Известный украинский адвокат Галина Береговая рассказывает о последствиях, к которым могут привести некоторые новшества, предложенные в проекте Уголовно-процессуального кодекса
На сайте Министерства юстиции вывешен проект нового Уголовно-процессуального кодекса Украины. Странно, но проект, одобренный Президентом и представленный его авторами в качестве прогрессивного и приближающего наше уголовное правосудие к европейским нормам, не особенно заинтересовал адвокатов. А ведь позиции защиты презентованный Минюстом проект якобы значительно усиливает. Как утверждает один из авторов нового УПК Андрей Портнов, они усилены даже в ущерб прокуратуре. Трое из опрошенных «ФАКТАМИ» адвокатов, активных и эффективных практиков, прочитали проект только после нашей просьбы. Объяснили столь вялый интерес к основополагающему документу тем, что, если бы в Украине выполнялись все нормы действующего УПК, ни одно решение украинских судей не отменялось бы в Страсбурге. Проблема, дескать, не в законах, а в их соблюдении.
Ответственные за подготовку нового УПК люди — и министр юстиции Александр Лавринович, и председатель подкомитета Верховной Рады по подготовке УПК Святослав Олейник, и советник Президента — руководитель главка по вопросам судоустройства Администрации Президента Андрей Портнов, утверждают, что кодекс заложит основы для качественного досудебного и судебного расследования, не ущемляющего права человека, и инструментом для этого станет по-настоящему состязательный судебный процесс. Документ сейчас переводится, после чего его передадут на экспертизу Венецианской комиссии. Уже осенью проект кодекса обещают подать в Верховную Раду.
Какие же основные новации несет проект Уголовно-процессуального кодекса, по которому, если его примут, будут расследовать преступления и судить за них?
Дождались своего дня приверженцы суда присяжных — в проекте УПК он уже поминается. Даже дважды. Правда, в первом параграфе в состав суда присяжных входят… два профессиональных судьи и трое собственно присяжных. Зато в статьях, подробно описывающих процесс с участием суда присяжных, в его состав входят семеро присяжных (и двое запасных). Комментируя нестыковку, Анатолий Аврахов, столичный адвокат, специализирующийся на уголовных делах, предполагает, что разделы кодекса, очевидно, писались разными людьми. Поэтому авторы положения о том, что в состав суда присяжных должны входить профессиональные судьи, попросту использовали старую советскую, совсем недавно отмененную норму о том, что дела, ответственность по которым предполагает высшую меру наказания, должны слушаться двумя судьями и тремя народными заседателями, автоматически заменив последних на присяжных.
Отменяется новым кодексом и институт доследования, и теперь халтура следователей повлечет оправдательный приговор. Хотелось бы верить, что так и будет.
Поскольку проект УПК обещает по-настоящему состязательный процесс, где судья не будет априори занимать сторону обвинения, мы говорим о нем с адвокатом Галиной Береговой, за свою 28-летнюю практику проигравшей всего одно дело. В прошлом Галина Владимировна работала следователем, то есть суть статей предлагаемого кодекса понимает всесторонне.
— Галина Владимировна, новый УПК — это действительно прорыв к европейским ценностям?
— Предлагаемый Уголовно-процессуальный кодекс достаточно современен и подогнан под европейское законодательство — и это очень хорошо!.. Но это законодательство рассчитано на идеальную прокуратуру, идеальный суд и на полуидеальное следствие. Я говорю «полуидеальное следствие», потому что идеального следствия не бывает в принципе.
В этом проекте кодекса до невозможности расширены полномочия прокуратуры. Сейчас прокуратура осуществляет надзор за следствием. Это происходит в такой форме: если кто-то из участников процесса написал прокурору жалобу на следователя, тот спускает ее нижестоящему прокурору и так далее, пока эта жалоба не оказывается у следователя, который сам пишет ответ на нее и отдает прокурору — такова практика.
По новому же кодексу прокуратура осуществляет надзор за следствием в форме процессуального руководства. Это значит, что весь процесс расследования окажется полностью в руках у прокурора! А следователь станет просто писарем, который фиксирует распоряжения прокурора.
Над следователем будут стоять его начальник и прокурор. О независимости следователя можно будет забыть.
Если ему нужно будет провести какое-то следственное действие, он обязан будет согласовать его с прокурором и с начальником следственного отделения. И если прокурор посчитает, что это следственное действие проводить нельзя — следователь не станет, он будет «недееспособным». Фактически следователь сможет внести в Единый реестр информацию… о начале расследования с разрешения прокурора. И все свои следственные действия должен будет обязательно согласовывать с прокурором.
Если тот скажет: «Ты не должен допрашивать этого человека», — следователь его допрашивать не будет. А ведь сейчас именно следователь определяет порядок следственных действий. В проекте УПК прокурор получает неограниченные полномочия. Какие были бы возможны, если бы в Украине и прокуроры, и судьи избирались народом. Но пока Генеральный прокурор назначается (по согласованию с Верховной Радой) и снимается с должности президентом, он является политической фигурой, а вся прокуратура политизированной.
Как это делается за границей, в частности в США? Там народом избираются генеральный прокурор, некоторые прокуроры штатов и так далее. В такой ситуации они работают только на закон, а не на интересы партии, представителей власти, назначивших их.
Если новый Уголовно-процессуальный кодекс будет принят в предложенном виде, то прокурор, посчитавший, что какой-то следователь плохо исполняет свою работу и не выполняет его указаний, может отстранить его от работы.
А если начальник следственного отделения будет отстаивать его, рассказывать, какой это прекрасный следователь и как, кроме него, никто не раскроет это дело, прокурор ведь сможет отстранить и начальника. Как можно было внести такую норму и при этом, как г-н Портнов, еще и говорить, что полномочия прокуратуры в этом кодексе сильно урезаны.
Вспомните, каждый наш президент до прихода к власти обещает, что при нем будет выборность судей. Но, попав во власть, этого не сделал ни один. Потому что власти нужны ручные судьи.
— И как же избиратель сможет узнать, что из себя представляет судья? Опять выбирать кота в мешке?
— А вы спросите людей: они знают, кто у них судьи. Особенно в маленьких городках все знают, как кто разрешает конфликты, решает жилищные и прочие споры.
— Если вы считаете, что роль прокуратуры в проекте неоправданно усилена, что хорошего вы в нем увидели, в чем его европейскость?
— Оговорено, что дело должно быть расследовано и рассмотрено судом в разумные сроки, что в первую очередь должны рассматриваться «арестантские» уголовные дела. Кроме того, из кодекса исчезло такое понятие, как доследование, то есть возвращение дела на дополнительное досудебное следствие. В кодексе есть статья, согласно которой все сомнения трактуются в пользу обвиняемого. Но Украина есть Украина, поэтому, наверное, убрали только «доследование», оставив повторное судебное рассмотрение дела. То есть судья апелляционной инстанции, посчитав, что приговор местного судьи является незаконным, может снова вернуть дело в ту, первую, инстанцию — для нового рассмотрения. То же может сделать судья кассационной инстанции, какие уж тут «разумные сроки». Эта круговерть может продолжаться до бесконечности.
— В проекте кодекса появилось новое понятие — «судья-следователь»… Какими должны быть его полномочия?
— Судья-следователь работает только на стадии досудебного следствия. И все вопросы, касающиеся меры пресечения, все жалобы участников досудебного следствия рассматривает только он. Задача судьи-следователя — смотреть, чтобы не были нарушены права участников процесса. И все!
— Прокурора для этого мало?
— Мало. Все аресты, обыски, все негласные следственные действия скрепляет своим решением судья-следователь. Но он не может принимать участия в судебном процессе, когда дело слушается по сути.
— Это хорошо?
— Хорошо. Сейчас судья, который решал вопрос о санкциях или мере пресечения, тоже не имеет права принимать участие в разбирательстве дела по сути. Но сейчас люди будут знать, к кому конкретно апеллировать, это будет закрепленный за расследованием судья.
— Еще очень важной новацией в проекте кодекса стало введение понятия «суд присяжных».
— То, что сделали с судом присяжных в проекте УПК, — издевательство над самой сутью этого органа. Знаете, кто, согласно этому проекту, будет руководить заседанием суда присяжных, на котором те будут голосовать, признать ли обвиняемого виновным?.. Председательствующий в деле!
— Как это, «руководить», если присяжные для принятия этого самого важного решения должны удаляться в отдельную комнату как раз для того, чтобы исключить постороннее влияние?
— О чем говорить, если, согласно проекту, председательствующий проводит подсчет голосов при принятии решения присяжными. Судьи должны им разъяснить суть предъявленного обвинения, норму уголовного законодательства, по которому судится обвиняемый, и так далее…
— А зачем это нужно? Ведь присяжные не юристы, они просто незаангажированные люди, которые оценивают доказательства преступления, исходя из жизненного опыта.
— Мне кажется, по крайней мере, что если человек избирается в присяжные, он должен более или менее разбираться в уголовном кодексе. Ему ничего не надо разъяснять в суде, ничего не надо навязывать. Председательствующий только должен разъяснить, в чем обвиняется человек, по судьбе которого будет приниматься решение! А как вам такая статья нового УПК — «Все вопросы, связанные с судебным рассмотрением, судьи и присяжные решают вместе».
— А в других странах, где работают суды присяжных, такое возможно?
— Там профессиональный судья вообще не имеет доступа и не может присутствовать на заседании присяжных. У нас суд присяжных, если будет принят этот проект, будет собираться только по желанию обвиняемого и только в том случае, если ему грозит пожизненное заключение.
По сути, разработчики кодекса опустили суд присяжных до уровня народных заседателей, которые только в редких случаях не высказывали «одобрямс» всем решениям судьи, имели собственное мнение. Потому что какая разница между народным заседателем и судом присяжных, если все вопросы они решают вместе с судьей. Присяжные ведь и назначаться будут судьей…
— При том, что в этом кодексе все вроде правильно сказано: дескать, не допускается давление на присяжных и т. д. — механизмов, предостерегающих от этого давления, нет?
— Более того, даже сам выбор присяжных зависит от председательствующего по делу. Присяжный должен быть незаангажированным, незаинтересованным в том или ином исходе, не быть родственником участников процесса и так далее. Это все причины для его отвода!
При выборе присяжных должны присутствовать стороны и защиты, и обвинения. И если одна из сторон заявит отвод присяжному, знаете, кому решать, отводить его или нет? Опять судье.
— Бывший судья, а ныне народный депутат Владимир Олийнык в интервью интернет-изданию «МАИР» сказал по поводу этого проекта УПК: «Я часто говорил на тему реформирования с европейцами. Они, как правило, заявляют: «Прописывайте как угодно. Главное — сохраните принципы».
— Давайте дождемся все же экспертизы Венецианской комиссии.
— Интересные новшества ждут и меры пресечения. Из их перечня исчезла подписка о невыезде, зато добавился домашний арест. Предусмотрен и мониторинг передвижения подвергнутого домашнему аресту, так называемые электронные браслеты.
— В настоящее время у нас среди мер пресечения есть подписка о невыезде, залог, поручительство и арест. По новому законодательству понятия «подписка о невыезде» не будет.
Хоть такая мера пресечения была выгодна именно малоимущим. Потому что бедные люди — а у нас их, по разным подсчетам, 80-90 процентов населения — не могут вносить залоги, находить себе поручителей. Ведь поручитель в случае невыполнения подозреваемым обязательств обязан будет платить немалые деньги. В проекте нового УПК эти суммы оговорены — если речь идет о преступлении, наказание за которое предусматривает от 10 лет лишения свободы, залог составит 10-90 минимальных зарплат (10040-90360 гривен). То есть все 80 или 90 процентов подозреваемых теперь будут арестованы. Другие меры пресечения — это для богатых, которых у нас соответственно процентов 10. Вот вам и равенство перед законом.
— Кроме подписки о невыезде, из проекта кодекса исчез институт понятых. Даже обыски будут проводить без них.
— По опыту работы следователем я знаю, что искать понятых для обысков тяжело. Как правило, это сводится к тому, что берут кого-то из задержанных в РУВД суточников, не искать же по улицам. Привлечение понятых давно стало формальностью. Поэтому считаю, что отмена понятия «понятые» позитив. Несмотря на то, что я адвокат и вроде бы должна находиться по другую сторону окопа. Но я не приветствую другое новшество. Смотрите. Кто у нас раскрывает преступления? Опера! Это они выбивают явки с повинной.
Согласно этому проекту УПК следователь будет давать оперу поручение, после чего тот приобретет статус следователя. Сейчас такого нет. При любых обстоятельствах следователь обязан передопросить человека, у которого опер брал объяснения или которого допрашивал в качестве свидетеля. По новому кодексу этой обязанности у следователя нет. То есть опер получит все сыскные права.
Полномочия оперативных работников будут бесконечны. Хотя законодатель и говорит, что «опер не может выйти за рамки поручения следователя», но если в поручении написано: установить и опросить, — под это «опросить и установить» он сможет делать, что хочешь. Допросят, например, 20 человек. Искалечат всех, а тот, кто напишет явку с повинной, и будет назначен преступником! Разве это нереальная картина?
— А в кодексе не предусмотрены меры, предохраняющие от пыток?..
— Там написано, что «не дозволены пытки, не дозволен самооговор». Но это и сейчас не разрешено. Кого-то это останавливает? Или, может, по пыткам в милиции возбуждаются уголовные дела? Нет — в основном, за превышение полномочий.
Министр внутренних дел Могилев в одном из недавних интервью признавал, что в милиции случаются пытки. Но для того, дескать, чтобы их искоренить, нам необходим не один год работы, несколько лет! Что же мы делаем? Для чего собираемся принимать это законодательство, когда не подготовлены профессиональные кадры?
Когда я училась в Харьковском юридическом институте, преподаватель по уголовному праву говорил студентам: «Запомните, явка с повинной — это «мертвая» статья. Только два-три процента преступников могут прийти со словами: «Я совершил преступление. Как это получилось, не знаю, но я это сделал». И если явка с повинной заработает, понятие «правовое государство» перестанет существовать. Мы с вами возвратимся в 37-й год!»
В Украине явка с повинной «зацвела буйным цветом» начиная с 90-го года и «цветет» по сей час. Можно ли говорить о каком-то правовом государстве? Все эти опера-беспредельщики как раз и обеспечивают эти явки. А люди потом рассказывают, как им пропускали ток, как их пытали, насиловали.
— Но ведь явка с повинной по закону не может быть единственным доказательством.
— У нас множество тяжких и особо тяжких преступлений, которые держатся на явках, материалы дела просто подгоняются под них. А потом эти дела рассыпаются прямо на суде…
— Нельзя не вспомнить о статье, посвященной гласности судебного процесса. Сейчас есть исчерпывающие основания для закрытия судебного процесса — это преступления, касающиеся несовершеннолетних, «половые» преступления и те, что связаны с гостайной. А что предлагается?
— К этим основаниям добавлено: «если необходимо воспрепятствовать разглашению информации о личной или семейной жизни или обстоятельствам, которые унижают достоинство личности». Но ведь такие сведения разглашаются практически в каждом деле. А теперь представьте себе: судят какого-то чинушу, и прокурор требует: «Закрыть суд». Потому что, дескать, будут рассматривать распечатки его телефонных разговоров, его переписку, и прокурор считает это личной информацией! Что сделает в такой ситуации председательствующий? Конечно, закроет судебное заседание. И второе, и третье закроет. Об открытости судопроизводства придется забыть.
— Так что, все так плохо?
— Не все — есть и хорошее. Например, сейчас временем задержания человека считается время, указанное в протоколе, который составляется в милиции. А если преступника задерживают на месте преступления, его направляют сначала оперу, который его давит — день, два, пока не выбивает «явку с повинной». Только после этого его направляют следователю. И тогда следователь уже выписывает «протокол задержания».
По новому законодательству моментом задержания считается тот, когда человека принуждают оставаться возле работника милиции, задержавшего его.
— То есть с этого момента уже могут работать адвокаты, и обязательный звонок родственникам будет сделан не через трое суток, а сразу.
— Коне-ечно. И это один из очень позитивных моментов.
Уважая принцип состязательности, «ФАКТЫ» предоставляют возможность высказать свое мнение о проекте Уголовно-процессуального кодекса представителям следствия, прокуратуры и суда.