Ровно 80 лет назад, 5 января 1932 года, родилась Раиса Максимовна Горбачева
Сразу после избрания Генеральным секретарем ЦК КПСС в марте 1985 года Михаил Горбачев посетил Украину. Все обратили внимание на то, что в этой официальной поездке его везде сопровождала супруга.
О том, какой переполох вызвал в Киеве приезд четы Горбачевых, как готовилась программа пребывания Раисы Максимовны и что осталось за кадром этого визита, «ФАКТАМ» рассказала заместитель председателя Киевского горисполкома в 1975-1991 годах Галина Менжерес.
— Визит в Украину супруги Генерального секретаря ЦК КПСС застал вас врасплох?
— Высокопоставленные гости часто приезжали к нам с супругами: первые секретари компартий союзных республик, лидеры социалистических стран, а также президент Франции и премьер-министр Канады, — рассказывает председатель Союза женщин Киева Галина Менжерес. — В таких случаях мы готовили отдельную программу пребывания жены официального лица в Киеве. Так что я спокойно продумала, что предложить Раисе Максимовне, согласовала план мероприятий. Один экземпляр программы — на мелованной бумаге, с гербом и печатью — оставила себе, второй передала Раде Гавриловне Щербицкой (супруга первого секретаря ЦК Компартии Украины. — Авт.), третий — Раисе Горбачевой.
— Неужели предусмотрели все до мелочей?
— Именно так. Только визит Горбачевых в Киев начался с отступления от общепринятых правил. Накануне встречи в аэропорту мне позвонил Костя Продан (помощник Владимира Васильевича Щербицкого. — Авт.) и строго предупредил: «Из Борисполя твоя машина будет следовать под вторым номером!»
Я опешила. Обычно первым в правительственном кортеже идет автомобиль официальных лиц, а мы с супругой высокого гостя замыкаем колонну. За нашей машиной может следовать только охрана. А тут вдруг мое авто будет вторым, а за ним — председатель Совета министров Украины Александр Ляшко, председатель Президиума Верховного Совета УССР Валентина Шевченко. Уму непостижимо!
Встретили московских гостей, сели во вторую машину: Раиса Максимовна и Рада Гавриловна — на заднем сиденье, я — к ним лицом на откидном стуле, а рядом с водителем — охранник, который, помнится, еще с Леонидом Ильичом Брежневым работал. Только расположились, как московская гостья обратилась к пожилому телохранителю: «Откройте окно! Здесь задохнуться можно!» День был действительно жаркий, но в правительственном ЗИЛе работал кондиционер.
Охранник, не поворачивая головы, нажал кнопку на дверце, стекло опустилось. Через пару минут раздается: «Вы ведь так можете нас заморозить!» Стекло сразу же поднялось.
После этого Раиса Максимовна объявила: «С Радой Гавриловной я немного знакома. Мы один раз отдыхали вместе. А вас я не знаю. Как ваша фамилия?» И достает блокнот и карандаш, чтобы записать. Я так растерялась, что забыла о своих визитках, об имеющейся у нее программе пребывания с фамилиями сопровождающих, и пролепетала: «Да у меня такая сложная фамилия…»
Супруга Щербицкого пришла на помощь: «Это наша Галина Николаевна. У нее очень интересная и редкая фамилия. Мен-же-рес». Горбачева записала мою фамилию по буквам.
В Киеве Михаил Сергеевич должен был проводить в здании ЦК заседание Политбюро, а для Раисы Максимовны мы запланировали посещение художественной выставки, посвященной 40-летию Победы. Народные умельцы даже подготовили ей подарок — кожаную сумочку ручной работы.
«Ни на какую выставку мы не едем, — заявила вдруг Горбачева. — Что вы меня выставками решили утомить? В Ленинграде выставка, в Москве тоже выставка. Нет. Мы сейчас поедем в ЦК партии. Вы найдете свободную комнату, где и обсудим программу пребывания. Я должна быть там, где будет Михаил Сергеевич».
— Интересно, как отреагировала на это супруга Щербицкого?
— Рада Гавриловна все время молчала. Я ею просто восхищаюсь: настолько выдержанная и воспитанная женщина! А я держалась из последних сил.
Правительственный кортеж повернул на улицу Банковую (тогда Орджоникидзе. — Авт.), к ЦК партии. Я в это время лихорадочно соображала, как буду искать в ЦК свободную комнату. Можно подумать, что там их полно! И что обсуждать? Сто раз утвержденную программу?
У здания ЦК нас встретил председатель Киевского горисполкома Валентин Арсентьевич Згурский. Сказала ему тихонько: «Нужна свободная комната!». Згурский прошептал: «142». Я широким жестом пригласила первую леди в ЦК.
Комната 142 находилась слева от центрального входа. Зашли, а там… накурено так, что топор можно повесить! Да еще какой-то резкий запах ваксы или кирзовых сапог. Видимо, до этого там отдыхали охранники. Я аж обрадовалась! Подумала: «А что вы хотели? У нас в ЦК нет свободных комнат, кроме курилки для охраны и туалетной». Если бы Раиса Максимовна возмутилась, я бы ей так прямо и ответила. Но она почему-то промолчала.
— А чем, например, интересовалась в Киеве супруга президента Франции Жискар Д'Эстена?
— Она демонстрировала спокойствие. Тонкая, воспитанная. Мы побывали во Дворце пионеров. Когда француженке вручили поделку из дерева, она взяла подарок и сказала: «Натуральное дерево мы скоро будем рассматривать как драгоценность». За весь визит — только одна фраза.
А тут в который раз Раиса Горбачева говорит: «Сейчас Михаил Сергеевич выйдет после заседания Политбюро и расскажет свою программу. Мы будем там, где и он».
Я попыталась уговорить супругу Генерального секретаря не ехать к памятнику Ленину, где Михаил Сергеевич собирался пообщаться с людьми. Предложила посетить Дом моделей на улице Шота Руставели,16.
«Это тот Дом моделей, где вы подарили жене американского посла крепдешиновое платье?» — «Вы и об этом знаете?» «Я завела в Москве порядок, — доверительно призналась Раиса Максимовна. — Ежегодно на 8 Марта буду принимать супруг послов. В этом году мы уже встречались, и жена американского посла похвалилась подарком из Киева». «Да, — говорю, — мы
*Управляющий делами Совета министров УССР Константин Бойко встречает (слева направо): Галину Менжерес, Раису Горбачеву и Раду Щербицкую перед экскурсией по Мариинскому дворцу. Киев. 1985 год (фото из архива Галины Менжерес)
— Может, следовало накормить гостей, чтобы они стали сговорчивее?
— Обед у нас традиционно планировался на 13.00. Гостей ждал накрытый стол в Доме приемов напротив гостиницы «Киев» на Печерске. Михаил Сергеевич зашел в зал, потирая руки в предвкушении застолья, и поинтересовался: «Что пить будем?» Владимир Васильевич доложил: «В соответствии с антиалкогольным указом — сок: томатный, яблочный, виноградный». Горбачев осекся.
За столом обедали семь человек: Владимир Щербицкий и Михаил Горбачев с супругами, Александр Ляшко, Валентина Шевченко и я. Михаил Сергеевич не умолкал ни на минуту, его речь лилась сплошным потоком. Владимир Васильевич молчал, сидел весь багровый, опустив голову.
Генеральный секретарь сообщил, что недавно у него состоялся разговор с президентом США Ричардом Никсоном. Наверное, придется вскоре ехать в Соединенные Штаты. Вдруг, как гром среди ясного неба, раздался голос Раисы Максимовны: «Михаил Сергеевич, я впервые об этом слышу. Какая Америка? Тебе нужно отдохнуть!»
Все склонились к своим тарелкам, у Владимира Васильевича прямо желваки заходили. А супруге Генсека хоть бы что. Да и Михаил Сергеевич продолжил монолог. Наконец обед закончился. Мужчинам предстояла поездка на авиазавод. Раиса Максимовна, сломав нашу послеобеденную программу, отправилась вместе с Михаилом Сергеевичем.
— Видимо, Раису Максимовну интересовали успехи киевских авиастроителей?
— На авиазаводе Генеральный конструктор Петр Балабуев старался заинтересовать Генерального секретаря новой разработкой антоновцев. Возможно, ему это удалось, потому что Михаил Сергеевич уточнил: «Скажите, а из начинки что-нибудь отечественное есть?» «Кое-что, но в основном импортное», — признался известный авиаконструктор.
Петр Балабуев пригласил гостей подняться в самолет. Рада Гавриловна, Валентина Семеновна и я остались внизу: ведь подниматься по отвесной стремянке в юбке было неудобно. А первая леди в легком платье пошла вслед за мужем и Щербицким. Что она рассматривала в салоне самолета, не знаю.
Во время визита Михаила Горбачева в Верховном Совете УССР состоялось собрание партийно-хозяйственного актива, на котором Генеральный секретарь выступал с докладом. Я в это время возила его супругу по городу. Побывали мы и на Подоле, в здании нынешней Киево-Могилянской академии (тогда Военно-морское политическое училище. — Авт.). Зашли в фонды, я показала гостье альбом с семейными фотографиями Николая II, рассказала, что это наше самое старое учебное заведение, и в 1734 году здесь учился Михаил Ломоносов. Раиса Максимовна слушала и удивлялась: «Вы такое говорите! Что, Могилянская академия старше Московского университета?» «Почти на 100 лет!» — подтверждаю. «Я все это должна проверить», — первая леди опять достала свой блокнотик.
Посетила супруга Генсека и Центральный гастроном на Крещатике. А там — очереди в кассы, давка у прилавков. Охранники оттеснили людей, чтобы Раиса Максимовна могла подойти к продавцу. «Как вы масло продаете?» — любопытствует. Продавщица продолжала обслуживать покупателей, не обращая на нее внимания. Скорее всего, просто не узнала. Я вмешалась: «Извините, пожалуйста, наша гостья, Раиса Максимовна Горбачева, спрашивает, сколько масла вы отпускаете в одни руки?» — «Сколько кому надо, столько и продаем!» «Целый день торгуете?» — уточнила первая леди. «Да, целый день».
Московская гостья с помощью охраны протиснулась к другой продавщице. Та как раз отпускала шоколадное масло. «А что, и такое бывает?» — удивилась Горбачева.
В машине первая леди подытожила: «У вас в Киеве масла отпускают, сколько хочешь. Даже шоколадного. Большой выбор колбас…» Я сказала: «Это же Киев, столица Украины, житницы страны. Вы хотите, чтобы у нас уже и этого не было?» Раиса Максимовна опешила и замолчала. А перед отъездом в аэропорт и Горбачев заявил: «Вы живете здесь, как на курорте. У вас здесь такая зелень, река».
«Михаил Сергеевич, — ответила я, — всю эту красоту мы создали своими руками, на субботниках-воскресниках, в ходе весенних и осенних месячников по благоустройству и озеленению. Поэтому в Киеве на одного человека приходится 285 квадратных метров зеленых насаждений». Выслушав меня, Горбачев обратился к первому секретарю ЦК КПУ: «У вас столько зелени на одного человека, что вам нужно урезать фонды по мясу и молоку». Владимир Васильевич глянул на Генсека и обронил: «Я вижу, вы скоро фонды на воздух нам утвердите». И первым сел на заднее сиденье, хлопнув дверцей. А Михаил Сергеевич стал со всеми прощаться.