Более двух недель 19-летняя Аня Полупан провела в коме и почти месяц — в реанимации. Живой девушка осталась лишь чудом
Несколько дней назад Аня Полупан дала первые показания следователю. То, что она рассказала, не совсем стыкуется с показаниями Ирины и Татьяны (имена изменены), устроившими ей экзекуцию. Правда оказалась еще более суровой, нежели ее представляли ранее Анины подруги…
После задержания девушки и не скрывали, что всю ночь издевались над несчастной. Но все это лишь потому, твердили подруги, что Анна вела себя ненадлежащим образом. Дескать, воровала. Брала Танин телефон без спросу и вывела его из строя, залив водой. «Проверить» чужой кошелек могла. Не стеснялась взять чужие продукты из холодильника. А у Иры после Аниного визита исчезли золотые украшения и несколько сот гривен. «Аня целовала нам ноги и говорила, что вернет украденное, однако мы ей не верили и продолжали бить… » Эти «объяснения» Ирины даже были вынесены в заголовок публикации в «ФАКТАХ» (номер от 27 ноября 2010 года). Задержанная утверждала: подруга соглашалась с тем, что заслужила такое наказание и клялась отмолить грехи в церкви.
Уже утром совсем измученную девушку, почти ничего не соображавшую, «воспитательницы» потащили отмываться в ванную. «Но она вдруг развернулась и быстро побежала к балкону, — рассказывает следователю Татьяна. — Мы не смогли ее удержать, ведь даже не предполагали, что она выпрыгнет. Аня сама это сделала. Мы ее не толкали… »
Возможно, версия доведения до самоубийства подруги так и осталась бы главным обвинением в уголовном деле, возбужденном в отношении Татьяны и Ирины. Свидетелей того, каким образом девушка (сама или с чьей-то помощью) выпала с балкона четвертого этажа в «сталинке», что, по сути, равняется современному пятому этажу, не нашлось. Один из жильцов соседнего дома, сообщивший в милицию о трагедии, видел, как в начале восьмого утра 20 ноября на балконе ругались девушки, одна из которых была голой. Мужчина буквально на минуту отвел взгляд от происходящего, и тут же услышал глухой удар о землю.
Вопреки худшим предположениям, Анна Полупан выжила. Медики буквально вытащили ее с того света и сейчас продолжают бороться за здоровье девушки. Будет ли она ходить — пока не известно. Сейчас из-за серьезной травмы позвоночника пострадавшая не может даже сидеть.
Родные и медики не позволяют журналистам общаться с Аней, что вполне объяснимо. Психика у девушки сейчас и так нарушена, так что лишний раз напоминать ей о пережитом не стоит. Поэтому на все вопросы отвечает Диана, которая неотлучно находится возле сестры.
— Не могу оставить Аню одну в больнице, ведь за ней нужен постоянный уход, — усаживается напротив меня Диана. — Даже домой меня не отпускает, когда говорю ей, что нужно поехать покупаться и вещи постирать. Боится, как бы в палату не зашли родственники и друзья ее обидчиц и не стали угрожать.
Диана рассказывает, что в тот день, когда случилось несчастье, они с сестрой собирались поехать к маме в село Дудники Полтавского района. Анна решила съезжать со съемной квартиры, поскольку ей там было некомфортно, и хотела отвезти ненужные вещи. Была намерена оставить себе лишь самое необходимое и заняться поиском более подходящего жилья.
— Аня по специальности парикмахер и мастер маникюра, — говорит Диана. — Пока работала в салоне, жила на квартире в селе Ковалевка под Полтавой. Но резко пахнущие лаки, краски плохо отражались на ее здоровье, и в начале сентября она, послушавшись моего совета, устроилась на работу кондуктором в автобусное предприятие, где и я работаю. Сразу же возникла проблема с жильем — Анна не успевала приезжать в Полтаву в шесть часов утра, к началу рабочей смены. И тут кто-то из ее знакомых по училищу подсказал, что можно всего за двести пятьдесят гривен снять место в коммунальной квартире в военном городке. В одной из комнат жила Таня, которая раньше тоже училась с ними в СПТУ на секретаря-администратора. Сестру устраивало, что автобус, развозящий водителей и кондукторов, останавливался прямо возле этого дома.
Однако очень скоро старшая сестра начала замечать, что с младшей что-то не так. Вечером Аня получит заработанное за день (гривен 100-150), а уже следующим утром просит одолжить десять гривен на обед. На расспросы, куда девает деньги, обычно отмахивалась: «Давай не будем говорить об этом».
— Правда, я видела, что она покупала много продуктов, практически ежедневно по десятку яиц брала, но понять не могла, зачем, — тяжело вздыхает Диана. — Только сейчас Аня рассказала мне, что обычно вечером она жарила себе одно яйцо, а на утро не оставалось ни одного — забирала соседка по комнате. Точно так же было с другими продуктами питания. Таня без спроса пользовалась Аниной хорошей косметикой, дорогими духами (мы с ней занимались продажей косметики известных фирм), профессиональным феном. Более того, не раз сестре приходилось ночевать в ванной, поскольку на ее кровати спали пьяные парни, которых приводила к себе Таня. И она, бедняжка, молчала! Ни разу мне не пожаловалась! Только однажды, в ту роковую пятницу, обронила: «Не хочется идти домой… »
Еще не зная всего этого, Диана настаивала, чтобы Аня сменила квартиру. Просто однажды увидела Таню, вдрызг пьяную, на остановке, и поняла, что сестре попалась плохая соседка.
— Таня постоянно жаловалась, что у нее нет денег на водку (она только месяц работала на кондитерской фабрике и не получала еще зарплату), — рассказала Анна Полупан правоохранителям. — Пила она каждый день, еле домой приползала, а иногда и вовсе не приходила ночевать. Когда девятнадцатого ноября, отработав смену, в начале девятого вечера я вернулась домой, Таня уже была пьяна. Она сидела вместе с Ирой, нашим соседом по коммунальной квартире Володей и его женой на общей кухне. На столе стояло три бутылки водки емкостью 0,7 литра и три пакета вина. Я покупалась и легла спать. Только задремала — забегают девчата в комнату. Схватив меня за волосы, стянули с кровати и давай избивать. Танька села на меня, рот закрыла, руки скрутила, а Ирка ударила ногой в лоб, потом сильно стулом по боку. Я кричу: «Пустите!» — а они только смеются, бьют и ничего не говорят. Еле вырвалась от них и закрылась в туалете. Тут Володя услышал крики, вытянул меня из туалета и пригрозил девочкам, чтоб не трогали. Но он ушел в свою комнату и, видимо, уснул, потому что больше не появлялся.
Но Тане с Ирой не спалось. Они продолжали избивать подружку до самого утра. Если останавливались, то лишь затем, чтобы отдохнуть. Или же в те моменты, когда их жертва теряла сознание, — тогда она была им неинтересна, поскольку не чувствовала боли. И чем дальше, тем их пытки становились все изощреннее.
— Я пыталась выйти из квартиры, но едва поднялась, изо рта хлынула кровь, и мне стало плохо, — говорит Аня. — Ирка, закрыв мой рот, потянула меня в комнату, бросила на пол. Потом взяла меня за волосы, а Танька за руку — и поволокли в туалет. Запихнули мою голову в унитаз и спустили воду в бачке. После Ирка предложила обрезать мне волосы. Взяла нож на кухне и обрезала, потом поднесла к волосам зажигалку. Однако они плохо горели, поскольку были мокрые. Затем они взяли литровую бутылку подсолнечного масла и заставили выпить. Царапали ногтями мое тело. Разбили зеркало в расческе и тоже царапали его осколками. Красным лаком для ногтей писали на мне непристойные слова, а его остатки вылили на голову. И все время били. Ирка была в сапожках, поэтому ее удары были очень тяжелыми. Сейчас я что-то помню из этого, чего-то не помню — видимо, теряла сознание…
Очередной раз очнулась уже утром. Ирка с Танькой снова набросились на меня. Порвав тунику, вытолкали на балкон. «Если скажешь об этом ментам, я найду твою сестру, маму и им хана будет! А милиции я не боюсь», — начала угрожать Ирка, нанося удары ножкой сломанного стула мне по ребрам. Потом спросила меня: «Хочешь полетать?» Я уже ничего не соображала и ничего не могла ответить. Но ответ их, видимо, не интересовал. Танька взяла меня за ноги, а Ирка за спину — и перевалили через перила. Последнее, что помню — сильно ушиблась головой.
В отделение реанимации и интенсивной терапии Полтавской областной клинической больницы Анна Полупан была доставлена в крайне тяжелом состоянии. У нее диагностировали закрытую черепно-мозговую травму, а также переломы позвоночника и нескольких ребер. Сильно повреждены все внутренние органы. Разорваны селезенка и левое легкое. В результате разрыва диафрагмы кишечник сместился в грудную полость. Сильно пострадали сердце и почки. Она перенесла операцию по укорочению кишечника. «Состояние тяжелое, но стабильное. Сдаваться не будем», — две недели родственники потерпевшей слышали эти слова от лечащего врача Евгения Кириленко. Они и все их знакомые, друзья, односельчане молились за выздоровление девушки и собирали деньги на ее лечение. Сам же заведующий отделением реанимации Валентин Белый скромно говорит, что медики просто делали все возможное. И чудо свершилось!
— Уже находясь в торакальном отделении, Аня начала рассказывать мне урывками то, что с ней произошло, — продолжает Диана. — Ее правая рука была парализована, голос практически пропал, сестра плакала, задыхалась и без конца спрашивала: «Что со мной?» Я успокаивала ее, дескать, ты приболела, но все будет нормально. Однажды у девочки из палаты попросила зеркальце, чтобы взглянуть на себя. Истерика с Аней длилась несколько дней. Немного успокоившись, начала мучиться другим вопросом: «Это правда, что Танька с Иркой со мной ТАКОЕ сделали?»
Сейчас у Ани одно объяснение жестокому поступку подружек.
— Они мне завидовали, — считает она. — Я зарабатывала неплохие деньги, модно одевалась, парни обращали больше внимания на меня, чем на них.
Ира с Аней дружили с трехлетнего возраста. Ира приезжала из Полтавы к бабушке с дедушкой в их село, и девочки-ровесницы вместе играли, купались на речке. Хотя, когда стали взрослыми, общего у них было мало. Ира училась в престижном вузе, не знала от родителей отказа в деньгах и баловалась «планом». Аня с сестрой не смогли получить высшее образование — их воспитывала одна мама, которая давно болеет, и девочки вынуждены были сами зарабатывать себе на жизнь. Но не унывали — обе занимались музыкой, пели, даже выступали перед публикой. Аня мечтала со временем открыть собственный салон красоты, создать семью. Поэтому в версию о суициде, которую придумали ее мучительницы, никто из близких девушки не верил. Именно через Аню Ира познакомилась с Таней.
— В связи с вновь открывшимися обстоятельствами статья 120 Уголовного кодекса Украины (доведение до самоубийства), которая вменялась в вину задержанным, переквалифицирована на 115 (покушение на убийство), — сообщил «ФАКТАМ» помощник начальника Киевского райотдела милиции Полтавы Владимир Пасичко. — Если первая статья предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до 10 лет, то вторая — от десяти до пятнадцати лет либо пожизненное заключение.
Потерпевшая не собирается прощать бывших подружек. Время от времени она впадает в отчаяние. «Зачем я выжила, если останусь на всю жизнь инвалидом?» — плачет в подушку.
— Я твержу сестре: «Ты обязательно станешь на ноги, только верь в это. Коль выжила после такого ада, значит, Бог оставил тебя зачем-то на земле», — говорит Диана. — Хотя иногда у самой руки опускаются, видя Анину беспомощность. Она сидит не больше двух-трех минут, и то, если подложить под спину две подушки, а удержать ноги в приподнятом положении практически не может — они ее не слушаются и сильно дрожат. Синяки от побоев до сих пор не сошли, хотя врачи продолжают лечить сестру, делают массажи. Правда, своих сомнений стараюсь Ане не показывать. И за какие деньги будем лечить ее дальше, не знаю. Родственники Иры и Тани на первых порах передали по тысяче гривен на лекарства, но больше не проявили никакого участия в судьбе сестры. Огромное спасибо жителям сел Дудниково и Куликово, сотрудникам и руководству автопредприятия УМАК, где мы работали с сестрой. Без их материальной поддержки мы не вытянули бы Аню. Будем признательны за любую помощь, которую могут оказать читатели «ФАКТОВ».
P. S. C Дианой можно связаться по телефону 099-98-66-338.
P. P. S. За содействие в подготовке материала автор благодарит Центр по связям с общественностью областного управления милиции в Полтавской области.
(На фото вверху) До трагедии Аня была очень красивой девушкой, и ей завидовали подружки