говорит бывший цирковой артист Анатолий Робозиенко из райцентра Приазовское Запорожской области, который легко садится на шпагат, «завязывается» в немыслимые узлы и делает стойку на руке, опираясь на горлышко бутылки
Местные жители за глаза называют его циркачом и воспринимают как чудака. Вокруг его дома минимум привычной для села садово-огородной растительности, из домашней живности только собачонка-дворняжка. Внутри бедной хаты спартанская обстановка. С мужичками-соседями Анатолий не общается, говорит, что не хочет с ними выпивать. Как-то соседка попросила помочь с ремонтом крыши. Циркач залез наверх и на самом краю, жутко напугав хозяйку, неожиданно сделал сальто. Мужчине за семьдесят, а солидности никакой. Чудак-человек!
- В прошлом году в Запорожском цирке выступал Мухтар Гусенгаджиев, считающийся самым гибким человеком на планете. Я специально ездил посмотреть, что он делает, — говорит Анатолий Робозиенко. — Ничего особенного, я могу то же самое. Только Мухтару нет сорока, а мне уже 72-й год.
Идем в комнату, служащую Анатолию спортзалом, и он демонстрирует свои возможности: легко садится на шпагат, закидывает ногу за голову, «завязывается» в немыслимые узлы, делает стойку на руке, опираясь на горлышко бутылки. Потом на проволоке, натянутой во дворе между деревьями, невысокий жилистый старичок демонстрирует чудеса балансировки: стоит на одной ноге, ходит с коромыслом и висящими на нём ведрами.
- Бывало, подхожу к зрителям, беру у матерей двух малышей, ставлю в люльки и хожу с ними по проволоке.
- А если бы упали с детьми?
- Никогда такого не было! То, что я показывал на сцене, никто не мог повторить.
Бывший цирковой артист хранит старые концертные костюмы и реквизит. Он мечтает об арене, учениках и аплодисментах.
- Я готовлю такую программу, что мне равных не будет, — утверждает пожилой мужчина.
Ему бы поучаствовать в таких конкурсах, как российская «Минута славы» или «Укра∙на маї талант!». Но для этого нужны деньги, спонсоры, поддержка чиновников районного управления по культуре. А в Приазовском, похоже, этому удивительному старичку рассчитывать на это не приходится.
Как большинство советских мальчишек, родившихся за несколько лет до Великой Отечественной, Толя в детстве мечтал стать летчиком. Учился неплохо, много читал, увлекался техникой, любил музыку. Но в семье было четверо детей, мать часто болела, отец — мастер на пилораме — получал мало. Пришлось Толе в 16 лет пойти сначала рабочим на сахарный завод, а позже выучиться на каменщика-печника. Еще со школы он дружил с хорошей девчонкой, думал соединить с ней свою судьбу. Однако родители девушки, учившейся в институте, посчитали, что необразованный зять им не нужен. Желая доказать, что чего-то стоит, парень решил пробиться на киевскую цирковую арену. Этой идеей его увлек Игорь Яковлевич Кащеев, бывший профессиональный циркач, руководивший на пенсии самодеятельной студией в Черкассах. С его помощью Робозиенко за два года подготовил набор сложных трюков. Его ровесники уже курили и прикладывались к бутылке, а Анатолий все свободное время отдавал книгам и спорту. Вставал в пять утра и до работы тренировался, поражая друзей целеустремленностью и упорством.
Цирковое искусство в СССР было популярно всегда. В крупных городах существовали стационарные цирки, для обслуживания жителей небольших городов и селений создали отдельную организацию «Цирк на сцене». Опытные артисты зимой выступали в клубах, заводских корпусах, школах, в летнее время — на стадионах, полевых станах, в парках. На манеж выпускали не только выпускников цирковых училищ, но и способных участников цирковой самодеятельности. Когда Толю, прошедшего серьезный отборочный конкурс, приняли на работу в киевский цирк, ему было около 20 лет. «Вы случайно не заглядываете в бутылочку?» — поинтересовались члены приемной комиссии. «Если наливают, то выпиваю, — ответил юноша. — Кефир».
Робозиенко любил свое дело, кроме эквилибра, освоил некоторые фокусы, научился играть на баяне и балалайке. Когда из лучших номеров стали формировать цирковую бригаду для поездки в Париж, он попал в число претендентов.
Зоя была на девять лет младше мужа. Мужчины-артисты открыто недоумевали, как такому неказистому досталась красавица. Неудивительно, что Анатолий ревновал жену. Боясь, что, уехав во Францию, потеряет супругу, от престижных гастролей отказался. Любимая женщина дороже Парижа. Вместо заграницы супруги поехали в отпуск в Черкассы, где жили родители и старший брат Анатолия. К этому времени Зоя родила первенца. Пришлось главе семьи остаться в Черкассах и искать другую работу. В киевском цирке Анатолий проработал около шести лет.
Разножанровый цирковой коллектив (акробаты, фокусники, гимнасты, гиревики, эквилибр — более 40 человек), организованный Робозиенко при Доме культуры в начале 70-х, был популярен в Черкассах. Жил Анатолий с семьей у своих родителей, казалось, что укоренился надолго и основательно. Но между старшим братом и Зоей возникла симпатия, пришлось увозить жену от греха подальше — на ее родину в Приазовье. Здесь занялся привычным для себя делом, создав цирковую студию. Говорит, если хорошо порыться в архивах местного Дома культуры, можно найти немало грамот, которыми награждался когда-то его коллектив. Братья и родители Зои хотели видеть в зяте крепкого селянина, партнера по застольям. Но родственник-циркач домашним хозяйством не занимался, в застольях не участвовал. Через три года, так и не прижившись на новом месте, Толя увез семью обратно в Черкассы.
Зарабатывая на жизнь, Анатолий вновь руководил самодеятельностью, работал шофером в автоколонне и при Доме офицеров, возил пассажиров «Икарусом», какое-то время числился артистом областной филармонии. Зоя устроилась на завод, позже — секретарем-машинисткой в милиции. Так прошло больше тридцати лет. В середине 90-х постаревшие супруги Робозиенко переехали в Приазовское.
Пять лет назад его любимая Зоя заболела и умерла. Было ей 58. В это же время младший сын Саша, с пьянством которого родители безуспешно боролись, сильно избил отца. Через год Саша ушел с приятелями в море на зимнюю рыбалку и не вернулся — утонули все четверо. Со старшим сыном Игорем отношения тоже разладились, у отца нет ни его телефона, ни адреса. От отчаяния Анатолий решил свести счеты с жизнью. Приехал в Мелитополь на железнодорожный вокзал, выпил водки и решил броситься под поезд. Наблюдавший за ним милицейский патруль, решив, что имеет дело с бомжем, задержал старика. Вникнув в ситуацию, милиционеры сказали: «Водкой горе не зальешь. Нельзя, Анатолий Владимирович, падать духом». И дед Толя взял себя в руки: возобновил тренировки, увеличил физические нагрузки. Ведь у него, бывшего классного циркового, оставалось его главное увлечение!
- В прошлом году я выступал в милиции, в редакции районной газеты, в одном из поселковых советов, — говорит Анатолий Робозиенко. — Все восхищались, спрашивали: «Когда увидим тебя на сцене?» Я готов показать свои возможности, готов давать концерты в парках Мелитополя, Запорожья, пусть меня закрепят за любой самодеятельностью. Но в Доме культуры меня не принимают всерьез, мол, что толку от старика? Да и другие знакомые говорят: «Оно тебе надо? Умирать скоро, а ты, как баба, не покуришь, не выпьешь». Разве будет лучше, если я брошу свое искусство и начну пить?
- Как складывается ваш день, Анатолий Владимирович?
- Проснувшись и еще лежа в постели работаю с глазами. Я придумал специальные упражнения для остроты зрения. Встаю, обливаюсь водой из колодца или купаюсь в речке. Бывает, наливаю в ванну (она на дворе стоит) ведер шесть воды и минуты две лежу в ней. Не могу без холодной воды! Зимой почти не топлю в хате и никогда не болею. Потом минут на 40 зарядка. Ем все подряд, иногда голодаю. Каждые два дня тренируюсь по два с половиной часа. Хочу сделать такую программу, чтобы обо мне не только в области узнали, но, может, и в Америке. А потом приехать в Приазовское победителем и выступить в клубе, в котором меня обидели…
Анатолий замолкает. После паузы, словно решившись на что-то, продолжает:
- Я бы хотел сойтись с женщиной лет 45-50. Чтобы любила искусство, пела и танцевала. И помогла мне выйти на сцену. Готов переехать к ней. Мы могли бы выступать вместе. В домах отдыха, санаториях для ветеранов. Как думаете, не стыдно написать об этом в газете?
Пожилой одинокий циркач долго не отпускал меня. Василий Шукшин называл таких людей чудиками. Разве правильно, что дед Толя никому в райцентре не нужен?