24-летний житомирянин Андрей Ушаков, недавно вернувшийся из США, — единственный из украинцев, сумевший пройти все этапы сверхсложного обучения в американской школе рейнджеров, — поделился с «ФАКТАМИ» своими впечатлениями о суровых курсантских буднях
Многие из нас помнят сериал о техасском рейнджере Уокере, которого бандиты боялись как огня, а потому изо всех сил старались обходить его десятой дорогой. Оно и не удивительно, ведь рейнджеры, «сроднившись» с лесом и ничем не выдавая своего присутствия, замечают все происходящее вокруг. Они обучены вести войну из засады, запросто обходятся несколько суток без еды и сна, могут уничтожать командные пункты, узлы связи, склады боеприпасов, мосты. Причем все это далеко не полный перечень того, на что способен рейнджер в тылу врага.
Попасть в школу рейнджеров невероятно трудно, но еще труднее — ее закончить. Командир взвода 13-го отдельного аэромобильного батальона Андрей Ушаков — единственный украинец, который смог пройти все этапы сложного обучения в американской школе рейнджеров. 24-летний житомирянин совершенно не похож на героев Шварценеггера. Внешне этот молодой парень ничем не отличается от многих других. И тем не менее его без всякого преувеличения можно назвать настоящим суперменом.
На днях Андрей вернулся из США и теперь с удовольствием рассказывает о тех… кошмарах, которые пережил в школе рейнджеров. Сегодня свое обучение он вспоминает с улыбкой, но не скрывает: закончить курс было совсем не просто.
— Первое, что сказали мне друзья, узнав о моем желании попытать счастья в американской рейнджерской школе: «Ты сумасшедший! Собираешься пройти весь этот ужас?» — рассказывает Андрей Ушаков. — Причем говорили мне это… американцы. Как я узнал позже, обучение в школе является своеобразной проверкой на выдержку и наличие «сверхчеловеческих» способностей. Но тогда подумал, что друзья просто преувеличивают. Спортом я увлекался с детства и поэтому физической нагрузки не боялся. Для меня было важно вовремя поесть и хорошо выспаться. Кстати, при отборе в школу особое внимание обращали не только на физическую подготовку, но и на психическую устойчивость. Тогда меня этот факт удивил, и лишь позже я понял, что к чему.
Итак, чтобы пройти отбор, кандидат должен шесть раз подтянуться на перекладине, за две минуты 49 раз отжаться от пола, причем туловище и ноги должны быть абсолютно ровными, а грудь — каждый раз касаться пола. Затем нужно за 40 минут пробежать пять миль (восемь километров) по холмистой местности. Кроме того, обязательно в совершенстве владеть английским языком, дабы собственноручно написать рапорт, что «ты вступаешь в школу рейнджеров добровольно». Это предложение нисколько не обеспокоило Андрея, и он смело подписал документы. Успешно прошедших предварительный отбор направили в учебный батальон. За 62 дня из курсантов обещали сделать солдат, морально и физически готовых выполнить любую(!) поставленную задачу в любых(!) условиях.
— Курс обучения состоит из трех фаз, — продолжает Андрей. — Первой фазой предусматривается в составе отделения провести 18 дней в лесу штата Джорджия. Там мы учились сидеть в засаде, ориентироваться на местности, проводить рейды по непроходимым лесам. Каждый день получали новую боевую задачу. К примеру, требуется за сутки найти в лесу определенную точку. Для этого у вас есть только карта и компас. Лес вокруг такой густой, что даже днем не всегда виден просвет. С помощью подручных средств нужно очень тихо проложить себе дорогу в зарослях двухметрового вьющегося колючего кустарника, который стоит со всех сторон сплошной стеной, а огромные колючие шипы оставляют на лице и руках не просто царапины — сплошные раны…
Задача второй фазы — в составе взвода выдержать 22 дня в горах. Там нас учили с… 40-килограммовым рюкзаком за плечами подниматься на вершины, спускаться с них, а еще в полной амуниции эвакуировать «раненых».
В горах довольно тяжелые погодные условия. Днем было порядка 25 градусов тепла, ночью же температура опускалась почти до нуля. А мы-то — в легкой одежде. Это непросто. Например, когда находишься в разведке, нужно несколько часов подряд совершенно беззвучно сидеть или стоять, что почти нереально выдержать полураздетым при нулевой температуре воздуха. Поэтому для меня эта фаза обучения оказалась самой трудной.
На третью фазу всех курсантов перебросили во Флориду. В этом штате мы учились переходить любые реки и болота, не обращая внимания на то, что в них водится огромное количество ядовитых змей и аллигаторов, готовых в любую минуту вами полакомиться.
Помню, как тяжело было переходить топь по грудь в болоте. За плечами — 12-килограммовый рюкзак и такого же веса пулемет, да еще и пять кило патронов, потому каждый шаг в маслянистой жиже отнимал около десяти секунд. И при этом требовалось полностью контролировать ситуацию с остальными курсантами: ни в коем случае нельзя было оставлять товарища в беде, а при необходимости следовало забирать у него груз…
Перед началом занятий каждому из нас выдали по восемь комплектов одежды и по три пары обуви. И, представьте себе, за два месяца обучения в школе, вследствие длительного пребывания в болотах и ползания по лесам да камням вся амуниция пришла в негодность. Полностью! Определенные трудности были связаны и с гигиеной. Не единожды курсанты по десять дней кряду не имели возможности даже помыть ноги…
— Многие такого режима не выдерживали? — спрашиваю у Андрея.
— Разумеется. Наши ряды заметно редели, поскольку на каждом этапе обучения нужно было набрать определенное количество баллов. Причем кто сколько набрал, мы узнавали только в конце фазы — после подведения итогов. То есть того или иного курсанта могли еще в середине фазы отчислить из школы, а он об этом даже не догадывался. Отсеивали по самым разным причинам: неспособность разобраться в топографических картах, невозможность психологически настроиться на то, что рядом будут голодные аллигаторы, змеи и так далее.
Некоторые курсанты выбывали из школы еще и из-за травм. Во время учебы при каждом отделении постоянно находился инструктор, который за всеми наблюдал и в конце фазы сообщал, за что отчислен тот или иной курсант. Говорил, например: вы, мол, там-то не прошли патруль — спасибо, до свидания. Конечно, обиднее всего было провалить третью, заключительную фазу.
На отчисление ребята реагировали по-разному: кто-то плакал, кто-то громко ругался. Мне же прощаться с отчисленными было даже тяжелее, чем обучаться в школе. А попрощаться пришлось со многими. Лишь четверти курсантов удалось пройти полный курс обучения и получить-таки дипломы.
— Что давалось труднее всего?
— Лично мне — отсутствие полноценного отдыха. Нам разрешалось спать только два часа в сутки. Но чаще всего мы спали по 45 минут. Иногда приходилось бодрствовать несколько суток подряд — было очень тяжело. При этом мы ничтожно мало ели. Каждый из нас получал сухой паек из расчета 1500 калорий в день. В пайке — еда быстрого приготовления: несколько штук галетного печенья, сухари, ореховая паста, горсть порошка, который разводился водой, и еще какая-то смесь, похожая на пасту, с отвратительным запахом. Питались один раз в сутки, иногда два. При этом на обед выделялось… восемь минут. Вкуса пищи не чувствовали, поскольку были настолько голодными и уставшими, что ели, как говорится, на полном автомате. В результате такой жизни я похудел на десять килограммов. После окончания школы решил уже в нормальных условиях испробовать нашу «рейнджерскую» еду. Но ничего не смог проглотить. Понятия не имею, как вся эта гадость во время обучения лезла мне в горло. Может, разгадка кроется в том, что мы вдоволь пили воды. Кстати, набирали ее в реках или ручьях и носили в специальных флягах. В общей сложности приходилось в прямом смысле слова иметь за плечами около десяти литров воды.
— Признайтесь: пожалели, что не послушали советов друзей и записались в школу рейнджеров?
— Это случилось примерно на двадцатые сутки обучения, когда от постоянного переутомления и недоедания у меня начались систематические(!) галлюцинации. Обычно это происходило вечером или ночью. Не соображая, что делаю, я мог ни с того ни с сего развернуться и побежать в другую сторону. Часто прямо на бегу… засыпал. С 20-килограммовым рюкзаком за плечами падал лицом в грязь — и казалось, будто лежу на мягкой чистой постели. Каждый раз сожалел о том, что меня будят…
Все мы были похожи на зомби: ничего, кроме команд, не слышали. Видя, как один за другим выбывают из строя мои друзья, я успокаивал себя: «Все. Точка. Завтра объявлю, что сдаюсь». И так — каждый день. Сегодня даже не верится, что смог преодолеть все трудности.
— Каков контингент курсантов школы?
— Там обучается 95 процентов парней из США и только пять процентов мест выделяется иностранцам. Помимо американцев, вместе со мной учились чех, поляк, турок, грузин, гражданин Ирака… До конца обучения из иностранцев дотянули только мы с поляком.
— А барышни с вами учились?
— В США женщины имеют право проходить любые курсы… за исключением школы рейнджеров. Да я и не слышал, чтобы представительницы прекрасной половины туда особо рвались.
— Где вам разрешалось отдыхать?
— В хорошо замаскированном месте, куда противнику нелегко попасть незамеченным. Когда звучала команда отбой, курсанты мгновенно падали куда попало — хоть в траву, хоть на голую землю, лишь бы на пару минут дольше поспать.
После выпуска, пока готовились мои документы на вылет из США, я в гостинице две недели просто отсыпался, лишь два раза в сутки пробуждался на короткое время — чтобы пообедать в кафе…
— Какие бонусы принесло вам, так сказать, дипломированное рейнджерство?
— Диплом школы рейнджеров зарплату мне не увеличил. Но авторитет мой повысился, причем не только у рядового состава, но и офицеров. Да и сам я уже не тот, что прежде, возможности мои возросли многократно.
Клятва рейнджеров:
Я буду всегда поддерживать престиж, честь и высокий боевой дух рейнджеров. Я продемонстрирую всему миру, что являюсь специально отобранным и хорошо подготовленным солдатом. Если встречу врагов моей страны, я уничтожу их на поле боя. Я с готовностью продемонстрирую подлинное мужество в бою и выполню задачу, даже если буду единственным, кто остался в живых.