Задержанного в Ивано-Франковске 33-летнего убийцу известного украинского мага-мольфара Михаила Нечая направили на судебно-психиатрическую экспертизу. «ФАКТЫ» выяснили, что еще 11 лет назад злоумышленник зарезал во Львове женщину и тяжело ранил старушку, после чего его принудительно лечили в психиатрической больнице. Он сбежал оттуда за две недели до покушения на карпатского целителя
Как ранее писали «ФАКТЫ», 15 июля в селе Верхний Ясенив Верховинского района в собственном доме был жестоко убит 81-летний карпатский целитель, провидец, маг-мольфар Михаил Нечай.
— В тот день он с раннего утра принимал у себя посетителей, — сообщили «ФАКТАМ» в центре общественных связей Управления МВД в Ивано-Франковской области. — В семь часов утра нам позвонили: мольфар обнаружен в своей комнате мертвым с ножевыми ранениями. Незадолго до этого от него вышел очередной посетитель, сказав остальным ждавшим в очереди, чтобы они пока не заходили. Через некоторое время люди заглянули в комнату и увидели труп хозяина. В области был введен специальный план «Перехват», на помощь милиции прибыли военнослужащие внутренних войск, бойцы спецподразделения «Беркут», несколько кинологов со служебными собаками, пограничники и лесники. Определить предполагаемого преступника помогло видео, которое снимали приехавшие к магу гости. По нему и установили последнего посетителя, зашедшего в дом…
Версий причин покушения было две: на одной Михаила Нечая убил психически больной посетитель, по другой — «черный» маг, ведущий войну с «белыми» (погибший целитель относил себя к последним).
Милиция сработала высокопрофессионально — в тот же день подозреваемого задержали в лесу, рядом с селом Буковец. Он пытался скрыться, но безуспешно. Выяснилось, что в Верхний Ясенив мужчина приехал еще 13 июля. Жил, как и многие вновь прибывшие, в палатке рядом с домом Михаила Нечая, общался с ним. При этом, по воспоминаниям свидетелей, наизусть цитировал Библию и, не соглашаясь с теориями мольфара, спорил с ним, призывая отречься от языческих взглядов на природу.
В день убийства вышедший во двор Михаил Нечай выбрал именно его из всех посетителей и сам пригласил злоумышленника зайти первым к себе на прием. Вскоре тот вернулся (без традиционного сопровождения хозяина) и попросил очередников не входить в помещение еще 15-20 минут. Дескать, мольфар сам позовет. После чего быстро скрылся.
Уже потом на допросе мужчина сообщит следователю, что причиной нападения стал спор с целителем о значении религии: «Высшие силы приказали мне расправиться с язычником. Я получил на это разрешение!»
Говорят, в свой последний день вещун чувствовал приближение смерти: заранее побрился, одел новую белую рубашку (хотя всегда принимал людей в домашнем), все время печально и загадочно улыбался. Он прощался…
Убийцей оказался 33-летний львовянин Николай (имя изменено). Причем это была не первая его жертва.
27 апреля 1999 года в Лычаковский райотдел милиции Львова позвонили перепуганные люди: «У нас на лестничной площадке кровавые следы обуви. А из соседней квартиры сначала были слышны страшные крики, а теперь раздаются стоны!» Приехавшая следственно-оперативная группа обнаружила в квартире изувеченный ножом труп (на лицо погибшей невозможно было смотреть без содрогания!) 53-летней Татьяны, известного во Львове музыканта и преподавателя, и ее тяжело раненную 87-летнюю маму. Вскоре задержали и подозреваемого — студента четвертого курса Львовского политеха Николая. Сначала он категорически отрицал свою вину: «Тетя Таня — лучшая подруга моей мамы на протяжении многих лет! Ее бывшая однокурсница по консерватории. Она знает меня с пеленок. Как вы могли такое подумать!» Но свидетели в один голос твердили, что именно он во время произошедшего выбегал из подъезда. Тогда Николай изменил свои показания.
— В институте закончились пары, я по дороге домой встретил своего знакомого Василия, — рассказывал он следователю. — Между нами происходил обычный разговор. Тут я вспомнил, что должен позвонить своей девушке Анастасии (имя изменено. — Авт.), которая была в Ровно на сессии. Денег на звонок не было, поэтому решил пойти к тете Тане — позвонить с ее домашнего телефона, о чем и сказал своему знакомому. А он напросился в попутчики. Во время разговора по телефону услышал шум. Обернулся и оцепенел от ужаса — Василий принялся сначала душить тетю Таню, а затем бить ножом. В этот момент в коридор выбежала бабушка Лида. Он ударил несколько раз лезвием и ее. Потом сунул мне в руки нож: «Бей!» Я был настолько шокирован и парализован жутким видом крови, что автоматически резанул пожилую женщину по руке и убежал. По дороге нож выбросил, немного походил по улице и вернулся домой. Мама не заметила моих переживаний, мы о чем-то пообщались, и я лег спать. Но все не мог заснуть — пил валерьянку. Думал пойти с утра в милицию — испугался…
Следователи не особенно поверили в эту версию. Подозреваемый явно путался в своих показаниях. Да и найденный Василий, которого никто из свидетелей не видел, все категорически отрицал.
— Не был я с ним тогда! — уверял он. — Мы с ним вообще мало общались — это странный парень. А накануне еще и поссорились. Я покупал со значительной скидкой у одного знакомого бармена кофе в долг. Николай узнал об этом, попросил и его познакомить с этим человеком. Набрал у того кофе на большую сумму, но денег все не отдавал. Лишь после нескольких скандалов принес в залог телевизор своей мамы…
Вскоре Николай на очередном допросе признается: «Василия оговорил специально. Уж очень приставал со своими долгами! А тетю Таню убил я, и бабушку Лиду порезал тоже я». Но о причинах продолжал молчать. Тогда и возникла версия, что, возможно, погибшая сама спровоцировала какой-то конфликт.
— Этого не может быть! — твердили все знакомые убитой. — Таню все в консерватории звали божьей коровкой. Это была тихая скромница с мягким характером, весьма талантливый музыкант, готовая в любой момент бескорыстно помочь кому угодно. Некоторое время после окончания консерватории она работала в Черкассах, но потом вернулась во Львов, с большим трудом устроилась в одну из музыкальных школ. Все ее ученики становились призерами самых разнообразных конкурсов и фестивалей. Так за что же ее убили?!
И в конце концов Николай говорит: «Перед тем как я достал нож и начал наносить людям удары, мне слышались голоса, которые приказывали сделать это. В глазах стояла пелена. Мной кто-то руководил! Я был запрограммирован на такие действия!»
Однако первая судебно-психологическая экспертиза настаивала: «Психически здоров. Признан подсудным».
— У меня нормальный ребенок, — несколько неожиданно для следствия вторила и мама задержанного, преподавательница музыки Елена (имя изменено). — Почему произошла эта трагедия — не знаю. Может, потому, что я воспитывала сына слишком серьезно, чтобы он стал настоящим мужчиной и был самостоятельным? С погибшей моей близкой подругой Таней, которая его искренне любила с малого возраста, у него были прекрасные личные отношения. Когда Коля стал музыкантом, она ходила на все его концерты. С четырех лет сын занимался у лучших тренеров плаванием, с шести — в шахматной студии. В экспериментальной школе учился хорошо, хотя проблемных одноклассников и хватало. В восемь лет пошел в музыкальную школу при Львовской консерватории, учился сначала игре на фортепиано, потом — на скрипке. Успехи были потрясающие — за пять лет Николай закончил музыкальную семилетку! Поступил в политехнический, учился легко, пел в институтской хоровой капелле. Друзей у него было мало. Двух из них — медиков — я знала. Оба из порядочных семей, хорошо воспитанные, умные, образованные. Они вместе увлекались литературой, медитацией, восточной философией и единоборствами.
1999 год выдался для нас в финансовом плане очень тяжелым. Мне несколько месяцев вообще ничего не платили на основной работе, и приходилось подрабатывать сразу в нескольких местах, да и то копейки. Николай, стараясь помочь с деньгами, расклеивал афиши. В это же время он начал встречаться с девушкой и страшно переживал, что не может пригласить ее ни в кафе, ни в театр, который очень любил. Может, поэтому перед трагедией он стал очень нервным, постоянно находился в депрессии, много курил. К тому же у него были неприятности в институте, да и его девушка Анастасия уехала в Ровно сдавать сессию…
— Николай относился ко мне с любовью и нежностью, очень уважал и любил свою маму и никогда не грубил ей, — рассказывала Анастасия. — По характеру он добрый, правда, несколько импульсивный и обидчивый — его легко было вывести из себя. Плохо воспринимал критику. Когда сталкивался с проблемой, начинал паниковать. Очень болезненно реагировал на отсутствие денег. В последний раз он мне звонил от тети Тани. Первая часть разговора была почти ни о чем. Потом он спросил, что я делаю. Ответила: «Сижу у подружки. Зашли в гости однокурсники, собираемся вместе пить пиво». Он, кажется, обиделся…
Суд над Николаем начался в сентябре 1999 года.
— Подсудимый вел себя весьма рассудительно — прежде чем дать ответ, задумывался и все взвешивал, — рассказывает «ФАКТАМ» председательствовавший на процессе судья апелляционного суда Львовской области Александр Леон. — Он хорошо владел словом, умел прекрасно выразить и отстоять свою точку зрения. Однако по настоянию его защиты было принято решение о проведении повторной судебно-психологической экспертизы…
Выводы медиков: у обследованного «шизофренический процесс, который протекал скрыто, но под влиянием психотравмирующих обстоятельств проявился в виде обострения. Он не мог осознавать значения своих действий и руководить ими. Пациент требует принудительного, продолжительного лечения и наблюдения в психиатрической больнице со строгим режимом. Не осуден».
В мае 2000 года по решению львовского суда Николая направляют на принудительное лечение в Днепропетровскую психиатрическую больницу. В конце 2008-го по решению одного из местных райсудов его перевозят для продолжения лечения в Волынскую психиатрическую больницу с режимом помягче. Весной 2011 года по решению тоже местного райсуда его переводят на лечение по месту жительства — во Львовскую психиатрическую больницу.
Самое поразительное, что во Львовский областной апелляционный суд неоднократно обращались врачи-психиатры с просьбой выписать пациента домой на амбулаторное лечение под наблюдением психиатра. Мол, «он вышел из затяжного психоза… У него простая шизофрения, улучшилось психическое состояние, отсутствует поведение общественно опасных тенденций». Однако судьи упорно стояли на своем: «Отказать и продолжать принудительное лечение».
В первых числах июля текущего года Николай совершает побег из психиатрической больницы, а через две недели убивает Михаила Нечая…
Проводить в последний путь карпатского белого мага съехались почти тысяча человек: политики, депутаты, артисты, высокопоставленные чиновники, научные деятели, ученики и простые люди — все, кому он когда-либо помог. Обряд проходил по карпатским традициям — во время движения похоронной процессии к церкви печально завывали трембит, на могиле раскладывали платки и калачи, а на поминках раздавали маленькие свечи, чтобы люди зажгли их у себя дома и еще раз помянули молитвой святого человека…
К сожалению, пока не удалось установить, каким образом убийца сбежал из режимного спецзаведения и зачем отправился в Ивано-Франковскую область. Как, впрочем, и узнать: кто из медиков психиатрической больницы и как наказан за этот побег; привлекался ли кто-нибудь из них к ответственности за ошибочный диагноз, который в конечном итоге привел к трагедии; в какой мере в поисках опасного психического больного была задействована львовская милиция… Надеемся, со временем мы об этом узнаем, о чем и сообщим нашим читателям.
P.S. Материал подготовлен при содействии Центра общественных связей Управления МВД в Ивано-Франковской области.