15-летний киевлянин Женя Зубаль получил глубокие ожоги 70 процентов поверхности тела, которые считаются смертельными, и тяжелую травму спинного мозга. К счастью, парень выжил. Теперь ему предстоит пройти долгий путь восстановления
Сейчас Женя учится ходить. Дается ему это очень тяжело. Но друзья, которые были рядом с ним в день происшествия, и теперь постоянно навещают парня, помогают ему подниматься с постели.
— Сыну еще предстоит долгая реабилитация, ведь у него почти не поднимается левая рука, ему сложно ходить, — говорит мама парня 35-летняя Ирина. — Но главное, что он жив. Месяц, пока Женя находился в реанимации, врачи даже не давали прогнозы, придет ли он в себя. Его ударил ток высокого напряжения. Это произошло, когда сын вместе с друзьями проходил мимо составов, стоящих в депо, и забрался на вагон ради интереса…
*Женя сейчас не может обходиться без посторонней помощи, поэтому мама постоянно находится рядом с сыном
— Тренированный крупный парень за эти несколько месяцев лечения заметно похудел и ослабел, — объясняет заведующий отделением реанимации Киевского городского центра термической травмы Владимир Калашников. — Но я без преувеличения говорю: он чудом остался жив! Ведь через тело Жени прошел ток напряжением около 20 тысяч вольт. В результате такой травмы у человека обугливается кожа, страдает работа сердца, сосуды. В некоторых местах у Жени были настолько глубокие ожоги, что пришлось удалить части мышц. После удара током парень упал на асфальт, травмировав шейные позвонки. Произошел ушиб спинного мозга. Он был в крайне тяжелом состоянии.
— У меня трое детей — Женя старший, — продолжает Ирина. — Дочке Карине 13 лет. Она успешно занимается художественной гимнастикой. Ее очень хвалят тренеры. Младший — Ваня — первоклассник. С детьми мне помогает мама, ведь мужа два года назад не стало. Когда у него появилась боль в груди, он сразу прошел обследование в одной из частных клиник, после этого сел в такси, чтобы ехать домой, и у него остановилось сердце… Конечно, мне очень тяжело одной. Тем более сейчас, когда с Женей случилось такое несчастье.
— Мы все живем неподалеку от Южного железнодорожного вокзала Киева, — рассказывает Павел, друг Жени, на глазах которого произошла трагедия. — Рядом с нашими домами находится школа. Напротив нее — не огражденный забором отстойник для поездов. Мы часто проходим мимо него. Вагоны кажутся «мертвыми», не представляющими никакой опасности, ведь они не движутся, в них нет света…
В тот день мы вчетвером шли в рощу. Остановились на секунду. Я говорил с одним из ребят. Вдруг за спиной услышал громкий хлопок. Обернулся и увидел на крыше поезда горящего Женю. Это выглядело, как яркая вспышка, которая скатилась за вагон. Оббегая его (даже запомнил вывеску «Киев — Днепропетровск»), я кричал: «Вызывайте «скорую»!» Женя лежал на асфальте без сознания, на нем горели остатки одежды. Я сорвал их, отбросил. Подбежали рабочие с огнетушителем, начали гасить огонь… Глядя на нашего друга, мы не могли понять, жив он или нет. Буквально сразу приехали врачи, сказали, что пострадавший жив и его везут в ближайшую больницу для оказания первой помощи. Об этом я тут же сообщил по телефону маме Жени.
— Я примчалась в районную больницу, — говорит Ирина. — Дежурных врачей спрашивала: «Где находится ребенок с ожогами?» А они не могли понять, о ком я говорю, ведь Женя рослый, крупный, на подростка совсем не похож. Но для меня он все еще ребенок… Чтобы я опознала сына, мне позволили зайти в реанимацию. Никогда не забуду увиденного: его голова и левая рука были черными, как уголь. Лицо вроде бы не пострадало, но стало отекшим, коричневого цвета… Оказав первую помощь, введя противошоковые препараты, сына перевезли в реанимацию городского Центра термической травмы.
— Я старше Жени, уже учусь в институте, — продолжает Павел. — Сразу сообщил о случившемся сокурсникам, знакомым. На следующий день вместе с двадцатью ребятами приехал в больницу сдавать кровь. Знаю, что при ожогах пострадавшим требуются постоянные переливания. Мне хотелось хотя бы чем-то помочь Женьке.
— Паша после случившегося несколько дней практически не говорил — сам находился в шоке от пережитого, — говорит Ирина.
— Я и спать не мог, — признается Павел. — Страшная картина стояла перед глазами.
Несчастье произошло 19 ноября прошлого года. В реанимации Женя находился до Рождества 2012-го. И все это время врачи не могли сказать, выживет ли их пациент, когда придет в себя, будут ли у него работать руки и ноги.
— После того как специалисты объяснили мне, насколько сложная ситуация с сыном, я даже не задавала им вопросы, — продолжает Ирина. — Просто делала все, что нужно было. Каждый день приезжала под реанимацию, брала списки необходимых препаратов (не секрет, что за государственный счет в наших больницах практически ничего не закупается), бежала в аптеку…
*Ребята, которые были рядом с Женей в момент трагедии, и сейчас постоянно навещают его, помогают ему ходить, всячески поддерживают. Когда мы делали снимки в ожоговом центре, к парню приехал его друг, тоже Женя
Узнав о нашей беде, многие захотели помочь. За это им огромное спасибо. Деньги собрали и в школе, где учатся мои дети, и в секции художественной гимнастики, в которой занимается дочка. Врачи мне рассказывали, что делали Жене: сначала закрыли раны свиной кожей. Когда под ней восстановился кожный покров, его начали брать для пересадок. Больше всего у сына пострадали левая сторона тела и рука, частично повреждена кожа головы.
Женя перенес девять операций по пересадке кожи. Каждый день ему делали перевязки, которые таким пациентам проводят только под общим обезболиванием, поэтому их тоже можно приравнивать к вмешательствам. Особенно мама переживала по поводу операции на шее.
— Там у сына были глубокие повреждения, — объясняет мама. — Врачи сказали, что отмершие ткани нужно убрать и закрыть рану собственной кожей пациента. В этом месте проходит множество важных кровеносных сосудов, из-за чего риск операции значительно увеличивался. К счастью, все прошло хорошо. В ожоговом центре работают высококлассные специалисты, которые виртуозно выполняют самые сложные вмешательства.
— Вам разрешали навещать сына в реанимации?
— За полтора месяца, которые Женя там находился, я видела его всего один раз. Понимаете, любой визит был опасен для сына. Его тело напоминало сплошную рану. Попавшая на нее инфекция могла дать тяжелое осложнение. Мне этого не хотелось, поэтому я доверяла врачам и ждала, когда Жене станет лучше. С тех пор как сына перевели в палату — а это произошло 6 января, — я постоянно рядом с ним. Дома, с детьми, сейчас моя мама. Несколько раз в неделю на ночь она приезжает в больницу, остается с Женей, а я еду домой.
— Почти два месяца парень находился в реанимации, — говорит заведующий ожоговым отделением столичного Центра термической травмы Вячеслав Назаренко. — Рентгеновские снимки показывали: у Жени серьезный ушиб спинного мозга, произошло кровоизлияние… Мы вводили необходимые препараты, приглашали на консультации неврологов, нейрохирургов.
— Помню, когда Женю перевели из реанимации в палату и я увидел его, ужаснулся, — вспоминает Павел. — До случившегося он весил около 90 килограммов при росте 185 сантиметров, а за время лечения похудел, наверное, килограммов на тридцать. Сейчас, когда его можно навещать, уже немного набрал вес.
— Я поражался, насколько мужественно Женя терпел все перевязки, — говорит Вячеслав Назаренко. — Парень настроен на выздоровление, а это уже залог успеха. На сегодняшний день все раны у нашего пациента зажили. Его можно выписывать, но мы решили, что сделаем это после того, как пройдут морозы.
*После смерти мужа Ирина (сидит) осталась одна с тремя детьми. И тут такое несчастье со старшим сыном…
Сразу после выписки из клиники Жене нужно ехать в специализированный санаторий в город Немиров. Там уже наработан отличный опыт эффективного восстановления таких пациентов. В наиболее пострадавших от ожогов зонах у парня образовались контрактуры — неэластичные стягивающие рубцы, которые не позволяют в полной мере работать суставам. Именно из-за такого образования он не может поднимать левую руку. Чтобы справиться с контрактурами, Жене нужно принять как минимум восемь радоновых ванн, пройти лечение лазером. У него пока плохо работают ноги, поэтому необходима и неврологическая реабилитация. Думаю, в течение года пациент сможет полностью восстановиться.
Для того чтобы все это делать, семье нужны деньги. Ирина рассчитывает, что Жене выделят бесплатную путевку в санаторий Немирова. Но ведь парня нельзя отправить туда одного — он пока не может обходиться без посторонней помощи.
— После смерти мужа Ира научилась самостоятельно справляться со всеми бедами, — рассказывает тренер по художественной гимнастике Оксана, которая позвонила в редакцию. — Ни у кого не просит помощи. Но я понимаю, что без нее маме троих детей очень сложно. В ближайшее время Жене понадобится не одна поездка на реабилитацию. Это будет дорого стоить…
— Ничего, мы справимся, — говорит Ирина. — Мир не без добрых людей. Нас многие поддерживают. Честно говоря, думала, что из-за случившегося Карине придется бросить гимнастику. Но ее тренер сейчас бесплатно занимается с дочкой. Более того, все расходы на соревнования — костюмы, дорогу — взяли на себя тренеры. Они считают, что Карине нельзя прекращать тренироваться, ведь у нее уже есть хорошие результаты. Я очень благодарна за поддержку в такой непростой для нас период. Вот так, все вместе, и выкарабкаемся. Я уверена. Главное, что врачи спасли жизнь моему сыну.
P.S. Всем желающим помочь Ирине в лечении ее сына Жени мы оставляем номер ее мобильного телефона: (050) 739-20-69.
Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»