Народному художнику УССР, автору памятника Лесе Украинке в Киеве Галине Кальченко в феврале исполнилось бы 85 лет
Место для монумента украинской писательнице выбрал мэр Киева Владимир Гусев — на пустыре недалеко от Суворовского училища (здание обкома партии, которое сегодня занимает Центризбирком, тогда еще лишь проектировалось), откуда открывалась красивая панорама на мост Патона. Рядом с памятником соорудили искусственный водоем, высадили березы, привезенные с родины поэтессы. Обновили также остатки крепостной стены из красного кирпича, полутораметровую толщу которой строителям не удалось разрушить. Одним словом, заброшенный пустырь превратили в площадь Леси Украинки.
Практически напротив памятника поэтессе сейчас живет известный украинский скульптор Наталия Дерегус.
* За памятник Лесе Украинке в Киеве Галина Кальченко удостоена в 1973 году Шевченковской премии
— Первой, кого я, первокурсница, встретила в Киевском художественном институте, была Галя Кальченко, — вспоминает народный художник Украины Наталия Дерегус. — Правда, о том, что это дочка председателя Совета министров УССР, узнала позже. А тогда молодая статная девушка с гладко зачесанными черными волосами приветливо улыбнулась мне и поздоровалась. Я сразу отметила располагающее и доброжелательное лицо незнакомой студентки.
Жизнь подтвердила правильность первого впечатления. Галя действительно была человеком светлым, очень добрым и отзывчивым. Она всегда приходила на помощь тем, кто нуждался в этом. Ее однокурсница пережила страшную трагедию: маленький сын, гуляя во дворе, упал и ударился виском о бровку тротуара. Травма спровоцировала тяжелейшее заболевание — саркому. Чтобы спасти малыша, Галя доставала дефицитные лекарства, организовывала консультации специалистов. Словом, делала все, чтобы помочь мальчику. И ему действительно стало лучше.
- Дочь председателя Совета министров УССР как-то выделялась на общем фоне?
— Галя старалась не подчеркивать свое особое положение, одевалась скромно. Да, у нее были красивые вещи — семья Кальченко обшивалась в спецателье «Коммунар». Никифор Тимофеевич, конечно, что-то привозил из-за границы. Обычно Галя носила блузку, строгую темную юбку и выглядела в этом наряде отлично.
Мы с ней обменивались выкройками из журналов мод — ведь обе умели шить, сами придумывали эскизы. Галина была аккуратисткой, даже ее рабочий халат блистал чистотой, хотя остаться чистым в мастерской скульптору очень трудно.
- После окончания института вы дружили?
— Более того, наши мастерские оказались рядом. В свое время в трехэтажном здании на улице Перспективной, 2-в размещался Художественный фонд УССР. Когда фонд переехал в новое здание, старое отдали под мастерские киевской организации Союза художников. Мастерская Галины Кальченко была на первом этаже, а моя — на втором. Естественно, виделись мы часто, советовались друг с другом. Когда у меня работа не клеилась, я просила Галю зайти, глянуть, возможно, что-то подсказать.
С ней было легко общаться. Возможно, потому, что нас объединил общий учитель — профессор Михаил Лысенко. Знаете памятник Щорсу в Киеве? Это его работа. Кроме того, Михаил Григорьевич — автор монумента Ленину на Днепрогэсе и многих других. Он не только учил нас пропорциям (сколько раз голова укладывается в теле и тому подобное), но и акцентировал внимание на том, что скульптура не терпит мелочевки, каких-то сиюминутных тем, типа мальчик встретил девочку. В каждой работе мы должны воссоздавать максимум человеческих сил и эмоций.
Галя работала много и плодотворно. Причем во всех жанрах: создавала станково-выставочные скульптуры, проектировала памятники, делала портреты, мемориальные доски. Одновременно как председатель правления столичной организации Союза художников вела большую общественную работу. Я хорошо знаю, какие это нагрузки, ведь мой отец, Михаил Гордеевич Дерегус, в 1956-1962 годах возглавлял Союз художников УССР. По каким только вопросам к нему не обращались! Жаловались, просили, добивались, ссорились…
Между прочим, новым помещением мастерских в доме Ь 8 на улице Перспективной киевские художники обязаны именно Галине Кальченко. Это сегодня можно заплатить — и купить, заплатить — и построить, а тогда о таком мы даже подумать не могли! Проектирование и строительство шестиэтажного здания требовало колоссальных усилий. Сегодня вы не зайдете просто так в кабинет чиновника, а тогда и подавно! Гале же удалось пройти все инстанции, добиться разрешения и утверждения проекта, а потом и строительства.
О чем можно говорить, если в то время даже гвозди были в дефиците! В поездках по Украине мы обязательно заходили в какое-нибудь сельпо и покупали горсть гвоздей. Мой папа говорил, что на новых мастерских надо установить мемориальную доску «Споруджено завдяки зусиллям i здоров'ю, яке Галина Кальченко поклала на цю будiвлю». Причем делала она это не ради личной выгоды (у нее уже была мастерская), а для своих коллег.
- Как отдыхала дочь одного из руководителей Украины?
— Мне кажется, что она и не отдыхала вовсе. Естественно, за семьей Кальченко в Конче-Заспе был закреплен домик. Но я не припомню, чтобы Галя проводила там лето.
- А субботу-воскресенье?
— Да это же самые плодотворные рабочие дни! Потому что по будням она работала в мастерской лишь до 12 часов, а потом спешила то на худсовет, то в жюри, то в Союз художников, где заседала до вечера. А творить-то когда? Только выходные и остаются.
Тем более летом двор наших мастерских излучал совершенно удивительную ауру. Здесь благоухали лимонник, облепиха, черноплодная рябина, женьшень, абрикос, виноград, который обвивал почти все здание. Можно было открыть окно и, протянув руку, нащипать полный таз «изабеллы» (сорт винограда. — Авт. ). Поэтому чтобы отдохнуть от работы, не надо было даже выезжать из Киева, достаточно выйти во двор, посидеть и подышать целебным воздухом.
Мы частенько устраивали субботники. Галя всегда принимала в них участие. Ни разу не слышала, чтобы она сказала: «Не приду, мне некогда». Закончив уборку и благоустройство территории, мы бежали в ближайший магазин, покупали традиционные в то время селедку, докторскую колбасу, бутылочку вина для женщин, пол-литра для мужчин и накрывали стол. Иногда, если позволяли средства, делали шашлыки.
Галина работала и дома — использовала как мастерскую одну из пяти комнат. Свой гараж во дворе приспособила под формовку.
Однажды я застала Галю за обновлением… дивана! Она распорола обивку, подтянула пружины, поменяла поролон и обивала подушки новой тканью.
- В этой большой квартире жила вся семья Кальченко?
— Раньше квартира принадлежала отцу Галины. Когда Никифор Тимофеевич возглавил Совет министров УССР, ему дали новую квартиру, а старую на улице Михайловской он оставил дочери и старшему сыну Константину. Муж Гали — генерал, Герой Советского Союза — много времени проводил вне дома. Костя — тоже был военнослужащий — длительное время находился за границей. Киевская квартира ему была не нужна и перешла к сестре. У нее уже подрастал сын Никита…
- Галина Никифоровна умерла от рака в 49 лет. Коллеги знали о ее болезни?
— Нет. Когда Галя зачастила в Феофанию, мы думали: подлечится, отдохнет и вернется в мастерскую. А потом папа сказал мне, что дела у Гали неважные, она тяжело больна.
От ее сына Никиты слышала, что в свой последний приезд в Феофанию Галя написала завещание. Она успела закончить бронзовый бюст Ивана Котляревского, а доработку колоннады памятника завещала скульптору Анатолию Фуженко. К сожалению, до открытия памятника Котляревскому в сквере на Лукьяновке Галина Никифоровна не дожила…
Никита Кальченко выбрал профессию матери, хотя в свое время окончил исторический факультет Киевского государственного университета. Он член Союза художников Украины, а его мастерская находится в том же доме, который строился при активном содействии мамы. Никита Кальченко работает много и успешно. Думаю, Галина Никифоровна могла бы гордиться сыном…