бы они хоть на минуту задержали милиционера, наши дети остались бы живы, — сокрушается Галина Васильевна.
Несущиеся на большой скорости милицейские «Жигули» (эксперты установили, что автомобиль ехал со скоростью 108 километров в час) в тот вечер видели многие. Только чудом не пострадали двое 14-летних мальчишек, которые ехали на скутере метрах в тридцати от скутера Богдана и Иры.
— «Жигули» чуть не наехали на нас, — вспоминает 14-летний Леша. — Скорость у машины была очень большой. Нас чуть ветром на обочину не выбросило. А потом милицейская машина, обогнавшая нас, сбила на повороте Богдана и Иру.
Свидетели трагедии вспоминают, как Леша, потрясенный тем, что на его глазах погибли ребята, ходил по дороге и повторял одну и ту же фразу: «Они же (ехавшие на скутере Богдан и Ира. — Авт. ) поворот включили за 50 метров!»
В тот вечер Богдан и Ира ехали в Бортники, чтобы сфотографироваться в подсолнухах. Но не успели. Ира Горовая скончалась на месте. Богдан еще дышал, когда вокруг начали собираться люди. Кто-то догадался вызвать «скорую» и милицию. Первыми приехали те самые инспекторы ГАИ, которые за 15 минут до трагедии не стали задерживать неадекватного коллегу.
Как вспоминают очевидцы, ехавшие в «Газели», некоторое время милиционер, чья машина слетела на обочину и завалилась на бок, находился внутри.
— Я подбежал к машине и спросил, все ли в порядке с водителем, — вспоминает свидетель трагедии Олег. — Мужчина, который сидел в милицейских «Жигулях», слабо помахал мне рукой, мол, у него все в порядке. Потом он вышел, и тут же раздался хлопок — его машина загорелась. Водитель «Жигулей» тогда еще сказал: «Эх, жалко машину». А в это время посреди дороги лежала мертвая девушка и умирал парень.
Когда загорелась машина, Гусинец подошел к Ире, а потом, убедившись, что она мертва, подбежал к Богдану. У парня из головы шла кровь. Майор милиции, видимо, решил привести Богдана в чувство и… начал его трясти, схватив руками за курточку. Кто-то из собравшихся зевак еле оттащил участкового от парня.
Многие из тех, кто стал невольным свидетелем разыгравшейся трагедии, утверждают: Гусинец едва держался на ногах, его речь была не совсем связной. Однако, как нам сообщили в правоохранительных органах сразу после трагедии, в августе 2009 года, алкоголя в крови у участкового не обнаружили. Действительно, в приговоре можно прочитать показания экспертов, которые утверждают, что лично брали мочу и кровь у майора милиции. Странно, но в приговоре есть и такая фраза. Приводим ее дословно: «Молекулярно-генетическими исследованиями установлено: образцы крови принадлежат разным лицам мужского генетического пола». Значит, на анализы кровь сдавал другой человек?
— Богданчик умер в больнице, не приходя в сознание, утром на следующий день, — говорит Галина Васильевна. — В это время родственники Гусинца бегали по окрестным селам и будто бы искали кровь для моего сына. Но искали-то они кровь третьей отрицательной группы. А у Богдана — первая положительная. Третья отрицательная, как мы потом узнали, была как раз у бывшего участкового. Не зря же он сразу отказался сдавать кровь. Об этом говорится и в приговоре. Его родственники даже акушерок опрашивали. Уж они-то знают, у кого какая группа крови. И, видимо, нашли человека с нужной группой.
В то, что судебное следствие завершится приговором бывшему сотруднику милиции, мало кто верил. Видимо, адвокаты Гусинца были убеждены: против майора милиции никто не захочет свидетельствовать. Однако свидетели трагедии, прочитав статью в «ФАКТАХ», сами стали звонить родственникам Богдана и Иры и говорить, что будут рассказывать на следствии все, как было.
— На первых заседаниях суда Гусинец чувствовал свою безнаказанность и постоянно улыбался, — рассказывает Галина Васильевна. — Его жена вместо того, чтобы попросить прощения за своего мужа, постоянно выкрикивала с места: «Он не виновен».
Когда судебное следствие подходило к концу, бывший майор милиции выглядел уже не таким уверенным. Хотя продолжал утверждать, что в случившемся есть вина и Богдана с Ирой. Мол, они не надели шлемы. Получается, если на мотоциклисте нет шлема, его можно сбивать машиной?
После того как судья огласил приговор — девять с половиной лет лишения свободы, Галина Васильевна подошла к клетке, в которой находился подсудимый, и сказала ему:
— Жалко мне тебя — лучшие годы просидишь. А ведь у тебя маленькие дети. Только моего сына и Ирочку уже не вернешь.
И тут Гусинец разрыдался. Хотя своей вины все равно не признал. Он подал апелляцию, посчитав приговор суда слишком суровым.
К чести правоохранителей, они не стали замалчивать дело. Об этой истории я узнал от сотрудников пресс-службы Киевской областной милиции. Правда, остается непонятным, кто во время следствия пытался оказывать психологическое давление на убитую горем мать, только что потерявшую сына.
— Это было в самый разгар судебного следствия, — вспоминает Галина Васильевна. — В половине восьмого утра мне позвонил неизвестный и спросил: «У вас есть дети Богдан и Олег?» Я ответила, что да. «Это друг Богдана из Львова, — продолжал незнакомец. — А вы знаете, что ваш сын живой? Он передает вам привет. Скоро вы с ним увидитесь». Как можно такое говорить матери, только что похоронившей сына?! Я закричала в трубку: «Знаю, что вы из милиции! Прекратите меня терроризировать! Ваш телефон у меня высветился, и я передам его в СБУ!» Они положили трубку. И позже не раз случалось, что кто-то всю ночь звонил мне и бросал трубку…
Очень тяжело. Никто из родственников Гусинца так и не подошел к нам на суде, чтобы выразить соболезнование. Не уверена, что от этого мне стало бы легче. С родителями Ирочки мы почти сроднились. Часто встречаемся, плачем. Мама Иры говорит: «Теперь только и ждем встречи с Ирой на том свете».
Богдан и Ира были очень красивой парой. Столько фотографий после себя оставили. Жить спешили, как будто предчувствуя скорую гибель. Накануне трагедии у Иры ни с того ни с сего лопнуло несколько зеркал. Потом треснул экран новенького мобильного телефона. И вороны в окно бились, и сны плохие снились…
Очень жалею, что не удалось похоронить их вместе. Я бы не смогла ездить в Фастов на могилку сына мимо того места, где они с Ирочкой погибли. Правда, недавно, в день рождения Иры, ездили на ее могилку. Положили плюшевого зайчика на могилку. Они же были еще почти детьми…
Галина Васильевна вспоминает еще один сон, приснившийся уже после гибели сына:
— Со старшим сыном Олегом мы идем по дороге в какой-то тупик, а навстречу на костылях выбегает Богдан. Прямо из тупика. «Господи, — говорит сын, — я так боялся, что никогда больше вас не увижу. Мне так без вас плохо. Как вы там поживаете? Как папа?» И мы все вместе пошли искать папу…