В Комсомольске на Полтавщине три несовершеннолетние девчонки жестоко поиздевались над ровесницей, требуя вернуть серебряный браслет, оставшийся у нее от парня, с которым та раньше встречалась
Шестнадцатилетняя Олеся уже и думать забыла о Викторе — своем бывшем ухажере. Он уехал в Днепропетровск, а девушка встречается с другим парнем. На память о прежней любви у нее остались только рубцы на руках — грубые, до сих пор болезненные. Но Виктор здесь ни при чем. За него Олесе «отомстили» подружки…
Я попросила следователя назвать стоимость тонкого серебряного браслета, из-за которого девочки-подростки устроили подруге трехчасовую экзекуцию, и услышала в ответ, что мужское украшение… вообще не фигурирует в материалах уголовного дела.
Доказательств тому, что Валентина, Ирина и Анна симпатизировали Виктору, у следствия нет (в противном случае было бы понятно, что в девочках взыграла ревность). Увы, пообщаться с «мстительницами» не удалось — никто из их родителей (девочки несовершеннолетние) не дал на это разрешения.
По словам Олеси Луговой, бывшая одноклассница Валя вместе с Аней и Ирой вызвали ее на перемене (дело было в мае, Олеся училась тогда на первом курсе техникума в Комсомольске) «для важного разговора».
— Виктор попросил нас забрать у тебя браслет, — заявили девочки. — Ты поступила нечестно. Поэтому мы хотим научить тебя жить правильно.
Для начала подружки потребовали, чтобы Олеся стала перед ними на колени. Та ответила: «Хоть убейте, но я этого не сделаю!» И тем самым, видимо, невольно подтолкнула подростков на более решительные действия. Девчонки, заломив Олесе руки, потащили ее… убивать.
— Валентина, Ирина и Анна привели меня в городскую лесопарковую зону, — вспоминает Олеся. — Убежать было невозможно: их три, а я одна. Да поначалу я и не боялась, поэтому никого не звала на помощь. Испугалась, только когда из разбитого носа потекла кровь. Потом потеряла сознание…
Между тем подруги вошли в раж. О браслете уже никто не вспоминал. Зато каждая стремилась доставить как можно больше мучений своей жертве. Сначала Олесю били руками по лицу, а когда она упала — ногами в лицо и живот. Просьб о пощаде будто не слышали. Лишь перетаскивали жертву с места на место, поглубже в парк.
— Помню, вдалеке прошли два или три человека, — говорит Олеся. — Едва девочки замечали кого-то, тут же закрывали мне рот, а сами начинали громко смеяться, делая вид, что просто дурачатся. «Что ты тут лежишь? — кричали. — Вставай! Поигралась, и хватит!»
Потом Аня сказала: «Сейчас будешь рыть себе могилу». К тому времени я так ослабела, что едва могла пошевелиться. Начала было грести землю, но руки не слушались. Упала, не в силах подняться. Тогда подружки начали рассуждать, какой смертью я должна умереть. Остановились на том, что заставят меня резать вены. Насобирали битого стекла. «Давай, приступай!» — скомандовали. Я взяла осколок и стала тупым концом водить по левой руке. Было больно и страшно, но кровь не шла. Тогда Ира пришла мне «на помощь». «Пусть Валька порежет тебе вены», — предложила она.
Закатав рукав старенькой куртки, Олеся показывает красные следы от порезов.
— Аня с Ирой меня держали, а Валентина взяла «розочку» и провела мне по руке, — ежится девушка от жутких воспоминаний. — Брызнула кровь. Мне стало еще хуже, а «подружкам» еще веселее. Валька снимала весь этот кошмар на видеокамеру своего мобильного телефона.
Потом меня заставили написать предсмертную записку. Откровенно говоря, я была в таком состоянии, что и сама хотела попросить своих мучительниц о смерти.
Олеся достала из сумки ручку и лист бумаги и вывела дрожащей рукой: «Дорогая мамочка, прости меня за все и не вини никого в моей смерти…»
От гибели девушку спас четвертый, самый большой порез вены. Олеся в очередной раз потеряла сознание.
— Придя в себя, я услышала, как девчонки кому-то звонят и говорят, что они убили человека, — продолжает Олеся Луговая. — Похоже, им не поверили. Но, видимо, они все-таки испугались последствий. «Ты иди, и мы пошли отсюда», — сказали девочки и ушли. А я осталась под сосной. У меня болела голова, кровь не останавливалась, началась рвота. Какое-то время я вообще ничего не понимала. Потом собралась с силами, встала и, шатаясь, побрела. Вышла к городской больнице. Там в туалете увидела себя в зеркале и ужаснулась. Правый глаз заплыл, нос и губы расквашены, белая кофта в крови. Я застирала одежду, расчесалась, прикрыла челкой глаз и потихоньку пошла домой.
Олесю встретила мама, которую только привезли из роддома с малышкой. Увидев, в каком состоянии старшая дочь, мать начала выяснять, что случилось, и хотела уже звонить в милицию. Олеся ее остановила: «Не нужно, чтобы об этом кто-то знал. Отлежусь, пройдет».
Однако утаить случившееся оказалось невозможным. На следующий день, когда Олеся не появилась в приюте (где она временно находилась вместе с братом, пока семья ожидала пополнения), там забили тревогу. Девушка сказала, что упала на уроке физкультуры, но ей не поверили. Чтобы в рукоприкладстве не заподозрили маму, пришлось рассказать правду. Медсестра приюта вызвала скорую помощь. У пострадавшей диагностировали сотрясение мозга, травмы правого глаза и правой руки. Двенадцать суток Олеся провела в больнице.
— Инцидент произошел весной, но об издевательствах над несовершеннолетней стало известно только недавно в ходе расследования уголовного дела, возбужденного по факту грабежа, — рассказал старший следователь следственного отдела Комсомольского городского отдела милиции Дмитрий Страшко. — Поиздевавшись над Олесей Луговой, девушки отобрали у нее мобильный телефон, о чем ее мама заявила в милицию. Мы установили, что неприязненные отношения между потерпевший и ее обидчицами возникли еще до разборки в лесопарковой зоне, а браслет был лишь поводом для очередного выяснения отношений. Пятнадцатилетние девчонки хотели таким образом самоутвердиться, завоевать авторитет в кругу знакомых. Агрессию по отношению к бывшей подружке они объясняют тем, что им было… скучно. Их матери (все подростки воспитываются без отцов) узнали о том, что совершили их дети, от милиции. И были в шоке. Сейчас девочки состоят на учете в криминальной милиции по делам детей. Возбуждено уголовное дело по статьям «Грабеж» и «Пытки». Максимальный срок, предусмотренный за пытки, — пять лет. У подследственных есть смягчающие обстоятельства, которые будут учтены судом, однако это не является основанием для условного наказания.
— Я хочу, чтобы их посадили, — не скрывает Олеся. — С Аней не общаюсь. Поначалу она звонила мне в больницу, просила прощения. Но очень скоро я поняла: Аня ждет от меня только одного: чтобы я забрала заявление из милиции. От Валентины только и слышу: «Я тебя убью (или повешу, или утоплю). У меня в милиции все куплено…» Только Ира, с которой мы были близкими подругами, призналась мне, что неправильно поступила и готова отвечать перед судом.
P.S. Все имена несовершеннолетних в публикации изменены.
P.P.S. Автор благодарит за содействие в подготовке материала начальника отдела по связям с общественностью Управления МВД Украины в Полтавской области Юрия Сулаева.
Фото автора