Накануне Дня медика глава парламентского комитета по вопросам здравоохранения рассказала нашему изданию о том, как решила стать врачом, и о своем увлечении… футболом
Пять лет назад «ФАКТЫ» впервые поведали о гамма-ноже — оборудовании, которое позволяет без оперативного вмешательства удалять смертельно опасные злокачественные новообразования на головном мозге. В то время гамма-нож стоил порядка пяти миллионов евро, и наше издание инициировало сбор средств на его приобретение. Присоединились к акции и читатели, и коллеги-журналисты — все вместе собрали почти пять миллионов гривен. Чуть позже государство выделило еще около 55 миллионов гривен на покупку уже более современного оборудования — линейного ускорителя «Трилоджи». И накануне Дня медика, отмечаемого в Украине в третье воскресенье июня, в столичном Институте нейрохирургии открылось новое радиохирургическое отделение, в котором пациентам будут проводить безболезненные вмешательства на головном и спинном мозге. Перспективное отделение посетила и глава комитета Верховной Рады по вопросам здравоохранения, заслуженный врач Украины Татьяна Дмитриевна Бахтеева, которая в свое время поддержала акцию по приобретению гамма-ножа.
— В семидесятых годах прошлого века, когда я только начинала работать врачом, о таком оборудовании мы даже мечтать не могли, — вспоминает Татьяна Бахтеева. — Впрочем, и в 1990-е, когда я уже возглавляла Донецкое областное клиническое территориальное медицинское объединение, — тоже. В нашу нейрохирургию поступали и дети и взрослые с заболеванием головного мозга, так что проблему приобретения высококачественного оборудования я понимала очень хорошо. Украине просто необходим был аппарат, который без оперативного вмешательства позволил бы лечить болезни головного мозга. Как-то в «ФАКТАХ» я прочитала статью о двух крохотных детках, которым срочно требовалась операция. Узнав, что редакция газеты инициировала сбор средств на приобретение гамма-ножа, я тут же перечислила на благотворительный счет свою месячную зарплату. Думаю, моя маленькая заслуга есть и в том, что государство выделило из госбюджета средства, недостающие для приобретения этого оборудования. Мы и в Верховной Раде по этому вопросу выступали, и в вышестоящие инстанции обращения писали… Очень хочется, чтобы все украинцы, которым это необходимо, смогли воспользоваться «Трилоджи» и выздороветь…
— Татьяна Дмитриевна, как вы пришли в медицину?
— Уже много лет я не устаю повторять: «Быть врачом — это не профессия, а призвание». Родившись в семье потомственных медиков, я с детства хотела быть врачом. У меня даже все куклы были забинтованы, а не украшены бантиками (улыбается). Я мечтала, чтобы никому никогда не было больно. Окончив Донецкий медицинский институт имени Горького, я пошла работать терапевтом в железнодорожную больницу на станции Ясиноватая. Больница располагалась километрах в 50-ти от Донецка, где я в то время жила с мужем и маленькой дочкой. Каждое утро я садилась на троллейбус, добиралась до автостанции, междугородним автобусом ехала до Ясиноватой, а затем еще маленьким автобусом подъезжала до больницы. И так — каждый день. Бывало, я опаздывала, и тогда мне приходилось тратить на попутку сумасшедшую по тем временам сумму — пять рублей (улыбается).
Как врач я получала 110 рублей, поэтому с первых же дней работы оформилась на полторы ставки и брала дополнительные ночные дежурства, которые оплачивали по двойному тарифу. Хорошо запомнила свое первое дежурство в приемном отделении, которое работало круглосуточно. Туда привозили и травмированных больных, и впавших в кому, и водителей — для определения наличия алкоголя в крови. Ночью я очень боялась заснуть, поэтому возле двери поставила… два стула — один на другой. Думала: если вдруг засну и ко мне не смогут достучаться, то попытаются открыть дверь — стулья упадут, и я проснусь.
Наша больница обслуживала в основном работников железнодорожного транспорта. Раззнакомившись с ними, я иногда подсаживалась в поезда и так добиралась до Донецка. Часто приезжала домой страшно грязная — вся в копоти, поскольку всю дорогу находилась с машинистами в локомотиве. Так что я очень хорошо знаю, какая у них тяжелая работа.
— Дочку, наверное, видели час вечером — перед сном и полчаса утром — перед уходом на работу. Вы какая мама — добрая, строгая, но справедливая или просто занятая?
— Очень-очень занятая. Но дочка все понимала. Мы с ней часто объяснялись друг другу в любви. Я говорила: «Люблю тебя до неба», она мне: «А я тебя — выше неба» (улыбается). Так мы перебирали все известные планеты и звезды. То есть строго контролировать дочь у меня просто не было времени. Да и, к счастью, она в этом не нуждалась. Ирина всегда была доброй и понимающей. Дочка отлично готовит: видимо, жизнь научила (улыбается). Правда, первые рецепты ей писала я — как сварить картошку или суп. По сей день Ирина просит у меня тот или иной рецепт.
— А вас кто учил готовить?
— Тоже жизнь (смеется)! С будущим супругом мы стали встречаться, когда я была еще студенткой второго курса. После предложения выйти за него замуж заявила, что я белоручка и ничего не умею делать на кухне. Он спросил, смогу ли я пожарить яичницу, если его вдруг не будет дома. Я ответила, что смогу… В семье моих родителей домашними хлопотами в основном занималась неработавшая мама. Так что ни меня, ни мою сестру ничем таким особо не нагружали. Но жизнь заставила вникнуть во все нюансы ведения домашнего хозяйства… Я даже научилась готовить десерты.
Хотите рецепт необыкновенного клюквенного торта? Готовится он так. Два стакана клюквы пропускаются через мясорубку, к ним добавляются четыре стакана сахара, и смесь взбивается до желеобразного состояния. Потом берете четыре песочных коржа и перекладываете этим желе. Вкус — необыкновенный!.. К сожалению, последние годы я не баловала близких клюквенным десертом, хотя они периодически мне на это намекают (смеется). Вообще же, могу быстро приготовить хорошее мясо, любую кашу. С удовольствием ем и тыквенную кашу, и пшенную, и кус-кус. А еще я готовлю необыкновенный грибной суп! Вот я вам сейчас об этом рассказываю и сразу хочется его же приготовить!..
— Вы родились в семье потомственных врачей. Дочь Ирина тоже пошла по вашим стопам?
— Никаких сомнений по поводу будущей профессии у нее не было. Когда Ира была маленькой, я часто приносила истории болезней домой, чтобы поработать вечером. Так дочь, глядя на меня, делала из бумаги маленькие книги и тоже заполняла их. А сейчас она преподает в медицинском университете на кафедре фармакотерапии. Это очень сложная дисциплина, для преподавания которой нужен колоссальный объем знаний. Когда Ира готовится к занятиям, то одна из комнат полностью заполняется литературой!
И моя внучка, когда ее спрашивают, кем она хочет стать, не колеблясь отвечает: только врачом! Рената — очень теплый, добрый и правильный человечек. Мне очень приятно, что я для нее авторитет. Помню, когда внучка подстригала свои длиннющие волосы, очень волновалась, как же к этому отнесется бабушка. Я, конечно же, поддержала ее, похвалила. Такие, казалось бы, незначительные моменты очень хорошо говорят о том, что есть тепло в отношениях (улыбается). Сейчас Ренатке 12 лет, у нее уже появились какие-то свои телефонные разговоры, мальчики… Хотелось, чтобы это началось чуть позже… Такой влюбчивый возраст… Мягко стараюсь ей все объяснять (улыбается). Правду говорят, что к внукам относишься теплее, чем к детям. И дело не в том, что любишь больше. Просто в молодости на деток часто не хватает времени…
— Татьяна Дмитриевна, я читала, что вы как-то спасли жизнь коллеге-депутату, которому стало плохо прямо во время заседания Верховной Рады…
— Это случилось во время заседания, на котором мы выбрали спикером Александра Мороза. Но то был не депутат, а работник парламентского секретариата, которому стало плохо прямо в сессионном зале. Я увидела, что мужчина упал и вокруг него столпились мои коллеги по Верховной Раде. Оказалось, что случился эпилептический приступ, язык запал в гортань, и человек стал просто задыхаться. Я подошла и оказала первую медицинскую помощь — мужчина задышал и к приезду медиков уже чувствовал себя более-менее нормально.
— Часто в жизни приходилось попадать в подобные ситуации?
— Конечно же, они случались не раз. Но я себя всегда готовила к работе в экстремальных ситуациях. Знаете, даже если бы мне сейчас пришлось, например, принимать роды где-нибудь вне стен больницы, — думаю, справилась бы. Я изучала технологию закрытого массажа сердца, остановки крови, иммобилизации поломанных костей… А что в жизни пригодилось? Помню, как-то 8 марта я взяла дополнительное дежурство — с восьми утра до восьми вечера. В поликлинику обратился очень сложный больной — наркозависимый, с признаками острой сердечной недостаточности. Тем не менее нам с сестричкой удалось помочь пациенту, и он даже несколько раз приносил мне потом цветы.
— А помните, на что потратили свой первый заработок?
— С моей легкой руки в нашей семье появилась своеобразная реликвия. Правда, я приобрела ее не с первой зарплаты, а еще со стипендии. Как-то родители уехали отдыхать в Одесскую область, и я, зная, что мне нужно на стипендию как-то прожить до их возвращения, тут же пошла в магазин и купила себе… первые в жизни золотые сережки с очень красивым рубином. Помню как сейчас, стоили они 28 рублей. Я проколола себе уши и… осталась без копейки денег (смеется). Что делала? Сдавала молочные бутылки и покупала себе хлеб. Спасибо родственникам, которые меня тогда поддержали и подкормили. Зато сережки те я носила очень долго, потом в них ходила дочь Ирина, а сейчас — Рената. Внучка носит их, практически не снимая. Говорит: мол, других мне не нужно — нравятся эти, которые носили мама и бабушка!
— Признайтесь, Татьяна Дмитриевна, как коренная жительница Донецка за «Шахтер» болеете?
— Знатным болельщиком был мой папа. Наш донецкий «Шахтер» и союзная команда «Спартак» были для него всем! Мама не любила отпускать его на футбол одного. Ведь мужчины, если побеждал любимый клуб, могли это дело очень хорошо отметить (улыбается). А я хвостиком всегда бегала за папой. Он выдавал мне рубль, которого хватало на пять порций мороженого. С ними я могла просидеть на ступеньках весь матч, а наутро — температура… Так что в детстве я очень часто болела ангинами, и мне даже удалили миндалины. Но, несмотря на это, я до сих пор люблю холодное. А самым главным напитком для меня и зимой и летом остается вода со льдом.
— Любовь к футболу тоже сохранили?
— Тогда, кроме мороженого, никакого удовольствия футбол мне не приносил. Но теперь я люблю и понимаю этот вид спорта. За кого болею? Конечно же, за «Шахтер»! Знаете, если я куда-то уезжаю и не могу сама посмотреть матч, мой помощник отправляет мне эсэмэски: как идет игра, чье преимущество, кто гол забил…
— На стадион ходите?
— А как же! И очень активно болею! Правда, не употребляю слова, которые часто произносят многие мужчины-болельщики (смеется). Если острый момент случается у наших ворот, то я кричу «Нет, нет, нет», а если на половине противника — «Да, да, да»… Это отличная эмоциональная разгрузка!
— Какие еще у вас увлечения?
— Очень люблю путешествовать. Перед поездкой всегда стараюсь узнать как можно больше о стране, ее истории. Мечтаю побывать на озере Байкал… Люблю смотреть старые советские фильмы. Некоторые из них могу смотреть по несколько раз подряд: «Операция Ы╔», «Служебный роман», «Любовь и голуби». В новых фильмах, увы, нет такой теплоты и душевности…
— В одежде тоже предпочитаете классику?
— Да. Я даже на отдыхе ношу черно-белые цвета. Еще люблю голубой и бирюзовый.
— Татьяна Дмитриевна, вы всегда хорошо выглядите. У вас, как у медика, наверняка есть какие-то свои секреты?
— К сожалению, сейчас в средствах массовой информации рекламируют великое множество лекарственных препаратов, снижающих вес или улучшающих цвет лица и так далее. Но все это — чистейшая химия! Так что очень не советую попадаться на удочку дельцов, которые озабочены не здоровьем людей, а исключительно получением прибыли. Похудеть можно и без таблеток. Просто нужно себе уделять внимание, иметь полноценный сон и испытывать положительные эмоции. Как бы банально это ни звучало, но многие болезни возникают у людей от нервов. Так что нужно стараться не нервничать, улыбаться. Обязательно делать добро, помогать другим людям.