В Николаеве вынесен приговор мужчине, который так обставил расправу над супругой, будто это дело рук неизвестного маньяка
Курортное село Лиманы, что в пятнадцати минутах езды от Николаева, два года назад пережило шок: там появился маньяк, убивавший девушек. Люди опасались выходить даже за порог, при необходимости передвигались только группами. На побережье были стянуты милицейские подразделения со всей области, но тогда сыщикам и в голову не могло прийти, что преступник придумал отвлекающий маневр, чтобы пустить стражей порядка по ложному следу. Он пытался замаскировать расправу над собственной женой.
- Лето 2007 года было самым счастливым в моей жизни, — вспоминает Татьяна. — Любимица-дочка окончила школу, поступила в институт.
Татьяне под пятьдесят. В первом браке у женщины детей не было. Сама медик, с мужем-доктором она развелась по единственной причине: супруги очень хотели наследника, но годы шли, а он все не появлялся. Свою новую семью от разочарований Таня обезопасила тем, что выбрала в спутники мужчину, у которого уже был ребенок. Будто в насмешку над ее хитростью Бог послал паре девочку. Назвали малышку Дашей. Десять лет назад Дашин папа эмигрировал в Германию, и для Тани, воспитывавшей девочку без отца, ее маленькая семья стала всем на свете.
- Поступив в институт, дочка поехала в Лиманы, где жили мои родители, чтобы немного отдохнуть, — продолжает Татьяна. — Там на дискотеке Даша познакомилась с парнем, о чем тут же мне сообщила: «Мама, он такой взрослый, на целых десять лет старше!» А еще через месяц объявила, что беременна. Я и плакала, и морали читала, и возмущалась. До окончания школы она даже не целовалась ни с кем, а тут на тебе — сразу беременна! «Ты же его совсем не знаешь!» — пыталась вразумить дочь. Но разве влюбленные дети способны слышать нас? Не зря говорят: не набив шишек, ничего не поймешь, а шишки каждый набивает свои. В общем, они ушли в общежитие. Я посылала дочке эсэмэски: «Даша, мне без тебя дышать нечем!» — а она отвечала: «Мам, Толик хороший!» Вскоре дочка пригласила меня и бабушку с дедушкой в загс. И я, и мои родители умоляли ее не торопиться: мол, поживите в гражданском браке, сейчас многие так живут. Но Даша отвечала, что уже выросла и в советах не нуждается. Что оставалось? Мы с подарками отправились на торжество, которое совпало с днем рождения зятя. За столом здравицы и тосты звучали в адрес именинника, а о том, что в его жизни произошло большое событие, никто, кроме нас, и не вспомнил. Толик ранее уже был женат, но Даша узнала об этом только… через год.
Рождение дочери Маши заставило молодых переехать жить в Лиманы к Дашиным бабушке и дедушке.
- Всю беременность Толик изводил Дашу подозрениями, что это не его ребенок, — вздыхает Татьяна. — «Я малыша не собираюсь признавать», — пугал жену. Когда мы предложили провести ДНК-экспертизу, он сразу приутих. Дочка бросила учебу, зять работал охранником, дежурил сутки через двое. Зарплата маленькая, денег не хватало, молодые часто скандалили. «Уберите ребенка, я устал!» — говорил новоиспеченный отец. Я решила не вмешиваться, их жизнь — это их жизнь. Больше всего беспокоило, что не видела между ними любви. Помню, Маше исполнился годик, я пришла поздравить внучку. «Машка не моя, но ничего, я к ней привыкну», — гнул свое зять. Застолье, теплые слова, пожелания, и тут встает Даша с бокалом. Я приготовилась слушать, потому что любила, когда моя умница брала слово (она умела красиво сказать), и вдруг дочка поднимает глаза на мужа и тихо-тихо произносит: «Я хочу, чтобы ты меня любил». В ответ — ни слова. Запало неловкое молчание, его нарушал только детский лепет. Эта сцена легла мне на душу тяжким грузом. И все-таки старалась относиться к зятю, как к сыну, не искать в нем недостатков. Одним словом, училась жить рядом с ними, помогать (устроилась на вторую ставку в поликлинике) и любить, но при этом не вмешиваться.
Поначалу Татьяна даже радовалась, что молодые поселились в Лиманах: ее родители часто болеют, теперь хоть под присмотром. Но для Дашиного деда-сердечника подобный «присмотр» обернулся такой нервотрепкой, что пенсионер чаще лежал на больничной койке, чем дома на диване.
- Старики твои неправильно живут, — учил Дашу супруг. — Зачем тратить столько денег на лечение? Средства можно применить разумнее, старость ведь не лечится! Мои дед с бабкой от таблеток отказались принципиально: сколько Бог отпустил, столько и будет.
Разногласия возникали по малейшему поводу, Даша плакала, пенсионеры то и дело звонили в Николаев Татьяне: «Приезжай, здесь опять скандал». В конце концов старый хозяин слег и вскоре умер.
- Толику нравилось издеваться над молодой женой, — вспоминает Татьяна. — Прибежала как-то дочка ко мне в поликлинику, глаза огромные, запыхалась: «Мамочка, он сказал, что отнимет Машку! Лишит меня материнства». «Глупенькая, — утешала я, — на каких основаниях? Да и зачем ему ребенок? Тем более нелюбимый».
- Внучке было два года, когда Даша сообщила, что разводится, — рассказывает Татьяна. — Собрала вещи мужа и попросила его уйти. Я в слезы: «Зачем сиротить малышку? Может, как-то притретесь?» Но она и слышать не хотела. Переехала ко мне в город, Машу устроила в садик, восстановилась в институте. «Мамочка, как ты была права, когда не отпускала замуж! — качала головой. — Не прожила с ним, а промучилась». Толика поначалу Дашина решительность шокировала. Он любил Лиманы, любил наш дом, где почти у самого порога плескалось море, да и жилось ему там беззаботно: пенсии стариков, моя зарплата позволяли расслабиться, рыбачить целыми днями, сидеть на веранде с бутыл-кой пива. «Пришлю братков, вы еще пожалеете!» — пообещал на прощание моей маме обиженный зять. Никто, кроме Даши, эти угрозы всерьез не воспринял. «Ну что он тебе сделает?!» — успокаивала я дочку. «Ты его не знаешь!» — тревожилась она.
Даша попросила Толика, чтобы разводом занялся он, но оформить расставание пара не успела.
- Дочка засобиралась на выходные с Машенькой в Лиманы, — вспоминает Таня. — «Понимаешь, Толик попросил приехать в село, хочет купить нам детскую коляску», — объяснила дочь. Я удивилась: за полгода, что они врозь, папа передал ребенку только мячик, совочек для песочницы и пару носков. Никогда ни копейки! Чего вдруг решил раскошелиться? Так не похоже на него! Да и есть у Маши коляска… Будто чувствуя мою тревогу, дочка сказала: «У него уже давно другая женщина. Ну почему бы нам не сохранить нор-мальные отношения ради ребенка?» Коляска, оказалось, была просто предлогом, чтобы заманить Дашу в капкан.
«Даш, будь осторожней! В Лиманах неделю назад убили девушку, ты знаешь?» — спросила Татьяна. «Да, мам, — ответила дочка. — Не волнуйся, все будет в порядке». В селе ее знают и любят. Кого бояться? Так они попрощались, не подозревая, что больше не увидятся.
- В пятницу вечером Даша уехала, а в субботу в полдень мне позвонила мама и сообщила, что ее нет, пропала, — не может унять дрожь в пальцах собеседница. — «Она с Толиком», — успокоила я маму. Но выходные уже были на исходе, Даши нет, ее телефон не отвечает. Наша бабуля помчалась в соседнее село, где Толик жил с мамой и братом, но там ничего о внучке не знали. Позже зять связался со мной, тоже будто волновался: договаривались, мол, о встрече, но Дашина мобилка два дня молчит. А в воскресенье вечером мою девочку нашли мертвой. Маньяк! Уже никто не сомневался: точно, его рук дело. Настораживало только одно: пятничным вечером Даша постучалась к бабушке, вместе с Машей поужинали и доця сказала, что на пять минут заглянет к подружке, та живет через дорогу. Но почему-то Даша оказалась в другом месте. Последний день октября, поздний вечер. Разве могла она в темноте уйти далеко от дома одна? И зачем? С ней кто-то был, причем кто-то знакомый… Однако эксперт уверил меня, что обе женщины убиты одним человеком, почерк тот же. Значит, все-таки маньяк. На Толика я не могла даже подумать, не монстр же он! Да и милиция проверяла их на причастность к преступлению, у зятя стопроцентное алиби.
- Вечером, когда убили Дарью, Анатолий был в гостях у своих друзей, — рассказал «ФАКТАМ» Игорь Покрас, старший следователь по особо важным делам УМВД Украины в Николаевской области. — Те сперва заверили нас, что он не отлучался. Искали-то маньяка, и перепроверять эти свидетельства поначалу не стали. Мы вели сложную работу: подняли дела всех, кто когда-либо попадал в поле зрения милиции в связи с сексуальными расстройствами, «просеяли» тысячи людей, но никаких результатов — маньяк не оставил следов. Потом оказалось, что Анатолий попросил друзей молчать о его получасовой отлучке: сославшись на то, что якобы не выключил обогреватель на даче, где он в Лиманах остановился, сел на велосипед и уехал. Позже сам подозреваемый показал нам, куда выбросил мобильный телефон своей жертвы. Рота солдат в ледяной воде озера косила камыш целую неделю, прежде чем удалось достать улику. На Дашином телефоне два входящих звонка роковым пятничным вечером прямо указывали на того, кто с ней расправился. Анатолий позвонил жене, вызвал ее из дома, встретил и убил.
- Игорь Владимирович, а зачем ему понадобилось убивать Дашу?
- Объяснял, что из-за ребенка: мол, если разведутся, он больше не увидит девочку. На самом деле, думаю, не простил ей уход. У Дарьи появился молодой человек, и он понимал, что вернуть жену не удастся. Ревновал, конечно.
У Татьяны на этот вопрос иной ответ. Убитая горем женщина уверена: зять руководствовался меркантильными интересами.
- Квартиру в Николаеве мы ранее оформили на Дашу, — говорит мама погибшей. — Главные же наследники дочери — ее муж, ребенок и я. Бабушке нашей под восемьдесят, у нее добротный дом и приличный надел земли в курортной местности. Меня Толик убрал бы со своего пути. И все бы принадлежало Маше, а значит, и ему. Зачем работать, напрягаться? Помню, едем из морга, звонит Толик: «Мне
в садике не отдают Машулю, вынужден вызвать милицию». «Приезжай в Лиманы, — отвечаю, — здесь милиции много». Конечно, в садике его не знали, вот и не отдавали. В опекунском совете мне прямо сказали, что внучку смогу видеть только с его разрешения и в его присутствии. «Вы с ним лучше по-хорошему», — советовали. Толик же полным ходом принялся «приватизировать» Машеньку, а меня — ставить на колени, как в свое время Дашу.
- На одном из судебных заседаний я сидела рядом с мамой Толика, — вступает в разговор Дашина бабушка. — «За что он ее?» — спрашиваю у свахи. «А зачем вы его выгнали?» — вопросом на вопрос ответила та.
В милиции рассказывают, что, готовясь к преступлению, Анатолий принялся с карандашом в руках штудировать детективы — заимствовал приемы, искал удачные ходы. Там и почерпнул идею «повесить» убийство жены на якобы орудовавшего в селе маньяка. Смерть первой жертвы, 16-летней девочки, которую ее бабушка накануне трагедии забрала из интерната (в селе ребенку будет лучше), стала своеобразной декорацией к жуткому спектаклю. Анечка оказалась вовлечена в страшную игру. Позже, уже находясь под следствием, убийца выкручивался и утверждал, будто просто… перепутал ее со своей супругой. Однако в приватном разговоре с другим подследственным в тюремной камере Дашин муж признался, что допустил досадную оплошность: если бы не позвонил жене, а просто выследил ее, сыщикам вряд ли удалось бы распутать это преступление.
- Когда заканчивался процесс, — говорит Дашина бабушка, — Толик в своем последнем слове вдруг обратился к родственникам убитой им 16-летней Анечки: «Очень признателен вам, что пришли попрощаться с моей женой Дашенькой, когда ее хоронили, принесли цветы. Воистину добрые люди… » Не знаю, как у него язык повернулся, ведь первое преступление вообще чудовищное, потому что бессмысленное. Разве чужой ребенок был в чем-то виноват?!
Апелляционный суд Николаевской области признал 30-летнего Анатолия Денисенко (фамилия и имя изменены. — Авт. ) виновным в двух жестоких убийствах и приговорил его к пожизненному заключению. Подсудимый счел наказание излишне суровым и подал кассационную жалобу в Верховный суд.
- Попав в наш дом, Толя поначалу с гордостью рассказывал, как его мама разводит кроликов, — вспоминает Татьяна. — «Моей обязанностью, когда подрос, стало забивать ушастиков, поэтому постоянно ходил с молотком, даже спал в обнимку с ним», — хвастался зять. Он и девчат убил молотком. Как кроликов.
Татьяна ждет, когда Верховный cуд поставит точку в страшном семейном деле. «Чтобы в суде поднять вопрос о лишении Анатолия Денисенко отцовства, — делится женщина планами. — Вычеркну его из нашей жизни». Машеньке пошел пятый год. Однажды, услышав от кого-то, что маму убил Денисенко, она задумчиво спросила: «Денисенко? Но я тоже Денисенко… » Папу она видела очень давно и практически не помнит.
- Знаете, о чем жалею? — на прощание спрашивает Дашина мама. — Отпуская детей в их взрослую жизнь, родители боятся вмешиваться. Вот и я деликатничала, старалась лишний раз не совать нос в дела дочери. Теперь только понимаю: это не личная жизнь, это просто жизнь. В 17 лет можно таких дров наломать! Если над вашим ребенком издеваются, не закрывайте глаза в надежде, что все само рассосется. Мудрая мать — не та, которая отходит в сторону. Никогда не прощу себе, что боялась показаться навязчивой. Да что теперь сетовать? Утешаю себя только тем, что вырвала Машеньку из лап папаши-чудовища.