В районных отделениях милиции первыми узнают о пустующем жилье, оставшемся после смерти одиноких пенсионеров, алкоголиков и наркоманов. А далее срабатывает «цепочный» механизм незаконного его присвоения
36-летняя львовянка Алена Сущенко (на фото) вместе с двумя маленькими детьми, один из которых инвалид, вот уже несколько лет вынуждена скитаться по квартирам знакомых и съемным углам. А ведь о матери-одиночке и ее малышах давно позаботилось государство, выделив отдельную квартиру на улице Антоновича.
Но произошло непредвиденное — жилье захватил… сотрудник одного из райотделов милиции Львова. Суды признали право Алены на квартиру, однако капитан милиции отказывается выселяться…
— Когда я узнала, что горсовет выделил мне отдельную квартиру, радовалась безмерно! — вспоминает Алена. — В очереди на жилье еще с 1971 года стояла моя мать. Не дождалась — умерла. Я перерегистрировала очередь на себя и, для верности, встала еще на одну — как одинокая мать. Мой отец тоже умер, так что помощи ждать не приходилось. Детки часто болели, недосыпали. Ведь каково жить в съемном жилье? По сути, эту квартиру мама, а потом и я ждали почти полвека!
В апреле 2008 года Алене Сущенко выдали смотровой ордер. Квартира после смерти одинокой старушки была опечатана, но в жэке выдали ключи и направили сопровождающего. В двухкомнатной квартире Алена и пришедшая с ней подруга увидели только кучу мусора. Подруга успокоила: «Ничего страшного, мусор выбросим, сделаем потихоньку ремонт. Главное, что у тебя и детей наконец крыша над головой появилась!» Однако для получения этой «крыши» нужно было еще собрать массу справок. И пока женщина бегала по всем инстанциям, оформляя нужные документы, незаметно прошло пять месяцев. Наконец 10 октября 2008 года женщина получила в горсовете Львова долгожданный ордер.
— В тот же день с подругой пошли к своему уже дому, — тихонько утирая слезинку, вздыхает Алена. — Строили планы на будущее, думали, где лучше расположить детскую комнату. Каково же было наше удивление, когда в моей квартире мы застали мастеров-ремонтников и женщину, которая нас уведомила: жилплощадь принадлежит ее мужу — офицеру одного из райотделов милиции Львова.
Отойдя от шока, Алена стала расспрашивать женщину, как они тут оказались. Ответ еще больше поразил: она с мужем и дочерью, оказывается, живут тут с… 2004 года, присматривали за пожилой женщиной — основной квартиросъемщицей, пока та не умерла в марте 2008 года.
— И тут я возмутилась! — продолжает Алена. — Как же так, говорю, 6 апреля я видела опечатанную квартиру, в ней ни воды, ни света, ни газа, никаких ваших вещей — лишь горы мусора. Как вы тут могли проживать?!
В ответ жена правоохранителя лишь ехидно рассмеялась: «Это вы доказывайте, что мы здесь не проживали. А Франковский районный суд Львова уже принял решение в пользу моего мужа!» И показала мне постановление суда от 16 сентября 2008 года о выделении ордера ее мужу на жилье. На основании того, что тот, будто бы согласно устной договоренности о пожизненном содержании, проживал одной семьей с умершей старушкой, вел с ней общее хозяйство. Свидетелями якобы выступали соседи и сослуживцы капитана по райотделу. Нам пришлось уйти ни с чем…
Алена, понимая, что новая «хозяйка» жилья явно говорит неправду, бросилась выяснять ситуацию в жэк. Там лишь развели руками: «А что мы могли сделать? Суд обязал нас прописать милиционера с семьей. Даже несмотря на ваш ордер на вселение!» Кроме того, Алена узнала, что «новоселы» лишь на днях оплатили долги умершей за коммунальные услуги. Мол, старушка не платила за услуги с 2004 года — свет, воду и газ отключили еще… несколько лет назад. Но как же тогда капитан ухаживал за ней, жил у пенсионерки почти четыре года со своей семьей?! Алена опять пошла к злополучному дому. И, дождавшись вечера, расспросила людей о новом жильце. Выяснилось: милиционер появился в квартире лишь в сентябре 2008-го. Выходит, умершая с ним даже не была знакома?
Эти, мягко говоря, нестыковки заметил и исполком Львовского городского совета. Чиновники подали апелляционную жалобу на решение Франковского райсуда. Ведь согласно Жилищному и Гражданскому кодексам, если нет нотариально засвидетельствованного договора о пожизненном содержании и если человек не является прямым родственником умершего квартиросъемщика, то квартира, поскольку она не приватизирована, переходит на баланс города, а устный договор содержания должен быть признан недействительным. Апелляционный суд жалобу горсовета удовлетворил, и решение Франковского райсуда не вступило в силу. Значит, выданный горсветом ордер Алене Сущенко снова становится действительным.
— Тем не менее капитан отказался покидать жилье! — поражается Алена. — Он снова обращается во Франковский райсуд с иском против решения горсовета, просит признать мой ордер недействительным. При этом на заседания не всегда является. Так тянулось три года.
На процессе обнаружилось: отсутствуют акты проверки паспортного режима, подтверждающие слова истца о том, что он проживал вместе с пенсионеркой в течение четырех лет. Более того, 4 апреля 2008-го составлен акт жэка: после смерти пенсионерки в квартире никто не проживает. Потому помещение и было опечатано! Это подтверждено актом приема квартиры на баланс горсовета: «Помещение свободно. В нем находятся только вещи покойной. Квартиру опечатали, ключи отданы в жэк»…
О том, что офицер до смерти квартиросъемщицы никогда не проживал у нее в квартире, подтверждает в некоторой мере и его рапорт на имя тогдашнего начальника городского управления милиции Игоря Цыкало с просьбой выделить ему пустующее жилье. Игорь Цыкало обратился в горсовет с прошением предоставить его сотруднику данную свободную квартиру 12 июня 2008 года. Почти через три месяца после смерти пенсионерки! Горсовет отказал, так как в то время уже было принято решение о выдаче ордера Алене Сущенко.
21 апреля 2011 года райсуд отказал капитану в удовлетворении его иска, но тот подал апелляционную жалобу. Однако и апелляционный суд в конце августа оставил ее без удовлетворения. Ордер Сущенко окончательно был признан действительным, а квартира - принадлежащей ей законно.
— Я не могу понять, что происходит в нашем «правовом» государстве! — недоуменно жалуется «ФАКТАМ» Алена. — Мне, матери-одиночке с двумя маленькими детьми, один из которых инвалид, Львовский горсовет выделяет жилье, которое оккупирует офицер милиции и отказывается выселяться даже после решения судов в мою пользу! Набегавшись по процессам и устав от них, я все же была вынуждена подать иск о выселении капитана. Но почему за свою выстоянную в очереди квартиру я должна почти четыре года судиться со стражем правопорядка?! Где его офицерская честь, человеческое достоинство, простое сострадание к мальчику-инвалиду, который не может попасть в свою квартиру?
Из-за скитаний по съемным углам я не могу купить детям новую одежку, нормальную еду, медикаменты. Грядет зима, а я даже картошкой не запасаюсь. Где ее хранить? По ночам подрабатываю — торгую в киоске, но денег все равно не хватает. Днем тоже работаю и ухаживаю за своими близнецами. Юра у меня здоровый, а у Александра эпилепсия. Мальчикам уже 10 лет и три с половиной года они могли бы жить в тепле и уюте, но…
Я много раз обращалась с заявлениями о неправомерных действиях правоохранителя к его начальству. Но все делают вид, что это их не касается. На жалобы о самозахвате квартиры и просьбы выселить жильца приходят ответы: милиция не будет вмешиваться в гражданско-правовые дела…
— Мы уже подали иск о выселении офицера милиции, — сообщила в своих комментариях «ФАКТАМ» адвокат Мария Маевская. — Намерены обратиться в прокуратуру, чтобы привлечь его и к ответственности. Готовимся идти и на прием к руководству львовской областной милиции. Пусть примут меры, скажут нам, что у них за сотрудник такой, который даже после решения судов не желает отдать квартиру малоимущей и беззащитной женщине с двумя детьми.
Но я прекрасно понимаю, что «ворон ворону глаз не выклюет», поэтому надежды на руководство областного управления нет. Значит, опять будем судиться. Получается, что уже в несколько заседаний не являются ни ответчик, ни представители горсовета. Хотя из-за неправомерного захвата квартиры одинокая мать должна годами бегать по судам.
И она не одна такая! Ко мне уже обращались несколько потерпевших, у которых обманным путем другие сотрудники того же райотдела отобрали квартиры. В местных отделениях милиции первыми узнают о пустующем жилье, имеют данные об условиях проживания одиноких пенсионеров, алкоголиков и наркоманов. Далее действует хорошо отработанный «цепочный» механизм незаконного присвоения жилья, которое потом продается. Судьи об этом, как правило, хорошо знают, но не боятся даже жалоб в Высший совет юстиции…