Министр иностранных дел Грузии, недавно посетивший Украину с официальным визитом, рассказал «ФАКТАМ» о своем знакомстве с будущей супругой — примой-балериной Большого театра Нино Ананиашвили и об увлечении виноделием
Для руководителя грузинского МИД Григола Вашадзе, возглавляющего внешнеполитическое ведомство своей страны с конца 2008 года, недавний визит в Украину является далеко не первым. В начале 1990-х он часто наведывался в Донецк, куда его супруга, прима-балерина Большого театра Нино Ананиашвили, приезжала танцевать на фестивалях, организованных народным артистом Украины, художественным руководителем Донецкого академического государственного театра оперы и балета Вадимом Писаревым. Нынешняя же поездка Григола Нодаровича носила официальный характер: министр иностранных дел Грузии встречался со своим украинским коллегой и с Президентом Виктором Януковичем.
С Григолом Нодаровичем мы встретились в посольстве Грузии в Украине. Сменив официальный пиджак на легкую льняную куртку, министр со вкусом раскурил внушительного размера кубинскую сигару.
— Господин министр, курение принято считать вредной привычкой. Вы от этой привычки страдаете или наслаждаетесь ею?
— Я сигарой — наслажда-а-аюсь (смеется). Знаю, что это вредно, но не могу отказаться. Больше всего люблю кубинские сигары «Боливар». Они не такие популярные, как например «Коиба», «Монте-Кристо» или «Ромео и Джульетта», поскольку очень крепкие. Но они сделаны идеально, у этих сигар совершенно уникальный вкус. Поверьте, у сигар тоже есть вкус. Правда, дома я не курю. Разве что только в кабинете.
— А к сигаре что? Капелька рома или виски?
— Я практически не пью спиртного — лишь вино!
— Собственного изготовления? Читала, что вы не только государственный служащий, но и винодел, а одно из вин якобы носит фамилию вашей супруги — «Ананиашвили»…
— У меня огромные виноградники. Это — моя гордость. Выпускаю два вида очень популярного вина. Одно — каберне совиньон. Кстати, саженцы этого винограда я привез из Франции. Второе — из уникального сорта грузинского винограда «Киси». Он был на грани исчезновения, и я года четыре собирал саженцы по всему Телавскому району, по всей Кахетии… Всего же я планирую выпускать восемь сортов вин. А вот вина имени моей супруги не будет. Вино не любит сантиментов…
Знаете, я — городской человек и никогда не думал, что буду заниматься чем-то подобным. Но когда почувствовал запах земли, увидел, как растет виноград, я понял, почему люди перебираются жить из городов и никогда не возвращаются обратно, хотя это чудовищно трудно. Серьезно! По этому поводу мой отец как-то сказал, что есть три способа обанкротиться: наиболее приятный — это женщины, наиболее быстрый — казино, но наиболее верный — сельское хозяйство (смеется).
— А любимый тост у вас есть?
— В этом смысле я очень слабый представитель своего народа. Может быть, из-за того, что уехал из Грузии, когда мне едва исполнилось 16 лет. Так что тот период, когда люди активно приобщаются к процессу потребления — культурного потребления! — вина и еды, я как-то пропустил. Поэтому любимого тоста у меня нет. А вот мой дед, царство ему небесное, всегда умел и погулять, и остаться трезвым к концу застолья. Он часто произносил тост, который в переводе с грузинского звучит приблизительно так: «Скажем спасибо Господу и попросим его, чтобы у нас никогда не было вечера хуже, чем этот». Очень правильный тост! (Смеется. )
— Григол Нодарович, читала, что согласно опросу еженедельника «Квирис палитра» вы самый интеллектуальный грузинский министр и что знаете несколько иностранных языков…
— Семь. Отлично знаю грузинский, русский, английский, португальский. Очень хорошо — итальянский и испанский, сносно — французский.
— В Украине вы уже не впервые. На нашем языке хоть пару слов выучили?
— Здоровенькi були! Пару слов, как вы и просили (смеется). Правда, во второй день моего нынешнего визита в Киев я уже кое-что стал понимать. Думаю, украинский можно выучить очень быстро.
— Скажите, ваши способности к языкам — это что: итог напряженной работы или врожденный дар?
— Врожденной способности к языкам нет ни у кого, и вы в эти сказки не верьте. Языки — это ежедневная практика и упорная работа. Хотя папа, царство ему небесное, учил языки очень быстро. Помимо грузинского и русского, он свободно владел немецким и знал китайский. Правда, писать иероглифами не умел, но говорил чисто. Я родился в хорошей грузинской семье. Отец по образованию был горным инженером, геологом. Начал свою жизнь инженером на шахте, а практику проходил в Донецке. Целый год провел на шахте Засядько, потому очень любил этот город. Кстати, уже будучи начальником шахты, а потом — председателем Центрального комитета профсоюза угольной промышленности, министром, вице-премьером Грузии, он неоднократно приезжал в Украину. Мама работала экономистом. Но когда папу почти на восемь лет отправили на работу в Китай, она, как хорошая грузинская жена, последовала за ним. Когда же они в конце пятидесятых годов вернулись в Грузию, родился я. И маме стало не до работы, ведь в доме было два малолетних бандита — я и мой старший брат (смеется). У нее был выбор: или делать из нас людей, или работать. Понятное дело, она выбрала первое…
— … и стала делать из вас человека-дипломата?
— Нет, это я сам страшно хотел уехать учиться в Москву. В 16 лет отправился туда, но вместо того, чтобы поступать в МГИМО (Московский государственный институт международных отношений. — Ред. ), отнес документы в ГИТИС (Российская академия театрального искусства. — Ред. ). И почти поступил! Узнав об этом, отец пообещал прилететь в Москву и меня задушить, если я немедленно не пойду туда, куда отправили учиться. Так я оказался на международно-правовом факультете МГИМО. Закончив его, в 1981 году пошел работать в Министерство иностранных дел Советского Союза. А лет шесть спустя, когда я понял, что скоро ни от МИД, ни от СССР ничего не останется, решил уволиться и как-то устраивать жизнь. Но тогда из «системы» никто просто так не уходил, поэтому я пошел в Дипломатическую академию в аспирантуру, сразу предупредив завкафедрой международного права, что защищать кандидатскую не буду. Он сказал: «Все понятно. Черт с тобой, делай что хочешь, но появляйся!» Ну, я и появлялся, периодически (улыбается).
— В Москве. Но влюбился еще раньше, так сказать, заочно — увидев ее в спектакле. В 1985 году Нино принимала участие в балетном конкурсе, и я из Женевы, где был в составе делегации СССР на конференции по разоружению, полетел в Москву на ее выступление. Мне друзья достали билеты, и я, взяв роскошную корзину с цветами, отправился смотреть заключительный тур конкурса. А Нино в тот день не танцевала: она хоть и выиграла гран-при, но получила травму ноги. Я расстроился, оставил цветы со своей визиткой и уже собрался лететь обратно в Женеву, когда она мне позвонила и нехотя пригласила на чай. Конечно же, не будь я грузином, этого не произошло бы (смеется). Я пошел к Нино в гости, а последующие три года бегал за ней. И, в конце концов, уговорил…
— Свою первую совместную поездку помните?
— Мы поехали в Таллин. Хотя Нино к тому времени объездила уже полмира, в Таллине она никогда не была. Мы провели там две замечательные недели, и с тех пор у нас особо эмоциональная привязанность к этому городу. А еще мы очень любим отдыхать в Италии. С 1996 года каждый год выбираемся в Кортону — маленький городок, расположенный между Римом и Флоренцией. Там туристов мало. Никто на ухо не орет, дискотека не гремит… Уединение — то, что нам необходимо. Знаете, после поездок в Италию я придумал… пасту по-грузински. Так сказать, обогатил мировую кулинарию соусом собственного изобретения.
— Рецептом не поделитесь?
— Нет, не расскажу! Это надо пробовать (смеется). По технологии приготовления мой соус напоминает сациви (соус, изготавливаемый на основе орехов, фруктов, ягод и специй. — Ред. ), но вместо мясного бульона я использую сливки.
— Григол Нодарович, более десяти лет вы с супругой жили, что называется, на два континента — в России и США…
— С 1989 года Нино, помимо выступлений во всех оперных театрах мира, имела две постоянные труппы — в Большом театре, который был ее домом, и в Королевском балете Великобритании. Но к 1993 году британцы накопили гигантский долг и начали резко сокращать расходы. А приглашать такую гостью, как Нино,- удовольствие не очень дешевое. Как-то в Лондон прилетел Кевин МакКензи — художественный руководитель Американского балетного театра. Он решил уговорить Нино перебраться в США, хотя, по его словам, труппа была на грани банкротства. Супруга за свои деньги поехала в Штаты и станцевала два «Лебединых озера». Фурор был грандиознейший!.. Она подписала контракт и протанцевала там 17 счастливейших сезонов. Так что по полгода мы жили в Америке, а потом приезжали в Москву. В 2006 году у нас родилась дочка Елена, и Нино стало сложнее. В 2009-м она официально попрощалась с американской труппой. Провожали ее со слезами. Было совершенно триумфальное выступление и 45 минут аплодисментов после спектакля, вся сцена в цветах…
— Рабочему графику балерины не позавидуешь: репетиции, выступления, переезды… Как вы отдыхали после спектаклей?
— Стихи на ночь не читал, хотя перед свадьбой обещал. И обманул (смеется). Нино лет 20 танцевала с Алешей Фадеечевым (народный артист России. — Ред. ). И, как правило, после спектакля мы с Нино и Алексей с супругой шли куда-нибудь поужинать в семейной обстановке. Когда она была на гастролях, я прилетал к ней и мы ходили гулять. Это были тихие семейные мероприятия, ведь с утра супруге нужно было бежать на очередную репетицию.
— Я так понимаю, что на спорт у вас нет ни времени, ни сил…
— На здоровье время находить надо! Нино, помимо репетиций, занимается ушу и пилатесом, а я каждое утро пробегаю порядка восьми километров и еще минут 20 кручу педали велотренажера. Встаю в шесть утра, читаю газеты, а в восемь я уже в зале…
— Расскажите, пожалуйста, о вашей дочери…
— Елене всего четыре года, но она знает, что такое дисциплина, понимает, что нужно убирать свою комнату, поскольку няня вместо нее это делать не будет. Из-за того, что мы постоянно заняты, у нас не было времени сюсюкать с Еленой, поэтому она себя чувствует не ребенком, от которого что-то прячут, а равноправным членом семьи. И у нее очень хороший веселый характер. Мамин! Но уж если она чего-то захочет… Думаю, ее муж будет через кольцо прыгать по два раза в день (смеется). Знаете, любой ребенок — счастье для родителей. Но дочка — это что-то совершенно умопомрачительное. Помню, когда я приходил домой, годовалая Елена приносила мне… тапки. Мальчику такое и в голову не придет. До 18 лет у него в голове футбол, а потом — девочки (смеется)… Уже сейчас дочь чисто говорит по-грузински и по-русски, довольно сносно владеет английским.
— А вы говорите, что не бывает врожденных способностей…
— И еще раз повторю это! В детском садике с дочкой очень серьезно занимаются. Знаете, недавно в Грузии стала внедряться языковая реформа, фантастическая по своей простоте. Английские фильмы у нас не дублируются — они идут с грузинскими субтитрами. А еще в Грузию приезжают добровольцы, которые преподают в школах английский язык. И это дает свои результаты. Если вы говорите по-английски, в Тбилиси и других крупных городах у вас языковых проблем не будет.
— Григол Нодарович, вы, наверное, объездили весь земной шар. Какие поездки запомнились вам больше всего?
— Помню, у Нино были очень насыщенные гастроли. Вместе с Алешей Фадеечевым они в течение одной недели танцевали в Хельсинки, Париже, Нью-Йорке и Токио. У меня был тоже весьма напряженный график и чудовищные перелеты. Приезжаю я к супруге в Токио и… не могу попасть в ее номер. Бился о дверь, как бабочка- махаон, но так и не смог ее разбудить (смеется). Пришлось дверь ломать! Словом, я ее разбудил, она встала и тут же… ушла танцевать «Лебединое озеро». Уже на следующее утро, когда зазвонил будильник, мы оба вскочили и минут 15 не могли понять, где мы находимся и почему окружающая нас обстановка так странно выглядит! Представляете?!
Вторая запомнившаяся история связана с поездкой в Данию. Одному из наших близких друзей — звезде датского балета, в течение 15 лет руководившему Датским королевским балетом Фрэнку Андерсену — исполнялось 50 лет. К нему на юбилей приехали друзья из России — Нино, Таня Терехова, Фарух Рузиматов, Алексей Фадеечев, Вадик Писарев… Они все танцевали для Фрэнка в Датском королевском оперном театре, а потом мы веселились до упаду! Утром собрались уезжать, сели в машины, а Фрэнк, стоя у артистического подъезда театра, кричал нам вслед: «Запомните, жизнь слишком коротка для плохого вина!» (смеется).
— После этого вы решили делать хорошее вино?
— Я решил это делать после того, как посчитал, сколько денег трачу на вино, изготовленное чужими людьми. Уж лучше тратить их на собственное вино (смеется). Правда, в моем винном погребе есть разные вина. Ими нужно периодически заниматься, например, менять пробки в очень старых бутылках. Но, поверьте, это очень приятное занятие.